Сара Лотц - Три
Когда она в следующий раз открывает глаза, то ошеломленно вздрагивает: за окном высятся громадные американские горки, с ржавеющей рамы которых свисают хищные зубы сосулек. Должно быть, они относятся к одному из ныне не работающих курортов на горе Фудзи, о которых ей рассказывал Дэниел, — нелепый динозавр, застрявший неизвестно где.
Последняя остановка.
Одарив ее на прощание широченной улыбкой, от которой она чувствует угрызения совести, что притворялась спящей, старик уходит. Поотстав немного, она следует за ним через железнодорожные пути к безлюдной станции — деревянному строению с отделкой из отличной сосновой доски, более уместной, вероятно, на каком-нибудь альпийском горнолыжном курорте. Откуда-то доносятся звуки шарманки, достаточно громкие, чтобы она продолжала слышать их, когда выходит на площадку перед зданием станции. Кабинка для приезжих туристов справа от нее выглядит вымершей, как древний мавзолей, но зато она замечает единственное припаркованное рядом с остановкой автобуса такси, из выхлопной трубы которого тянется дымок.
Она достает клочок бумаги, на котором Дэниел (с большой неохотой) написал название пункта назначения, заворачивает в него банкноту в десять тысяч иен и идет к машине. Она протягивает все это водителю, который не выказывает никаких эмоций. Он кивает, сует деньги в карман куртки и сразу же отводит взгляд. Внутри такси пахнет застарелым сигаретным дымом и безысходностью. Сколько людей этот человек отвез в лес, зная, что, вероятнее всего, обратно они не вернутся? Водитель заводит мотор еще до того, как она успевает пристегнуться, и машина мчится через пустынную деревню. Большинство магазинов стоят с забитыми окнами, на колонках заправочной станции болтаются висячие замки. По дороге им встречается лишь одно транспортное средство — пустой школьный автобус.
Через несколько минут они начинают объезжать большое, покрытое льдом озеро, и Элспет приходится хвататься за ручку дверцы, когда водитель бросает машину в крутые повороты узкой дороги, — очевидно, что ему хочется побыстрее покончить с этой поездкой не меньше, чем ей. Она видит покосившийся скелет большого храма, перед которым высится лес надгробий на заброшенных могилах, из снега игриво торчат остовы выстроенных в ряд прогнивших лодок и обгорелые останки нескольких хижин для пикников. Вдали виднеется Фудзияма, вершина ее скрыта туманом.
Они оставляют озеро позади, и водитель съезжает на пустынное шоссе, а потом резко поворачивает и несется по сужающейся дороге, заваленной снегом и скользкой из-за льда. С обеих сторон к ним подбирается лес. Она понимает, что это, должно быть, и есть Аокигахара, — она узнает выпуклые корни, расползающиеся по поверхности твердой вулканической породы. Они проезжают мимо нескольких загрузнувших в сугробах машин, брошенных на обочине дороги. В одной из них — она почти уверена в этом — за рулем сгорбленная фигура человека.
Водитель направляет машину на парковку и резко останавливается перед невысоким строением с закрытыми ставнями окнами, от которого веет запустением. Он показывает на деревянную табличку, висящую над тропой, уходящей в лес.
Здесь в снегу тоже есть несколько холмиков в форме автомобилей.
Как, интересно, она собирается добираться отсюда обратно на станцию? На обочине дороги есть остановка автобуса, но кто знает, ходят они сейчас или нет.
Водитель нетерпеливо барабанит пальцами по рулю.
У Элспет нет другого выхода, кроме как попробовать поговорить с ним.
— Хм… Вы не знаете, где я могу найти Чийоко Камамото? Она живет где-то здесь.
Он качает головой. И снова показывает в сторону леса.
И что теперь? Что, черт возьми, она ожидала тут найти? Чийоко, которая дожидается ее в лимузине? Нужно было послушаться Дэниела. Это было ошибкой. Но теперь она уже здесь — какой смысл просто так возвращаться в Токио, не проверив все имеющиеся возможности? Ей известно, что поблизости есть деревни. Она должна будет добраться до одной из них, даже если автобусы не ходят. Она бормочет: «Аригато», но водитель не отвечает. Как только она закрывает за собой дверь, он резко жмет на газ.
Несколько секунд она стоит неподвижно, давая окружающей тишине окутать себя. Бросает взгляд на темный провал уходящей в лес тропы. Голодные духи, прячущиеся в лесу, уже должны были бы попытаться увлечь ее под эти деревья. С другой стороны, думает она, их мишенью ведь являются уязвимые и сломленные, разве не так? Хотя какая она сейчас, если не уязвимая и не сломленная?
