Джонатан Мэйберри - Фабрика драконов
Ярость, бушующая во мне, была поистине непереносима. Как, ну как примириться с миром, в котором существуют чудовища, подобные Сайрусу Джекоби? Я расширенными глазами оглядывал деяния рук этого человека и пытался мысленно охватить масштаб того, что он уже сотворил и что думает учинить со дня на день. Этот человек хочет убить миллионы, десятки миллионов. Заразить население целых стран, сжить с лица земли целые расы. Как со всем этим бороться? Гитлер вот уж семьдесят лет как сгинул, однако мерзость его замыслов все еще пятнает наш нынешний мир. Что движет такими, как Сайрус Джекоби, в чем причина их неуемности? Почему их так тянет запускать свои невиданные, несопоставимые со всем человеческим программы? Технология в этом зале свидетельствовала о грандиозном разуме, воображении, стремлении дерзать. Это тебе не террорист в подвале, начиняющий самодельную шашку толом и гвоздями. Этот человек одолел барьеры генетики, вирусологии, биопроизводства — аспекты науки, способной служить во благо человечеству, — и ради чего? Чтобы все это направить на разрушение? На то, чтобы изводить людей, будто гнид?
Ненависть. Вот теперь я ее чувствовал, стоя на мостке над рядами биореакторов. Она обдавала меня даже не жаром, а странным ознобом. Повернувшись, я направился к двери. Мне хотелось как можно скорее уйти отсюда — и на взлет. Чтобы быть среди тех, кто свергает Джекоби и весь оставшийся «Конклав», причем на этот раз навсегда. Надеюсь, это окажется нам по силам: вырвать с корнем, испепелить, а пепел развеять по ветру.
Идя лабиринтом коридоров, проходов, лестниц, я размышлял над тем, что будет, если мы возьмем Джекоби живым. Как такое исчадие наказывать — пулей? Слишком легко: раз — и нет его.
Пытать?
Вот ведь тоже гнилые мыслишки. Вообще я левоцентрист, но иногда у меня бывают жесткие закидоны. Такой выродок, как Джекоби, замышляющий извести все небелое население Африки… Звучит неприглядно, но, честно сказать, останься я с этой сволочью наедине в укромном месте, одуванчиком-пацифистом меня назвать будет сложно. Продержи я его, допустим, ровно год в постоянном, выворачивающем наизнанку крике — будет ли это адекватным, соразмерным вине наказанием? Когда преступление так велико, что охватывает собой десятилетия, пересекает все национальные границы, уничтожает культуры, пожирает без разбора сильных и слабых, — какой это достойно кары? Где грань справедливости, искупающей столь наглядное, непреложное зло?
Можно все его архивы, все его признания в содеянном использовать для войны со всеми апологетами евгеники, геноцида, этнических чисток, идеи высшей расы. Такой огонь действительно можно возжечь — но есть ли уверенность, что вспыхнувший пожар спалит лишь виновных? Война — безумие, и когда свистят пули и рвутся бомбы, многие под этот шумок спешат обстряпать свои делишки, свести счеты или поднажиться. А для кого-то это просто кровавая забава.
Нет, на такое идти нельзя.
А есть кое-что получше. И пусть оно не несет мира и не кладет конец счету жертв Сайруса Джекоби, но эффект будет, пожалуй, такой, какого не дадут ни пуля, ни петля. Оно его ославит. Уязвит в самое нутро.
Пылая такими темными мыслями, я беспрепятственно покинул «Деку», пробрался незамеченным мимо камер и перебежками возвратился туда, откуда и выкатился: к фургону, где меня дожидались Старший с Банни.
— Бритты идут на посадку, — доложил Старший.
Глава 103
В полете.
Вторник, 31 августа, 1.27.
Остаток времени на Часах вымирания:
34 часа 33 минуты (время местное).
— Мистер Черч, похоже, мы нашли «Фабрику драконов», — сообщила Грейс.
Во Флориде команда «Альфа» пересела на вертолет ВМС, который как раз сейчас садился на пустынную отмель в пятнадцати морских милях от Акульего рифа. Здесь они ждали, когда их возьмет на борт «Нью-Мексико» — американская подводная лодка класса «вирджиния», патрулирующая в здешних водах.
Команда Грейс дожидалась в передней кабине рыболовного судна, принадлежащего Управлению по борьбе с наркотиками. Капитан здесь, которому до пенсии оставалось всего два года, получил от своего начальства указание, которое «не обсуждается», и рад был услужить. Тем более что ему вменялось всего-то стоять на якоре и делать вид, будто идет лов.
— Выкладывайте, — сказал Черч.
Он безотлучно находился в ЦТО и только что закончил часовой разговор с президентом. Голос у шефа был непривычно усталым.
