Стивен Кинг - Темная половина
— Нет, благодарю вас, — сказал Алан. — Желаю вам прекрасно провести этот день.
— Вам того же, офицер, — дружным хором ответили дамы, отчего Алан вновь и сильнее прежнего ощутил нереальность происходящего.
Он вернулся обратно к «вольво». Попробовал дверцу со стороны водительского кресла. Она открылась. Внутри машины было жарко, как в парилке. Какое-то время она здесь явно простояла. Он заглянул на заднее сиденье и увидел на полу небольшой пакетик. Он нагнулся, просунул руку и поднял его.
«Детские салфетки» — прочел он на ярлыке и почувствовал, как кто-то пропихнул ему в желудок биллиардный шар.
Это ничего не значит, тут же включились голоса инструкций и здравого смысла. Во всяком случае это вовсе не обязательно. Я знаю, о чем ты думаешь: ты думаешь о малышах. Но Алан, ради Бога, они дают такие салфетки на дорожных лотках, когда ты покупаешь жареного цыпленка.
И тем не менее…
Алан засунул пакетик с салфетками в карман своей форменной рубашки и вылез из машины. Он уже собирался было захлопнуть дверцу, но снова наклонился, пытаясь заглянуть под приборный щиток, но стоя не сумел — ему пришлось опуститься на колени.
Кто-то пропихнул ему внутрь еще один биллиардный шар. Он издал сдавленный стон человека, которому врезали и врезали здорово.
Проводки с оголенными медными концами свисали из-под щитка. Медные концы были слегка обуглены. Алан прекрасно знал, что это означало, — совсем недавно они были соединены, «вольво» заводили напрямую, причем, судя по виду машины, вполне успешно — она проехала приличное расстояние. Когда они остановились здесь, водитель разъединил оголенные концы, чтобы выключить мотор.
Значит, это правда… По крайней мере какая-то часть. Какая именно — вот главный вопрос. Он начал чувствовать себя, как человек, пьющий ядовитое лекарство и с каждым глотком приближающийся к потенциально смертельной капле.
Он подошел к своей машине, сел за руль, включил двигатель и снял с подставки микрофон.
Что — правда? — зашептали инструкции и здравый смысл. О, Боже, эти голоса сводили его с ума. Что кто-то сейчас в доме Бюмонта на озере? Да, это может быть правдой. Что некто по имени Джордж Старк выкатил тот, черный «торнадо» из сарая Мартина? Брось, Алан.
Две мысли пришли ему в голову почти одновременно. Первая заключалась в том, что, если он свяжется с Генри Пэйтоном в Оксфордских полицейских казармах, как просил его сделать Харрисон, он может так никогда и не узнать, чем это кончилось. Лэйк-Лэйн — то место, где стоял летний дом Бюмонта, — кончался тупиком. Полицейские штата прикажут ему не приближаться самому к дому и не подпускать никого из своих подчиненных — ведь они подозревают человека, удерживающего Лиз и близнецов, по крайней мере в дюжине убийств. Они захотят, чтобы он блокировал дорогу и ничего больше не предпринимал, пока они не вышлют колонну машин, может быть, вертолет и, насколько Алан был в курсе, парочку огнеметов и ракет.
Вторая мысль была о Джордже Старке.
Они не думали о Старке; они даже ничего не знали о Старке.
Но что, если Старк действительно существует?
Если так, то Алан уже начинал понимать, что посылать туда патрульных штата, не знакомых с местностью, не бывавших в Лэйк-Лэйне, было все равно, что заставлять людей маршировать прямиком в мясорубку.
Он поставил микрофон обратно на подставку. Он поедет туда и поедет один. Может, это и неправильно, вполне вероятно, что это неправильно, но он это сделает. Он сумеет жить с мыслью о собственной тупости; Бог свидетель, ему это удавалось и раньше. А вот с чем он не сможет жить, так это даже с малой вероятностью того, что он мог послужить причиной гибели женщины и двух младенцев из-за одного запроса по рации о подмоге до того, как он выяснил реальное положение вещей.
Алан вырулил с парковочной площадки и взял курс на Лэйк-Лэйн.
XXIV. Явление воробьев
Тэд не рискнул ехать по прямой (Старк велел Лиз не сворачивать с большака, выиграв на этом полчаса), таким образом, ему пришлось выбирать между Льюистон-Ауберном или Оксфордом. ЛА — как называли его местные жители, — был намного крупнее, но, полицейские казармы штата располагались в Оксфорде.
Он предпочел Льюистон-Ауберн.
Когда он стоял в Ауберне у светофора, бросая частые взгляды в зеркало — не видно ли сзади полицейских машин, — та мысль, за которую он впервые ухватился, разговаривая с Раулем на автостоянке, снова завладела его воображением. На этот раз ее появление было похоже не на щелчок; это было что-то вроде тяжелого удара «открытой перчаткой».