Как все это нелепо…
Стараясь особо не вглядываться в брошенные автомобили, она пробирается через глубокие сугробы и направляется к снежным холмикам, выстроившимся по кругу перед зданием. Она читала, что здесь есть несколько памятников жертвам авиакатастрофы, и, сметая снег с одного из них, раскапывает деревянный знак. Позади него под другим сугробом она различает очертание креста в западном стиле. Элспет сметает снег, чувствуя, как от тающих кристалликов начинают промокать перчатки, и читает надпись: «Памэла Мэй Доналд. Вечная память». Она думает, есть ли здесь свой памятный знак у командира Сето. Она слышала, что, несмотря на все доказательства его невиновности, семьи некоторых погибших пассажиров (в голове всплыло японское название для родственников жертв катастрофы, на использовании которого настаивал Эрик Кушан, — идзоку) по-прежнему продолжают винить в случившемся его. Возможно, это действительно был сюжет, стоивший того, чтобы его расследовать. «Нерассказанные истории о “черном четверге”». Сэм была права: в ней накопилось столько всякого дерьма.
Звук человеческого голоса за спиной заставляет ее вздрогнуть от неожиданности. Резко обернувшись, она видит сутулую фигуру в ярко-красной ветровке, которая направляется к ней из-за здания. Человек что-то сердито кричит ей.
Прятаться нет смысла. Она снимает темные очки и часто моргает от ударившего в глаза яркого света.
Он останавливается в нерешительности.
— Что вы здесь делаете?
В его английском чувствуется легкий калифорнийский акцент.
— Я приехала посмотреть на мемориал, — неожиданно для себя врет она, сама не зная почему.
— Зачем?
— Просто любопытно.
— Люди с Запада больше не приезжают сюда.
— Не сомневаюсь. Хм… вы очень хорошо говорите по-английски.
Он неожиданно и очень широко улыбается. Зубы у него кривые, с большими щелями. Он быстро закрывает рот.
— Я учил его много лет назад. По радио.
— Вы здесь хранитель?
Он хмурится.
— Я вас не понял.
Она указывает в сторону обветшалого здания.
— Вы живете здесь? Присматриваете за этим местом?
— Ага! — Еще одна обнажающая плохие зубы улыбка. — Да, я здесь живу.
Она думает, что, может быть, это Йомиюри Мийадзима, смотритель за самоубийцами, который спас Хиро и обнаружил останки Риу. Но это было бы уж слишком большой удачей, так не бывает.
— Я хожу в лес, чтобы забрать вещи, которые люди там оставляют. Я могу продать их.
Элспет отчаянно дрожит, мороз щиплет ее за щеки и заставляет слезиться глаза. Она переступает с ноги на ногу, но это не помогает.
— Много народу сюда приезжает? — Она кивает в сторону брошенных машин.
— Да. Хотите войти?
— В лес?
— До места, где разбился самолет, идти далеко. Но я могу отвести вас туда. Деньги у вас есть?
— Сколько?
— Пять тысяч.
Она роется в кармане и достает оттуда банкноту. Действительно ли она хочет сделать это? Оказывается, что да. Однако здесь она не поэтому. То, что она действительно должна сделать, — это спросить его насчет местонахождения Чийоко, но… Если уж она зашла так далеко, почему бы не сходить и в лес?
Мужчина разворачивается и идет в сторону тропы, а Элспет с трудом, но старается не отставать. Ноги у него кривые, он минимум лет на тридцать старше нее, но, как оказалось, энергии в нем, как у двадцатилетнего юноши.
Он расстегивает цепь, натянутую поперек тропы, и убирает деревянную табличку — краска надписи на ней отслоилась и выцвела. Деревья осыпают ее душем из снежных лепестков, которые как-то просачиваются за шиворот в местах, где шарф сдвинулся. Она слышит собственное хриплое дыхание, которое режет слух. Старик сходит с главной тропы, углубляясь в чащу леса. Элспет колеблется. Никто, кроме Дэниела, не знает, что она здесь (Сэм могла не прочесть ее письмо, которое она отослала по электронной почте только сегодня утром), да и он через несколько дней покидает Японию. Если она попадет в беду, она пропала. Она нащупывает свой телефон. Сигнала нет. Естественно. Она пытается внимательно смотреть по сторонам, выискивая приметы, которые могли бы ей помочь найти дорогу обратно к автопарковке, но уже через несколько минут деревья полностью поглощают ее. Она удивлена отсутствием дурного предчувствия, которого от себя ожидала. «Собственно говоря, — думает она, — все отлично». Время от времени попадаются коричневые прогалины в снегу, где кроны деревьев полностью закрывают землю, да и в этих узловатых корнях есть свое очарование. Сэмюель Хокемейер — морской пехотинец, попавший на место происшествия через пару дней после катастрофы, — сказал, что они выглядят таинственно и зловеще.
