Петра Хаммесфар - Ложь
Надины родители давно были в разводе. Надя всегда называла свою мать только по имени. Алина выросла в богатой семье и никогда не могла понять людей, стремящихся заработать как можно больше денег. Для мужчины такое желание естественно. Но когда Надя пошла по стопам своего отца и занялась бизнесом, Алина не смогла с этим смириться. Возможно, страсть Нади к обогащению и стала одной из причин развода, так как Алина обвиняла своего мужа в том, что он дурно влияет на Надю. Михаэль был уверен, что обо всем этом Сюзанна слышит впервые. Он предполагал, что Сюзанна узнала о жизни Нади из рассказов Харденберга. Сама Надя – Михаэль был уверен в этом – никогда бы не завела разговор о своих родителях. Она сожгла все бумаги, письма, документы, уничтожила их общее прошлое. Только один фотоальбом Михаэлю удалось спасти и спрятать в старых вещах на чердаке.
О письме к Жаку, начинающемся со слов «mon chéri», Михаэль прекрасно знал, потому что сам получил его, когда оно вернулось нераспечатанным из Женевы. Причина была очень проста: Жак покинул гостиницу, в которую Надя послала письмо. Надя просила Жака не о примирении, а о посредничестве. Жак должен был замолвить за нее словечко перед ее обожаемым папочкой. Но это ему не удалось.
Михаэль уже говорил Сюзанне о том, что после Надиного фиаско для него начались тяжелые времена. Но это касалось не только ее запоев и сцен, которые она устраивала ему в лаборатории. В первую очередь его угнетала мысль о том, что в жизни своей жены он всегда будет второй скрипкой. А первой скрипкой был – нет, не Жак Ниденхоф, а Надин отец. И когда тесть полностью прекратил с ними всяческие контакты, а Надя буйствовала в лаборатории и угрожала тем, что скормит Беатрису Палеви лабораторным мышам, если та еще хоть раз приблизится к ее мужу, Михаэль решил, что ему наконец-то отдали партию первой скрипки.
Тут Михаэль неожиданно рассмеялся. Смех этот был похож скорее на всхлипывание. Он знал, что Надя любила его – по-своему, конечно. Она изменила ему лишь однажды, с Вольфгангом. Прошлым летом он сам невольно стал этому свидетелем. Надиному самолюбию льстило, что ее любовник – полицейский, который мог разоблачить ее с Харденбергом махинации. Но отношения с Жаком Ниденхофом…
За время их брака Надя уже успела преподнести Михаэлю несколько неприятных сюрпризов, поэтому он вначале поверил тому, что у нее с Жаком была связь. То, что Жак так яростно опровергал ее слова, было понятно. Дело в том, что Жак Ниденхоф двоюродный брат Нади. И теперь он боялся, что слухи о его романе с Надей дойдут до «тети Алины».
Сюзанна была еле жива от страха. Михаэль ледяным тоном осведомился:
– Это ты ее убила?
Она не смогла даже покачать головой, объятая ужасом, только пристально смотрела на него. Он натянуто улыбнулся:
– Нет, вряд ли. Грязную работу ты поручила этим подонкам, а сама поселилась у меня в доме. На что ты надеялась? Или это была идея Харденберга? Может быть, он думал, что в доме есть компрометирующие его бумаги? Она часто получала от него информацию, может быть, он опасался, что передал ей не тот файл?
К Сюзанне наконец вернулся голос. Она прошептала:
– Нет. Все не так, как ты думаешь. Я уже была здесь раньше.
– Что? – Он поперхнулся. Он уже не обращался к ней на «ты»: – И с каких пор я имею честь лицезреть вас здесь?
– С двадцать восьмого ноября, – прошептала она, – и перед этим еще два раза, сначала… – Дальше она не могла говорить.
– О господи! – воскликнул он. – Быть такого не может! Двадцать восьмое был четверг. Я точно помню. У нас были неполадки в лаборатории. Она еще мне позвонила… – Он осекся.
– Это я звонила, – прошептала Сюзанна.
Услышал ли он ее, она не знала.
Он качал головой и изредка то ли стонал, то ли всхлипывал. Когда он снова заговорил, она поняла, что он не верит ей, потому что не хочет. Он считал, что Надя погибла из-за него. В ночь с четверга на пятницу он грубо отчитал ее, а утром двадцать девятого ноября, напротив, трусливо избегал разговора с ней. Тридцатого утром, в субботу, он уехал в Мюнхен. Несколько минут Михаэль был занят тем, что упрекал самого себя. Он брал обратно все свои слова, сказанные ей тем утром в ванной. Да, возможно, он был лишь игрушкой, которую за ненадобностью выбрасывают. Но сейчас для него было важно только одно: его не было дома, когда Наде срочно требовалась его помощь.
