Владимир Ераносян - 90 миль до рая
Престарелый живописец с чапаевскими усами, шевелящимися в такт его речи, преисполненный пафоса, одинаково свойственного как зазнавшимся снобам, так и истинным творцам, и помноженного надвое вследствие кубинского происхождения, не спеша объяснял русским туристам, что каждая из костяшек домино, изображенных на его шедевре, представляет собой одну из стран развалившегося социалистического содружества. Костяшки, являясь одновременно флагами соц-стран, падают, сбивая одна другую. Польша свалила Венгрию, Болгария – треснувшую костяшку Чехословакии, Югославия разбилась, словно керамическая ваза, снося осколками красную костяшку с серпом и молотом, которая тяжело рухнув рядом с Кубой, едва не снесла последнюю. Едва…
Куба выстояла. Она зашаталась, задрожала, но не упала. Ей не позволила бы упасть кубинская мечта, для кого-то утопия, а для миллионов кубинцев и воодушевленных их подвигом иностранцев – реальность. Убогая? Нищая? Завистливая? Не без этого… Но больше гордая, жизнерадостная, богатая духом, красивая телом, танцующая сальсу и звонко смеющаяся. Сегодня Куба такая. А завтра? Маньяна… Это излюбленное испанское словечко. Завтра процветающая Куба удивит весь мир. Это завтрашнее изобилие наступит, именно в такое завтра верит большинство кубинцев.
В это верил и живописец, пытаясь сбагрить русским туристам свое творение за семьсот конвертируемых песо. Граждане России, хотя и не чуждые политики, но не понимающие по-испански ничего, кроме «буэнос диас», «амиго» и «компаньеро», все напряженнее косились в сторону двери. В соседней галерее мы присмотрели другую картину. С обнаженной девушкой-мулаткой, изящно держащей кончиками пальцев тлеющую сигару. К тому же ее автор, седовласый, но при этом моложавый художник с лицом благородного идальго, знал пару-тройку фраз по-английски, именно тех, коими владел и его потенциальный покупатель. В итоге после непродолжительного результативного торга мы остались довольны друг другом. Полотно свернули в рулон и упаковали в цилиндрический кейс за шестьсот «песо конвертибле», на сто меньше первоначально заявленной суммы, да еще и с памятным автографом создателя «For Vladimir. Luis Ulises. Habana 6/03/2006».
Провожая глазами русских, хозяйка салона, учившаяся Советском Союзе, вымолвила сперва шепотом по-испански, а потом, посчитав, что это комплимент, громко перевела на язык Тургенева и Достоевского:
– Русские раньше ракушек на пляже собирали. А сейчас при деньгах…
И правда, экономные и безденежные русские на Кубу теперь не прилетали. Зато обеспеченных россиян с каждым годом становилось все больше. В 2006-м по численности русские туристы сравнялись с итальянцами и латиноамериканцами, уступая лишь канадцам, испанцам и, возможно, французам. На поверхности простиралось лишь очевидное – раз русские разбогатели, значит, капитализм лучше социализма. Контрасты и расслоение общества при новой российской государственности, возникшей на руинах СССР, оставались для местных жителей за кадром, ведь нищие и обездоленные не располагали средствами для покупки билета на Кубу.
Так что подобный креатив прочно утвердился в умах и настроениях верхоглядов. Кое-кого из самых отчаянных пассионариев, уставших ждать обещанного рая дома, он даже способен был толкнуть в небезопасный путь через Флоридский залив к майамским берегам.
Именно там они усмотрели истинный райский уголок! Разве достаточно бесплатных для всех образования и медицины, безопасности на ночных улицах, отсутствия бездомных и голодных, того, что люди одеты и обуты, имеют возможность заниматься спортом, что им доступны основные формы проведения досуга? Нет, этого мало! В Штатах все по-другому. Там нет дефицита и можно получить от жизни все! Там просто надо открыть свой бизнес, и дело пойдет!
…Не так давно Фидель снял запрет на частное предпринимательство. Хочешь реализовать свои коммерческие способности – делай это на Кубе. Но не посягая на приватизацию естественных монополий и жизненно важных отраслей, формирующих основные бюджетные поступления, как то: туризм, производство сахарного тростника, добыча и переработка нефти, деятельность табачных фабрик.
