Ночь в тоскливом октябре (ЛП) - Лаймон Ричард Карл

Когда Кейси оторвалась, он сказал:

— Однако… Рад, что смог быть полезен.

После этого мы все встали в круг при свечах и какое-то время молчали, глядя на Рэнди.

Айлин нарушила молчание первой:

— Нам надо что-то делать с ним… со всем этим. Мы не можем просто так уйти. Здесь должно быть множество всяких улик, по которым нас смогут привлечь.

— Можем спалить заведение, — предложил Киркус.

— Нет, — сказала Кейси. — Даже если Рэнди и правда тут работал, я почти уверена, что магазин принадлежал кому-то еще. И кроме того, огонь может перекинуться на соседние здания.

— Мне ни за что не хотелось бы сжигать пончиковую Данди, — сказала Айлин. Я не знал, саркастично она это сказала или нет.

— И кто-то может пострадать в пожаре, — добавила Кейси. — Пожарные или ни в чем не повинные зеваки.

— Но что-то сделать надо, — сказал я. — Мы все тут свою кровь оставили.

— Я — нет, — сказал Киркус.

— Ты оставил отпечатки на мече, — указал я.

— Сейчас не будет, — сказал он, удалившись в сторону со свечой.

— Нам надо сделать вот что, — сказала Кейси. — Убрать Рэнди отсюда. Дотащить его до машины. Комнату эту завалить хламом, как оно все и было изначально, а Рэнди куда-нибудь отвезти.

— Например, в больницу? — спросила Айлин. Вновь, я не мог определить, какова доля сарказма в ее реплике.

Кейси ответила:

— Нет, я немного другое имела в виду.

Глава 73

Из-за раненой ноги, я был вынужден проигнорировать большую часть обязанностей по уборке и переноске грузов.

Киркус помог мне спуститься вниз и сесть в его машину. Я разместился на заднем сиденье и ждал, время от времени ныряя вниз, когда мимо проезжал автомобиль или проходил пешеход.

После примерно тридцати минут, входная дверь магазина распахнулась, и вышла Кейси. Она огляделась, потом подошла к машине и открыла багажник.

Из магазина выбрался Киркус, неся большой скатанный ковер на плече.

«Милый штрих» — подумал я.

Айлин появилась вслед за Киркусом. У нее с плеча свисал большой моток веревки.

Когда Киркус закинул ковер в багажник, вся машина содрогнулась.

Айлин села на переднее сиденье с Киркусом. Кейси — сзади со мной.

Когда Киркус отъехал от обочины, Кейси сжала мою руку.

— Ну ты как? — спросила она.

— Не плохо. А ты?

— Думаю, все будет нормально.

Я сжал ее ладонь и сказал:

— Эй, Руди, а что это у тебя там в ковре?

— Не Клеопатра. [87]

— Почему-то так и думал.

Киркус остановил машину на середине моста через Фейрмонтскую улицу — того самого моста, где он едва не прыгнул/упал, и где я спас его, ударившись затылком об асфальт.

Мы все выбрались из машины, даже я. При помощи Кейси и Айлин, которые меня придерживали, я добрался до парапета. Прислонился к нему, и меня отпустили.

Они втроем поспешили к багажнику.

Я продолжал следить за обстановкой. Пока что, никаких машин не наблюдалось в обе стороны. Людей тоже, кроме моих друзей.

Ковер остался в багажнике.

А Рэнди — нет.

Никто не стал возиться, чтобы одеть его. Но бедро было по-прежнему замотано бинтом, и белые тряпки теперь закрывали его культи, как два странных, окровавленных флага капитуляции.

Киркус обмотал один конец веревки вокруг его талии и крепко завязал. Потом все втроем подняли его.

Рэнди пришел в сознание как раз когда его тащили к парапету. Он начал всхлипывать и бормотать.

— Что… что происходит? — спросил он.

Никто ему не ответил.

— Мне нужна помощь, — сказал он.

Нет ответа.

— Мы где? — спросил он.

Его положили на низкое бетонное ограждение моста.

— Нет! — взвизгнул он. — Что вы делаете?

Нога у меня была подстрелена, но руки работали нормально. Я взялся за веревку вместе с Киркусом, Айлин и Кейси, и помог медленно опустить Рэнди к Старомельничному ручью.