Я — тот, кто знает. Я владелец. Я — тот, кто принес.
Мы здесь имеем дело с магией, подумал Тэд, а любой маг, который хоть чего-то стоит, должен обладать магическим жезлом. Это всем известно. К счастью, я знаю, где можно раздобыть такую штуку… Где они продаются дюжинами.
Ближайший писчебумажный магазин находился на Каурт-стрит, и Тэд свернул туда. Он был уверен, что в его доме в Кастл-Роке полно карандашей «Черная Красотка — Берол», как не сомневался и в том, что Старк привезет свои собственные, но эти ему были не нужны. Ему были нужны те, до которых Старк никогда не дотрагивался — ни будучи частью Тэда, ни в качестве отдельного, самостоятельного существа.
Тэд нашел место для парковки за полквартала от магазина, выключил мотор «фольксвагена» Рауля (он заглох с трудом, хрипло чихая и недовольно фыркая) и вылез из машины. Было неплохо выбраться из аромата трубки Рауля и для разнообразия немного подышать свежим воздухом.
В магазине он купил целую коробку «Черных Красоток». Продавец любезно разрешил воспользоваться точилкой для карандашей на стене. Тэд заточил шесть карандашей и уложил их аккуратным рядом в наружный нагрудный карман. Остро заточенные концы торчали наружу, как боеголовки маленьких смертоносных ракет.
Престо и абракадабра, подумал он. Пусть начинается веселье.
Он вернулся к машине Рауля, забрался внутрь и несколько секунд просто сидел в духоте, обливаясь потом и напевая вполголоса «Джона Уэсли Хардинга». Он вспомнил почти все слова этой песенки. Просто поразительно, на что способен человеческий мозг, если на него нажать как следует.
Это может быть очень-очень опасно, подумал он и обнаружил, что не так уж беспокоится о себе. В конце концов он притащил Джорджа Старка в этот мир, а значит, он за это и в ответе. Это не казалось уж очень справедливым; он не думал, что создал Джорджа по злому умыслу. И он не отождествлял себя с одним из тех знаменитых докторов — мистером Джеккилом или мистером Франкенштейном, — несмотря на то, что могло произойти с его женой и детьми. Он не садился писать серию романов только ради того, чтобы заработать кучу денег, и, уж конечно, он не садился за работу с намерением создать монстра. Он лишь старался нащупать тропинку, чтобы обойти затор, возникший у него на дороге. Он лишь хотел найти способ написать еще одну занятную историю, потому что это доставляло ему радость и удовольствие.
Взамен он подцепил какую-то сверхъестественную болезнь. Но ведь бывает и так, что болезни — самые разнообразные, — поселяются в телах людей, не делавших ничего такого, чем могли бы заслужить подобные недуги — забавные вещички, вроде церебрального паралича, мускульной дистрофии, эпилепсии. Но коль скоро ты подхватил какую-то заразу, тебе приходится самому разбираться с ней. Как называлась та старая радиопередача? «Назови и требуй»?
Это могло обернуться огромной опасностью для Лиз и малышей, но — как настаивал его рассудок — вполне оправданной.
Да. Операция на мозге тоже может быть опасной и рискованной, но, если у тебя там растет опухоль, то есть ли варианты?
Старк будет следить. Подсматривать. С карандашами все нормально; он даже может быть доволен. Но если он почует то, что ты собираешься сделать с их помощью, или если узнает про птичий свисток… Если он догадается о воробьях… Черт, если он даже догадается о том, что есть нечто, о чем можно догадаться… Тогда ты по уши в дерьме.
Но это может сработать, прошептала другая часть его разума. Будь оно все проклято, но это может сработать.
Да. Это он знал. И от того, что самый глубокий участок его мозга продолжал настаивать на том, что другого выхода нет, Тэд завел «фольксваген», тронулся с места и взял курс на Кастл-Рок.
Через пятнадцать минут он оставил позади Ауберн и снова очутился в сельской местности, двигаясь на запад, к району Озер.
2— Последние сорок миль пути Старк все время болтал о «Стальной Машина» — книге, над которой они с Тэдом будут вместе работать. Он помог Лиз с малышами — держа одну руку всегда свободной и где-то рядом с рукояткой револьвера, торчавшего у него за поясом, чтобы у Лиз не возникало никаких иллюзий, — пока она отпирала летний дом. Она надеялась на машины, которые могли оказаться хотя бы на некоторых дорожках возле Лэйк-Лэйна, или на звуки людских голосов, но вокруг раздавался лишь сонный стрекот насекомых и мощный рокот двигателя «торнадо». Казалось, сам дьявол посылает удачу этому сукиному сыну.
