Майкл Коннелли - Последний койот
Сакаи посмотрел в газетную статью, которую читал до прихода Босха, и удовлетворенно хмыкнул.
— У того самого Миттеля, что ли?
— Другого не знаю.
С минуту Сакаи молчал, обдумывая просьбу Босха.
— Вообще-то мы такое делаем, но только по требованию офицера, который ведет расследование.
— Хватит нести чушь, Сакаи. Ты читал статью и отлично знаешь, что не я расследую это дело. Но мне нужны отпечатки. Короче, ты сделаешь это или я напрасно трачу с тобой время?
Сакаи поднялся. По мнению Босха, он знал, что, если, предварительно обнадежив, даст сейчас задний ход, ему не будет веры в рамках системы взаиморасчетов по принципу «услуга за услугу», имевшей хождение в суровом полицейском братстве, членом которого, пусть лишь до определенной степени, он являлся. Зато, выполнив просьбу Босха, он получил бы преимущество, поскольку тот считался бы его должником.
— Утихомирься, Босх. Я, так и быть, сниму для тебя эти отпечатки. А ты пока посиди и попей кофе. Я только что сварил.
Босху претила мысль оказаться у Сакаи в долгу, но дело того стоило. Только сверив отпечатки и получив положительный результат, он мог считать расследование законченным. В противном случае пришлось бы открыть это дело снова.
Босх пил кофе и ждал. Примерно через четверть часа патологоанатом вернулся, помахивая в воздухе карточкой, на которой еще не просохла краска. Вручив ее Босху, он подошел к столу, чтобы налить себе кофе.
— Эти отпечатки точно сняты у Гордона Миттеля?
— Точнее не бывает. О том, что это был Гордон Миттель, свидетельствовала бирка, висевшая у трупа на большом пальце ноги. Должен тебе заметить, при падении он расшибся чуть ли не в лепешку.
— Рад слышать.
— Сдается мне, что эта история, опубликованная в газете, не столь уж достоверна, как пытаются нас уверить парни из ПУЛА. В противном случае ты не рыскал бы здесь, добывая отпечатки.
— Она достоверна, Сакаи. На этот счет можешь не беспокоиться. Но не дай тебе Бог сказать репортерам, что я приезжал сюда за отпечатками. Я ведь и вернуться могу.
— Только не надо так напрягаться, Босх. Грыжу наживешь. Бери отпечатки и сваливай. В жизни не встречал парня, который мог бы так испортить настроение человеку, оказавшему ему услугу.
Босх вылил свой кофе в помойное ведро и направился к выходу. У двери он остановился и повернулся к Сакаи.
— Весьма тебе благодарен.
Слова благодарности пришлось из себя выдавливать. Все-таки Сакаи был тот еще тип.
— Запомни, Босх. За тобой должок! — напомнил он, размешивая ложечкой сливки у себя в чашке.
Босх вернулся к конторке, извлек из кармана четвертак и сунул его в коробочку, где хранился «кофейный фонд» патологоанатомов.
— Это для тебя лично, — сказал Босх. — Теперь мы квиты…
Он шел по коридору и услышал, как Сакаи, выглянув за дверь, обозвал его задницей. Для Босха это свидетельствовало, что все еще может устроиться наилучшим образом. По крайней мере в его, Босха, мире.
Подкатив пятнадцатью минутами позже к Паркеровскому центру, Босх понял, что у него проблема. Ирвинг не вернул его идентификационную карточку, которая считалась вещественным доказательством по делу Миттеля, поскольку находилась при нем в момент смерти. Босх некоторое время слонялся у входа, пока не заметил группу детективов и административных работников, направлявшихся к Паркеровскому центру из пристройки «Сити-холла». Когда они всей гурьбой вошли в двери, Босх присоединился к ним и незаметно проскользнул мимо дежурного офицера.
Босх застал Хирша в отделе и спросил, не вывел ли он из поисковой системы отпечатки, сканированные с карточки, которую он передал ему во время своего предыдущего визита. Те, что были сняты с пояса Марджери Лоув.
— Нет. Ждал, когда вы объявитесь.
— Вот и хорошо. У меня есть серия свежих отпечатков, которые необходимо сравнить с теми.
Хирш колебался не более секунды.
— Позвольте на них взглянуть.
Босх достал из портфеля карточку, которую дал ему Сакаи. Хирш повертел ее в пальцах, поворачивая к свету таким образом, чтобы лучше видеть папиллярные линии.
— Очень ясные и четкие отпечатки. Тут и компьютер не понадобится. Вы ведь хотите сверить их с теми, что на желтой карточке?
— Совершенно верно.
— Хорошо. Если вы немного подождете, я проведу визуальное сличение на месте.