Как не хватало этого высочайшего дозволения заниматься своим бизнесом предприимчивым кубинцам! Они получили его спустя долгие годы стопроцентного табу, продиктованного строительством социализма по советскому образцу. Радовались все – трудолюбивые фермеры-гуахиро, которым представилась возможность торговать плодами своих мозолистых рук на рынках; мелкие рестораторы, открывшие «паладары» – частные заведения прямо под крышами собственных домов; владельцы пригодных для сдачи внаем туристам «каса партикуляр»; ремесленники и художники – с некоторых пор кубинская живопись, включая примитивизм и наивное искусство, стала модной в Европе, как, впрочем, и курение настоящих кубинских сигар.
К слову, сигарный бизнес государство держит под жестким контролем. По всему миру открывается все больше бутиков под зарегистрированным правительственным брендом «La Casa del Habano». Во всех столицах и множестве крупных городов мира стильные кубинские магазинчики по продаже сигар уже функционируют. Во всех, кроме американских.
Хотя проникновение на бездонный американский рынок шустрые кубинцы все же устроили. Правда, полуконтрабандно. Через союзническую и не менее вольнолюбивую Мексику. Куба, принимающая в год пока лишь около двух миллионов туристов, с нескрываемой завистью и в то же время с осторожным оптимизмом, взирает на криминогенную Мексику, где только в одном маленьком городке Канкун отдыхает в год девять миллионов жителей США. Открыв в этом курортном городе сигарный бутик, кубинцы заполучили американцев и без Америки. Простые янки плевать хотят на эмбарго своего правительства, когда дело касается сигар «Монте Кристо», «Коиба» и «Ромео и Джульетта».
При неизменности стратегического курса Фидель лавирует, маневрирует, даже экспериментирует. И не боится размышлять вслух. Вступать в дискуссию с оппонентами и журналистами.
Как социализм может ужиться с частным бизнесом? На Кубе на сей счет никто не ломает голову. Ведь Куба генетически готова к восприятию иррационального, еще со времен испанского владычества. В период насильственного окатоличивания африканские рабы, желающие молиться собственным идолам, нарекали своих кукольных божков именами католических святых. Спустя века афро-кубинский культ «сантерии» переплелся с христианством, обретя адептов даже среди белого населения Острова и превратившись в афро-католический симбиоз, исповедуемый такими же смешанными потомками негров-рабов и свободных креолов. Слияние получилось условное, местами забавное…
Пантеон богов Йоруба возглавляет Олофи – «хозяин неба», создатель, подобный христианскому Богу-Отцу. Есть еще двуполый бог Обатала, создавший из глины первых людей; Ориша – боги-посредники – эти подобны ангелам; облаченная в голубые одежды Йемайя – мать Ориша, которая ассоциируется с Девой Марией; бог огня Чанго соответствует святой Варваре. Мадонны соседствуют на алтарях с пластмассовыми лошадками, а гадание сантеро и бабалав на морских раковинах и кокосовой скорлупе у приверженцев культа почитается не меньше совета духовника. Околесица? Да, а что делать?
Как говаривал один мексиканец: «Уважение чужого мнения есть мир…» Может, поэтому братья Кастро самые опасные годы эмиграции провели именно в Мексике. А возможно, приняли там душой и эту пословицу. Иначе почему Куба до сих пор пестра, как цыганка? Вбирая в себя несоединимые компоненты, она при этом не взрывается, даже не воспламеняется.
– До поры до времени… – уверенно скажет поливающий грязью все и вся неконструктивный критик, у коего никогда не будет альтернативы, но всегда есть обличительная информация. – Кто бы мог подумать, что эпицентр валютной проституции «Кафе Контанте» расположится в здании Национального театра на Плаза де ла Революсьон, прямо напротив мраморной статуи Хосе Марти и огромного рельефного изображения Че на фасаде министерства внутренних дел.
Невероятно, но это факт. Как неправдоподобно, но истинно и то, что именно здесь, на Плаза де ла Революсьон, в 1998 году, несмотря на осуждение агрессивно настроенных клерикалов церкви, отслужил свою мессу Папа Иоанн Павел II. Он приехал на Кубу вопреки проискам беснующихся врагов Кастро, небывалой истерии в западной прессе и предупреждениям о готовящемся покушении. И он скрепил свои руки в искреннем рукопожатии с человеком, прошедшим столь же тернистый путь и отстаивающим столь же возвышенные цели.
– Кто оказал наибольшее влияние на формирование ваших убеждений? – спросил однажды у Кастро бразильский священник Фрэй Бетто.
– Христос, – честно ответил Фидель.
Папа римский не забыл этого. Посетив Кубу, он высказал свое отношение к американскому эмбарго, назвав его бесчеловечным актом, направленным против простых людей…