— Эй, не надо! — закричал он. — Что вы делаете?

Мы медленно опускали его. Он извивался и дергался на веревке. Словно мы тащили очень большую рыбу на леске.

Пока он был высоко, короткая веревка держала его у моста довольно прочно. Но опустившись ниже, он начал раскачиваться и крутиться в воздухе.

— Что вы делаете! — снова окликнул он.

— Наверное, достаточно — сказал Киркус.

Свет единственного горящего фонаря на мосту не достигал так далеко вниз. Но склонившись над парапетом, я мог увидеть Рэнди в свете луны — подвешенного метрах в полутора над поверхностью воды.

— Да, неплохо выглядит, — сказал я.

Мы обмотали наш конец веревки вокруг ближайшего фонарного столба.

Все еще никакого движения на дороге.

Мы все склонились над парапетом и поглядели вниз. Рэнди все еще медленно раскачивался и крутился над водой.

— А что если там нет никого? — спросила Айлин.

— Все нормально будет, — сказала Кейси.

Пара смутно-различимых силуэтов медленно выползли из-под моста.

— Вот видишь? — сказала Кейси.

— Господи боже… — пробормотал Киркус.

Рэнди, вероятно, еще не заметил приближавшихся троллей.

— Пойдем отсюда.

Девушки вели меня обратно к машине, когда снизу донесся очень испуганный голос:

— Эй, вы кто такие? Ребят, вы чего…

Затем Рэнди испустил вопль, который я до конца жизни не забуду.

Мы все переглянулись. У меня забегали мурашки. Не удивился бы, если и у всех нас одновременно.

Айлин пробормотала:

— Охренеть.

На следующий день, пока я отлеживался в постели, Киркус съездил на мост. Вернувшись, он доложил, что даже и веревки там не осталось.

Глава 74

Отлеживался я не в своей кровати, кстати.

Избавившись от Рэнди, мы обсудили, куда двигаться дальше, и Кейси предложила дом Лоис.

— Она сейчас должна быть уже дома. Она нам поможет.

К моменту, когда мы достигли ее дома, Лоис уже больше часа, как вернулась. Она оказалась крайне рада нас видеть… хоть и расстроена нашим состоянием.

Как оказалось, мне не пришлось выдумывать причины моих огнестрельных ран. Где-то в полдень, Кейси явилась в спальню с врачом. Это был один из ее «особых друзей» — тех родственных душ, что она привлекла к себе за время ночных странствий. Дружелюбный пожилой мужчина, он извлек пулю из моей ноги и зашил рану. Также обработал раны от дротиков у Айлин. Сделал нам уколы от столбняка и дал запас антибиотиков.

Я пропустил неделю занятий из-за раненой ноги, но Айлин и Киркус продолжали ходить на пары, как будто с ними ничего и не случилось, и держали меня в курсе событий в университете.

А у меня было много времени, чтобы читать и писать.

— Если ты пишешь про нас, — сказала однажды та, кого я называю «Айлин», застав меня за этим занятием, — то не забудь имена поменять.

На что я ответил:

— Не извольте волноваться. Уже изменены.

— И как ты назвал меня? — спросила она.

— Хиллари.

— Тебе жить надоело?

— Да шучу, шучу. Я назвал тебя Айлин.

Она нахмурилась и кивнула, подумав об этом. Потом сказала:

— Неплохо. Вполне. А остальные?

Я сообщил ей.

Она рассмеялась над одним из имен.

— Думаешь, стоит поменять?

— Ой, вот уж ни фига! Ему идет.

После того, как я пробыл в доме несколько дней, Лоис предложила мне остаться у нее как своего рода постоянному гостю. Я пояснил, что ее дом стоит далековато от студгородка, на что она предложила пользоваться ее новой машиной. В результате я съехал из своей квартиры (был рад оставить Фишеров в прошлом) в дом Лоис.

А в мою прежнюю квартиру вселился Киркус.

Это все довольно странно на самом деле.

Я вышел погулять по улицам тихого городка одной ночью в раннем октябре, самой тоскливой ночью моей жизни… С разбитым сердцем, озлобленный и несчастный. За неделю, три женщины вошли в мою жизнь развеяли тоску и одиночество, и я вдруг обнаружил, что стал счастливее, чем когда-либо раньше.