Хирш достал из ящика стола желтую карточку с отпечатками с пояса Марджери Лоув, положил ее на предметный столик, поместил рядом карточку с отпечатками Миттеля и некоторое время рассматривал их через увеличительное устройство с электрической подсветкой. Босх наблюдал за манипуляциями Хирша, который быстро переводил взгляд с одной карточки на другую, словно следя за скачками теннисного мяча через сетку.
Наблюдая за работой Хирша, Босх вдруг осознал, что больше всего на свете хочет, чтобы парень оторвался от окуляров и сообщил о полной идентичности отпечатков. Ему не терпелось получить официальное подтверждение того, что дело закончено и его можно сдать в архив.
Они провели еще пять минут в полном молчании. Наконец теннисный матч завершился, и Хирш повернулся к Босху, чтобы сообщить счет.
43
Когда Кармен Хинойос открыла дверь приемной, то, казалось, была приятно удивлена, обнаружив в ней сидевшего на диванчике Босха.
— Гарри? Вы в порядке? Никак не ожидала увидеть вас сегодня.
— Почему бы и нет? Кажется, по расписанию сейчас мое время.
— Это верно. Но я прочитала в газете, что вы находитесь в госпитале «Седарс».
— Я уже оттуда выписался.
— Вы уверены, что не поспешили с этим? Признаться, выглядите вы…
— Ужасно?
— Я не хотела этого говорить. Заходите же.
Она провела его в офис, и они уселись на свои привычные места.
— На самом деле я выгляжу лучше, нежели себя чувствую.
— Почему? Что случилось?
— А случилось то, что вся моя работа ни черта не стоит и пошла коту под хвост.
На ее лице проступило удивление.
— Что вы имеете в виду? Я читала сегодня статью в «Таймс». Там сказано, что вы успешно расследовали все убийства, в том числе и убийство своей матери.
— Не стоит верить всему, что пишут газеты, доктор. Позвольте мне прояснить обстановку. Моя так называемая миссия привела к насильственной смерти двух людей, третий же человек погиб от моей собственной руки. Теперь что касается расследований. Я успешно расследовал одно, два, даже три убийства, что само по себе неплохо. Но не смог раскрыть преступление, которое считал главным делом своей жизни. Другими словами, ходил вокруг да около проблемы, спровоцировав тем самым смерть нескольких человек. Скажите, как, принимая все это во внимание, я должен вести себя во время сегодняшнего сеанса?
— Вы сегодня пили?
— Выпил за ленчем две банки пива. Но ленч был долгий, и две банки пива — тот минимум, который мне потребовался, чтобы обдумать и сформулировать все то, что я вам сейчас сказал. Но я не пьян, если вы это имеете в виду. К тому же я сейчас не работаю, так что какая разница?
— Я думала, мы с вами договорились относительно выпивки…
— Плюньте вы на это, доктор. В конце концов, мы живем в реальном мире. Так, кажется, вы называете жизнь вокруг нас? Реальный мир? Между прочим, в промежутке между нашим предыдущим и нынешним разговором я кое-кого убил. А вы продолжаете твердить мне, что следует сократить количество потребляемого мной пива. Как будто это хоть что-нибудь значит.
Босх прикурил сигарету, но не спрятал, как прежде, зажигалку и пачку в карман, а демонстративно положил их перед собой на стол. Кармен Хинойос, прежде чем заговорить снова, довольно долго следила за его манипуляциями.
— Вы правы, Гарри. Извините за мелочные придирки. Давайте перейдем к тому, что мне представляется корнем проблемы. Вы вот сказали, что не раскрыли убийство, расследование которого являлось главным делом вашей жизни. Разумеется, вы имеете в виду убийство вашей матери. Я, конечно, могу судить об этом деле, основываясь лишь на материалах прессы. Так, сегодняшняя «Таймс» утверждает, что ее убил Миттель. Могу ли я расценивать сказанное вами выше как заявление, что это не соответствует действительности?
— Да, я совершенно точно знаю, что это нисколько не соответствует действительности.
— Как вы об этом узнали?
— Очень просто. По отпечаткам пальцев. Я поехал в морг, снял отпечатки Миттеля и сравнил их с отпечатками на орудии убийства, то есть на поясе жертвы. Они не совпали. Миттель ее не убивал. Его даже рядом с ней не было. Но я не хочу, чтобы у вас сложилось неверное впечатление от моих слов. Не думайте, что я испытываю по отношению к Миттелю комплекс вины. Это был человек, по прямому приказу которого убивали других людей. О двух таких случаях я знаю совершенно точно. Кроме того, он собирался убить меня. Так что я могу сказать только одно: мне на него плевать. Он заслуживал смерти. Но гибель Паундса и Конклина — на моей совести, и с этим грузом мне придется жить дальше. Возможно, мысль о том, что я навлек на них смерть, будет преследовать меня до последнего часа. Так или иначе, но мне придется за это расплачиваться. Должна быть очень веская причина, чтобы облегчить эту тяжкую ношу. Вы понимаете, о чем я? Но такой причины, как мне представляется, не существует.
