Дэн Браун - Код да Винчи
– Так мы можем рассчитывать на вашу помощь? – спросила Софи. – Поверьте, это очень важно!
Геттем оглядела пустое помещение и заговорщицки подмигнула им обоим:
– Что ж, не могу утверждать, что как раз сейчас я очень занята, верно? Не думаю, что, занявшись вами, серьезно нарушу наши правила. Что именно вас интересует?
– Мы пытаемся найти в Лондоне одно старинное захоронение.
Геттем посмотрела на них с сомнением:
– Но у нас около двадцати тысяч таких захоронений. Нельзя ли поточнее?
– Это могила рыцаря. Имени мы не знаем.
– Рыцаря… Что ж, это значительно сужает круг поисков. Могилы рыцарей не на каждом шагу встречаются.
– У нас не так много информации об этом рыцаре, – сказала Софи. – Это все, что мы знаем. – И она протянула библиотекарше листок, на котором записала две первые строчки стихотворения.
Не желая показывать все четверостишие постороннему человеку, Софи с Лэнгдоном решили разделить его на две части. Двух первых строк было достаточно для определения личности рыцаря. Софи называла это «усеченным шифрованием». Когда разведывательная служба перехватывает шифровку, содержашую какие-либо важные данные, ее обычно делят на части, и каждый криптограф работает над своей. Придумано это на тот случай, если кто-то из них расколется. Ни один шифровальщик не владеет всем объемом секретной информации.
Впрочем, в данном случае эти меры предосторожности были, пожалуй, излишними. Даже если бы библиотекарша и увидела стихотворение целиком, узнала, где находится могила рыцаря и что за шар на ней отсутствует, без криптекса эта информация все равно была бы бесполезна.
По глазам знаменитого американского ученого Геттем сразу поняла, что сведения об этой загадочной могиле чрезвычайно для него важны. Да и зеленоглазая женщина, сопровождавшая его, тоже заметно волновалась.
Немного озадаченная библиотекарша надела очки и взглянула на протянутый листок.
Лондон, там рыцарь лежит, похороненный папой.
Гнев понтифика он на себя навлек.
Она посмотрела на них.
– Что это? Гарвардские шутники раскопали на какой-то мусорной свалке?
Лэнгдон с трудом выдавил смешок:
– Ну, можно сказать и так.
Геттем поняла: он что-то недоговаривает. Тем не менее загадка заинтересовала ее. Ей и самой было любопытно разобраться.
– Итак, в этом стишке говорится о том, что некий рыцарь сделал нечто, вызвавшее недовольство Церкви. Однако папа был милостив к нему и разрешил похоронить здесь, в Лондоне.
Лэнгдон кивнул:
– Примерно так. Наводит на какие-либо мысли? Геттем подошла к компьютеру.
– Ну, сразу не скажу. Но давайте посмотрим, что можно выкачать из базы данных.
За последние два десятилетия Исследовательский институт системной теологии при Королевском колледже использовал компьютерную методику поиска параллельно с переводом с разных языков для обработки и систематизации огромного собрания различных текстов. В их число входили энциклопедии религии, биографии религиозных деятелей, Священные Писания на десятках языков, исторические хроники, письма Ватикана, дневники священнослужителей – словом, все, что могло иметь отношение к вопросам веры. Теперь же эта внушительная коллекция существовала в виде битов и байтов, а не бесконечных страниц с текстами, и данные стали гораздо доступнее.
Усевшись перед компьютером, библиотекарша положила рядом листок с двустишием и принялась печатать.
– Попробуем задействовать поисковую систему с помощью нескольких ключевых слов. А дальше видно будет.
– Спасибо. Геттем напечатала:
Лондон, рыцарь, папа
Затем щелкнула клавишей «Поиск», и огромная машина тихо загудела, сканируя данные со скоростью пятьсот мегабайт в секунду.
– Я попросила систему показать мне документы, где в полном тексте содержатся все эти три слова. Конечно, она выдаст много лишней информации, но начинать, думаю, лучше всего с этого.
На экране уже ползли первые строчки:
Портреты папы. Собрание картин сэра
Джошуа Рейнолдса. «Лондон юниверсити пресс».
Геттем покачала головой:
– Очевидно, это не то, что нам нужно. Посмотрим дальше.
"Лондонский период в творчестве Александра Попа[66]" Дж. Уилсона Найта[67].
Снова не то.
Система продолжала работать, и данных поступало великое множество. Дюжины текстов, во многих из них шла речь о британском писателе восемнадцатого века Александре Попе, в чьих сатирических стихах содержалось немало упоминаний о рыцарях и Лондоне.
