Дэвид Моррелл - Тотем. Проклятый
— А ты не пытался связаться с нами?
— Нет. Этого я сделать не мог.
— Но она получила письмо.
— Да. От Сен-Лорана. Такие письма он посылал всем родственникам «погибших». Письмо должно было убедить военные власти в том, что мы погибли.
— Мать поверила.
— Еще бы. Вместо позорного развода — вдова геройски погибшего на войне мужа. Ей хотелось верить в то, что я мертв.
— А ты вторично женился, — произнес Хьюстон с горечью в голосе.
— На хорошей женщине. Но ее я никогда не любил так, как твою мать.
— И что же теперь?
— Я стараюсь спасти твою жизнь. В тебе есть все, чтобы мне хотелось видеть в Чарльзе. Я не был тебе отцом, зато сейчас могу тебя защитить. Если угодно, можешь меня ненавидеть. Но позволь спасти тебе жизнь.
— Русские.
— Что-что?
— Ваша группа работала вместе с русскими.
— Полная белиберда. Мы — преступники. Но не сумасшедшие. Каким образом эта чепуха пришла тебе в голову?
— Об этом мне сказал сам Беллэй.
— Не знаю такого.
— Французский тайный агент. Он уверен в том, что «Верлен» является прикрытием для русских шпионов.
— Питер, — он впервые назвал сына по имени.
Хьюстон чуть было не ответил: отец.
— Мы — не шпионы. Просто группа стариков, однажды преступивших закон и понявших, что придется за этой чертой оставаться всю жизнь. Мы имеем дело с уголовниками, с мафией. Всем заправляет Сен-Лоран. Мы намного слабее его и боимся ответной мести, если предадим его. Но он опасается, что Чарльз сможет нас разъединить. Мы скромны, но Чарльз — жесток. Этот человек, хотя он мне и сын, — исчадье ада. Сражайся с ним, Пит. Используй «Верлен» для того, чтобы сделать немного добра в этом мире.
— Боже, да ты сына боишься, по-моему, еще больше, чем Сен-Лорана.
— Намного больше. Не представляешь себе, насколько страшно узнать то, что твоя плоть и кровь может так тебя презирать. Он совершенно беспринципен.
— Но ведь ты, ты убил мою жену! — закричал он и обхватил отца, намереваясь уничтожить его. Задушить! Свернуть ему шею! Задавить!
Но вместо этого он обнял его и прижался к нему.
45
Из тени показался Сен-Лоран.
— Пришли к полному согласию, мистер Хьюстон?
Вопрос остался без ответа.
— Должен заметить, что нежелание, с которым вы принимаете наше предложение, убедительно.
Хьюстон по-прежнему молчал.
— Ведь если бы вы охотно пошли на сделку, у меня неизбежно появились бы кое-какие подозрения. Но теперь, я думаю, ваши колебания закончатся. Наш новый гость должен рассеять ваши сомнения.
— Еще кто-то пожаловал?
— Да. Прошу за мной.
Хьюстон увидел, как у Сен-Лорана блеснули в полутьме глаза. Француз жестом указал на массивную дверь. Ветер завывал. Хьюстон оглянулся на дворик, там огромные снежинки падали под углом на каменные плиты.
Хьюстон подозрительно уставился на разукрашенный коридор, открывшийся перед ним. Он осторожно двинулся вперед.
— Нет-нет, не сюда, мистер Хьюстон, — сказал Сен-Лоран, наклоняя голову, указывая на лесенку справа. Ступени, загибаясь, убегали куда-то вниз. Круто вниз. У Пита появилось тошнотное ощущение, что он смотрит в глубину колодца.
Он заставил себя двинуться вперед, чувствуя по мере спуска нарастающий холод и сырость. С каждым новым поворотом Пит думал, что вот-вот покажется дно, но лестница уходила все дальше вглубь. И вот когда он уже отчаялся узреть конец этой бесконечной лестницы, впереди внезапно открылся коридор с тусклыми лампочками на потолке.
— Сюда, пожалуйста, — произнес Сен-Лоран.
Направо.
Пит — отец находился рядом, Сен-Лоран чуть позади — двинулся вперед. Он подумал, что можно было бы задавить француза прежде, чем он успел бы пикнуть, но тот внезапно обогнал их и подошел к массивной железной двери.
Он поднял щеколду, запиравшую створку. Она со скрипом поддалась.
Сен-Лоран отошел в сторону и посмотрел на Хьюстона, который вошел первым.
Шок.
Страх.
Это была камера пыток.
Дыбы.
Прессы.
Цепи и штыри.
Пит увидел какую-то бьющуюся в деревянном кресле фигуру, привязанную широкими кожаными ремнями.
Симона. Он схватился за дверную ручку и застонал, стараясь справиться с подступившей к горлу тошнотой.