У него было свое представление обо всем случившемся. Вольфганг рассказал ему, что Сюзанна Ласко была убита в ночь с субботы на воскресенье. В субботу вечером Надя еще была на вечеринке у Лило, там потеряла сознание, Йо проводил ее до дома, а затем Сюзанна или Харденберг заманили ее в ловушку. Убийцы подложили Наде в сумочку документы Сюзанны. А сама Сюзанна заняла место Нади.
Когда Сюзанна поняла, что не может получить доступ к компьютеру, то решила незаметно исчезнуть. Если бы в воскресенье он неожиданно не возвратился из Мюнхена, она бы без труда скрылась вместе с документами Нади и деньгами Цуркойлена. И он никогда бы не узнал, что произошло с его женой на самом деле.
Она сделала еще одну попытку:
– Нет, все было совсем по-другому.
Он презрительно усмехнулся и потребовал от нее подробностей. Она начала с их первой встречи у лифта в вестибюле административного здания «Герлер». Михаэль не поверил ей. Вольфганг считал, что сначала она познакомилась с Харденбергом. Если бы все было так, как она рассказывает, считал он, Надя наверняка сказала бы ему о встрече с двойником.
В своих суждениях он опирался на то, что узнал о Сюзанне Ласко от Вольфганга. Ловкая мошенница, бессовестно обманывающая всех и каждого, обокравшая даже собственную мать. С помощью Дитера Вольфганг узнал немало компрометирующих фактов из жизни Сюзанны Ласко.
Сюзанна была настолько взволнована, что не обратила внимания, куда они едут. Каждый раз, когда она хотела объясниться, он прерывал ее. Правда, ей удалось рассказать ему о просьбе Нади заменить ее, играя роль обиженной жены. Однако он не хотел ничего слышать о ее пробном замещении в августе, воскресным вечером. И о двенадцатом сентября тоже. Он дал ей понять, что больше не позволит себя обманывать.
Машина медленно ехала по неровной дороге и внезапно остановилась. Михаэль погасил фары. Стало так темно, что она не видела даже лица Михаэля, сидевшего рядом с ней. Постепенно ее глаза стали привыкать к темноте. За окном машины виднелись огромные стволы деревьев.
– Где мы находимся? – испуганно спросила она.
Он не отвечал, закрыв лицо руками. Она повторила вопрос, не в силах справиться с паническим страхом. Ее голос дрожал. Он убрал руки с лица и уставился неподвижным взглядом в темноту.
– Мы в «Деметросе», – сказал он.
– А где же ресторан?
Он рассмеялся:
– А кто сказал, что «Деметрос» – это ресторан? «Деметрос» – это клуб. Место встречи единомышленников, как сейчас говорят. Мы часто здесь бывали, моя жена и я. – Он всхлипнул. Затем продолжил говорить: – Время от времени супруги нуждаются в свежих впечатлениях. Это была ее идея. Она боялась, что когда-нибудь я приду к мысли, будто что-то упустил. Здесь все очень комфортабельно – бассейн, сауна. И можно неплохо перекусить.
Михаэль вышел из машины. Она последовала за ним, оставив куртку и сумочку в салоне. Остановившись рядом с «альфой», Сюзанна попыталась сориентироваться. Тем временем Михаэль закрыл машину и исчез за деревьями.
– Подожди! – закричала она и, спотыкаясь, пошла за ним по узкой тропинке. – Подожди, Михаэль, я…
Неожиданно она налетела на него и чуть не упала. Он стоял на краю маленькой поляны. Никакого ресторана здесь и в помине не было. Ее охватила паника. Она не могла поверить, что он намеренно выманил ее из дома и завез в это уединенное место. Неужели он все обдумал заранее, пока был в бассейне, и сейчас хочет расправиться с ней?
– 3-здесь никого нет, – запинаясь, произнесла она. – Я не верю тебе. Надя была очень ревнивой. Она бы никогда не поехала с тобой туда, где были другие женщины, с которыми…
Внезапно он повернулся к ней. В темноте она не могла видеть его лицо. Неожиданно она почувствовала его руки на своем горле. Он не говорил, а, тяжело дыша, выталкивал из себя слова:
– Да, ты права! Она была жутко ревнивой. И ты хочешь убедить меня в том, что она могла положить мне в постель другую женщину? Это ты натравила на нее этих мерзавцев. Ты и меня решила убрать, верно? Я стою там, как идиот, с водяным пистолетом, этот тип убивает меня, и у тебя развязаны руки!
У Сюзанны перед глазами поплыли красные пятна. Она не могла ни дышать, ни говорить и из последних сил пыталась разжать его руки. Но ее пальцы соскальзывали. Он душил ее до тех пор, пока она не лишилась чувств.
Как долго она пролежала без сознания в лесу, на голой земле, Сюзанна не помнила. Придя в себя, она не могла пошевелиться. Ужасно болело горло. Вдруг что-то защекотало ей щеку. По ее лицу полз жук. Наконец она смогла поднять руку. Через несколько минут ей удалось встать на четвереньки.