Геттем перевела взгляд на нумерационное поле в нижнем углу экрана. Выдавая информацию, компьютер автоматически подсчитывал процент данных, подлежащих переработке, уведомляя пользователя о том, на какой объем информации он может рассчитывать. Поле казалось практически необозримым.
Приблизительное количество ссылок: 2692
– Нам следует как-то сузить круг поиска, – заметила Геттем. – Это вся информация о захоронении, которой вы располагаете? Может, есть что-то еще?
Лэнгдон покосился на Софи. Та колебалась.
Они явно что-то скрывают, поняла Геттем. И это не гарвардские глупости. Она была наслышана о прошлогоднем визите Лэнгдона в Рим. Этот американец умудрился получить доступ в самую труднодоступную библиотеку в мире – в архивы Ватикана. Интересно, подумала она, какие секреты мог узнать там Лэнгдон и не связаны ли нынешние поиски захоронения в Лондоне с информацией, полученной в Ватикане? Геттем слишком долго проработала в библиотеке, а потому знала: когда люди приезжают в Лондон на поиски рыцарей, это означает, что их интересует только одно – Грааль.
Библиотекарша улыбнулась и поправила очки.
– Вы друзья сэра Лью Тибинга, вы прибыли в Англию и ищете рыцаря. – Она сложила ладони. – Отсюда я делаю вывод, что вас, по всей видимости, интересует Грааль.
Лэнгдон с Софи обменялись удивленными взглядами. Геттем засмеялась:
– Друзья мои, наша библиотека – базовый лагерь для всех охотников за Граалем. И Лью Тибинг является одним из них. И если бы мне платили хоть по шиллингу за каждый поиск, связанный с такими ключевыми словами, как «Роза», «Мария Магдалина», «Сангрил», «Меровинги», «Приорат Сиона», ну и так далее, и тому подобное, я бы, наверное, давно разбогатела. Все просто помешались на тайнах. – Она сняла очки и посмотрела им прямо в глаза. – Мне нужна дополнительная информация.
Гости молчали, но Геттем безошибочно уловила их готовность расстаться с тайной, слишком уж важен был для них результат поисков.
– Вот, – буркнула Софи Невё, – это все, что мы знаем. – И, взяв у Лэнгдона ручку, она дописала на листке бумаги две строки и протянула его библиотекарше.
Шар от могилы найди, Розы цветок.
На плодоносное чрево сие есть намек.
Геттем едва сдержала улыбку. Так, значит, действительно Грааль, подумала она, раз речь идет о Розе и плодоносном чреве.
– Пожалуй, я смогу помочь вам, – сказала она. – Могу ли я спросить, откуда у вас это стихотворение? И почему следует искать именно шар?
– Спросить вы, конечно, можете, – ответил с улыбкой Лэнгдон, – но история эта очень длинная, а мы ограничены во времени.
– Вежливый способ сказать «не ваше это дело»?
– Послушайте, Памела, – сказал Лэнгдон, – мы навеки у вас в долгу, если вы поможете понять, кто такой этот рыцарь и где похоронен.
– Что ж, хорошо, – ответила Геттем и снова уселась за компьютер. – Я постараюсь. Если все завязано на Граале, попробуем использовать другие ключевые слова. Введу их как дополнение и снова включу программу поиска. Это позволит ограничиться текстами, связанными с миром Грааля.
И она набрала:
Поиск: рыцарь, Лондон, папа, могила
А затем, чуть ниже, допечатала:
Грааль, Роза, Сангрил, сосуд
– Сколько примерно времени это займет? – спросила Софи.
– Несколько сот терабайтов с множественными перекрестными ссылками? – Памела, сощурившись, прикинула и уме и щелкнула клавишей «Поиск». – Минут пятнадцать, не больше. Лэнгдон с Софи промолчали, но она поняла: эти пятнадцать минут кажутся им вечностью.
– Чаю? – спросила библиотекарша и подошла к столику, на котором стоял чайник. – Лью всегда просто обожал мой чай.
Глава 93
Резиденция «Опус Деи» в Лондоне представляла собой скромное кирпичное здание по адресу Орм-Корт, 5, напротив располагались улица Норт-Уок и парк Кенсингтон-гарденз. Сайлас никогда не был здесь, но, приближаясь к зданию, с каждым шагом ощущал все большую уверенность и спокойствие. Добираться Сайласу пришлось пешком. Несмотря на то что дождь лил как из ведра, Реми высадил его из машины за несколько кварталов – не хотел, чтобы лимузин показывался на центральных улицах. Но Сайлас не возражал против пешей прогулки. Дождь очищает.