Но ведь она осталась наверху! Каким образом им удалось ее найти?!
Хьюстон увидел, как напрягаются ее мышцы. Как груди ходят под тканью свитера.
Из угла комнаты с кошмарной улыбочкой на губах вышел его брат Чарльз.
Пит дернулся вперед.
— Если ты только пальцем до нее…
Слова застряли в горле.
На сей раз Чарльз не отступил, а, наоборот, подтянулся и выпрямился.
— Еще один шаг, и я поверку этот рычаг. И ее шейка сломается.
Только тогда Пит заметил металлический ошейник, охватывающий ее шею.
Чарльз сжал рычаг. Хьюстон остановился. Легкие стало саднить.
— Ей не причинили никакого вреда, — сказал Сен-Лоран.
Хьюстон резко повернулся к нему.
— Ну, конечно! К креслицу ее привязали, чтобы исправить осанку! Терапия, так сказать.
— Даю слово…
— Засуньте его себе в жопу!
— Я только хочу сказать именно то, что сказал: ей не причинили никакого вреда.
Отец Хьюстона, бледный и обеспокоенный, стоял возле двери, быстро переводя взгляд с одного человека на другого.
— И ты считаешь, что я должен присоединиться к этим людям? — Хьюстона перекосило от отвращения.
Отец провел носовым платком по губам.
— Выслушай его — и все.
Хьюстон покачал головой, изо всех сил стараясь подавить бьющую его крупную дрожь.
— Как вам удалось ее найти?
— Методом исключений, — произнес Сен-Лоран. — Внешние стены наблюдаются с помощью телекамер. Так как вы попали внутрь не этим путем, иначе бы мы знали, следовательно, остаются клифы. Охране нужно было только обыскать все вокруг.
— Ночью? Чересчур опасно. К тому же прошло слишком мало времени. Они бы просто не успели вернуться.
— Если бы им пришлось взбираться наверх вашим путем, тогда, конечно. Но есть вариант более удобный.
— Туннель?
— Примерно такой же, каким вы выбирались в лес из охотничьего домика. Только этот остался с тех самых времен, когда народ сильно боялся осад. Симона, правда, пряталась, но охрана ее отыскала. Надо отдать ей должное, она попыталась отбиваться. Но не стоит лезть в бутылку. Вам же сказали, что вреда ей не причинили. У нее хватило здравого смысла для того, чтобы сдаться. Вот как она попала сюда.
— Уберите этот ошейник.
— Как только вы расслабитесь…
— Если вы его не снимете…
— Условия? Ладно. Сделаю первый шаг вам навстречу. Чарльз, сними, пожалуйста, этот металлический…
— Но…
— Делай, что говорят!
Чарльз неохотно отщелкнул ошейник, разомкнув его на две части. У Хьюстона помутилось в глазах, когда он увидел два багровых следа, оставшихся на шее женщины.
Симона тяжело повертела головой и сглотнула слюну, чтобы увлажнить горло.
— Пит…
Он обнял ее, а затем резко повернулся к Сен-Лорану.
— Если в ваши планы не входило причинять нам боль, зачем тогда…
— Этот спектакль? Все очень просто. Для того, чтобы показать вам, что случится, если вы откажитесь с нами сотрудничать. Итак, Чарльз, освободи руки и ноги мадам.
Уголки рта Чарльза поехали вниз, он словно обвис, но несмотря на это, принялся отстегивать кожаные ремни.
Симона попыталась подняться на ноги и едва не потеряла равновесие. Хьюстон подхватил ее.
— Итак, мистер Хьюстон, несколько раньше вы высказали предположение, что вы нужны мне только для того, чтобы поймать Симону, и что как только вы оба окажитесь в моих руках, я вас убью.
Хьюстон кивнул.
— Умно. Но неверно. Как видите, я мог бы показать вам ее труп, — и это было бы последним, что бы вы увидели в своей жизни. Но вместо этого я освободил вашу женщину. Теперь, естественно, ваш черед. Выбирать. Что предпочтительнее: смерть или безопасность? Пытки или согласие?
— Выслушай его, — попросил Хьюстона отец.
Чарльз тут же вякнул:
— Да, уж, послушай.
Металлическая дверь была не закрыта. Внезапно послышались шаги, и в комнату ворвался бледный, хрупкий, как-то сразу постаревший Монсар.
— Что вы натворили? — бросился он к Сен-Лорану.
— Тебя это не касается!
— Она моя дочь!
— Именно поэтому у нас и возникла эта проблема! Из-за тебя. И него!
Отец Хьюстона съежился.
— Если бы у вас не было детей, нам бы ничто не угрожало! Господи, вы же мои друзья! Если я убью твою дочь, ты мне этого не простишь. Как и он не простит мне убийства сына! Так убедите же их! Позвольте мне спасти их жизни!