— Самолет Джекоби приземлился во Фрипорте, Гранд Багама, а оттуда гидросамолетом они улетели на Акулий риф. Там оборудована глубоководная искусственная бухта. «Нью-Мексико» всплывет в миле от берега, и мы оттуда на катере высадимся в половине первого ночи.
— Хорошо. В полутора часах за вами следует капитан Леджер с командой «Эхо». Будете его ждать?
— Нет времени. Он уже неплохо поработал в «Улье» и в Аризоне. Надо же и мне чем-то поживиться.
— Будьте осторожны, Грейс, — предупредил Черч. — У Джо была инсайдерская информация, у вас ее нет.
Было непривычно, что он назвал ее по имени, пусть и трогательно и несколько не к месту.
— Хорошо. И устройство это обязательно добуду, даже если для этого придется отсечь башку поганцу Сайрусу Джекоби.
— Меня такой вариант устраивает, — сказал шеф и ушел со связи.
Грейс прошлась по палубе, а потом заглянула в рулевую рубку, где сидел капитан — скрестив ноги и держа на животе бутылку колы. Он кивком указал на небольшой холодильник. Грейс, выудив оттуда бутылочку, пристроилась на сиденье помощника. Море выглядело на редкость красиво: пурпурные и оранжевые блики ослепительно вспыхивали под лучами солнца, уходящего за узкую гряду облаков. По небу лениво тянулись к берегу морские птицы. Корабль чуть покачивался, вторя своим движением глухому шуму волн. Грейс, открутив крышечку, прихлебнула холодной газировки и сидела молча, мысленно готовясь к предстоящей высадке. Команда была на пике форме и рвалась в бой. Как и она сама, собственно.
— Такси вызывали, майор? — кашлянув, спросил капитан.
— А?
Он все так же кивком указал на воду — туда, где за иллюминатором на удивление бесшумно всходил из пучины большой покатый силуэт. Грейс вышла на палубу и стала наблюдать, как над водой постепенно появляется судно в сто тридцать метров длиной, с палубой на уровне поверхности. В густеющем сумраке большущим черным монолитом виднелась коническая рубка. Вытесненная при подъеме субмарины вода тугой волной колыхнула рыбацкое суденышко, пришлось схватиться за поручень, чтобы удержать равновесие.
— Большая лодка, — с уважением сказал капитан. — Или… Может, мне на старости лет глаза изменяют? Это там что, и впрямь боевая субмарина?
— Темнеет, — уклончиво ответила Грейс. — Силуэты обманчивы.
— Может, оно и так. — Капитан прихлебнул колу. — Майор. Я не знаю, что там происходит, и, возможно, это не мое дело, только команда ваша на салаг не похожа, да и боевую субмарину за кем попало не подсылают. Так что… выспрашивать я ничего не могу, да и не буду, но вы можете мне хотя бы шепнуть, надо ли мне о чем-то беспокоиться?
Грейс довольно долго молчала, а затем откликнулась вопросом на вопрос:
— Капитан, вы человек верующий?
— Когда не забываю сходить в церковь.
— Тогда, быть может, вы притворитесь, что сегодня воскресенье, и немножечко помолитесь? Неплохое было бы подспорье хорошим ребятам, как раз нынче ночью.
Капитан кивнул и потянулся навстречу бутылочкой, они чокнулись. После этого он удалился к себе в рубку и сделал вид, что не замечает, как с его суденышка на дремлющее морское чудище сгружаются оружие и амуниция. После этого чудище снова скрылось в темнеющих водах. Минут через десять он уже был на борту один, а солнце, скрываясь за горизонтом, полыхнуло напоследок такими причудливыми красками, будто стремилось озарить ими весь мир. Капитану же за долгие годы службы нынешний закат впервые не понравился. Красные тона в нем рдели как кровь, пурпурные лиловели синяками, а черные подобны были смерти.
Вставив ключ зажигания, он запустил мотор и, заложив широкую дугу, повернул суденышко знакомым путем на северо-запад, обратно к Багамам.
Глава 104
«Фабрика драконов».
Вторник, 31 августа, 2.18.
Остаток времени на Часах вымирания:
33 часа 42 минуты (время местное).
Несмотря на глухой ночной час, Геката взяла отца за руку и повела по объекту, показывая и рассказывая, что они тут с братом успели понастроить. Парис шел сбоку, к Сайрусу не притрагиваясь. Отто тянулся следом. Замыкали шествие двое необычного вида людей: абсолютно бесстрастный и безмолвный Конрад Ведер, представленный как советник Сайруса, и быковатый берсерк Тонтон. Ведер хотя и был рослым, но с этим устрашающим вонючим верзилой (пот и тестостерон — убойный букет) не шел ни в какое сравнение.
