Джон Гришэм - Пора убивать
— Так, Люсьен.
— Она переживает из-за уголовников, растлителей малолетних, безбожников, нелегальных иммигрантов, голубых. Правда, Ро-арк?
— Правда, Люсьен.
— В данный момент на территории округа Форд, штат Миссисипи, есть только два членских билета Национальной ассоциации юристов — у меня и у нее.
— Отвратительно, — пробормотал Эткавэйдж.
— Клайд Сиско, — громко прочел имя Джейк, стараясь успокоить страсти.
— Его можно купить, — самодовольно объявил Люсьен.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Джейк.
— То, что сказал. Его можно купить.
— Откуда тебе это известно? — задал вопрос Гарри Рекс.
— Ты что, смеешься? Это же Сиско. Самая крупная шайка мошенников во всей восточной части страны. Все живут в окрестностях Мэйса. Профессиональные воры и специалисты по получению незаконных страховок. Жгут свои дома каждые три года. Неужели ты ни разу о них не слышал? — Люсьен не просто говорил, он почти орал.
— Нет. Так откуда ты знаешь, что его можно купить?
— Потому что однажды я уже делал это. В каком-то гражданском деле лет десять назад. Он был в списке присяжных, и я пообещал ему десять процентов от суммы, которую назначит жюри. Он проявил чудеса красноречия.
Выронив лист со списком имен, Джейк в недоумении тер глаза. Он знал, что рассказанное Люсьеном вполне могло иметь место а действительности, но верить в это не хотелось.
— И?.. — спросил Гарри Рекс.
— И он вошел в состав жюри, а в вердикте прозвучала самая крупная сумма в истории округа. Рекорд не побит до сих пор.
— Дело Стабблфилда? — с недоверием спросил Джейк.
— Так точно, мой мальчик. Стабблфилд против Техасской нефтяной компании. Сентябрь семьдесят четвертого года. Восемьсот тысяч долларов. Дело подавалось на апелляцию в Верховный суд, но решение осталось без изменений.
— И ты заплатил ему? — поинтересовался Гарри Рекс.
Сделав большой глоток, Люсьен допил стакан.
— Восемьдесят тысяч наличными в стодолларовых купюрах, — с гордостью объявил он. — Он построил себе новый дом, а потом сжег его.
— А какой кусок достался тебе? — Это был Эткавэйдж.
— Сорок процентов, за вычетом восьмидесяти тысяч.
На минуту в комнате наступило молчание: все, кроме Люсьена, погрузились в калькуляцию.
— Ого, — чуть пошевелил губами Эткавэйдж.
— Ты ведь шутишь, правда, Люсьен? — спросил Джейк с надеждой в голосе.
— Ты прекрасно знаешь, что нет, Джейк. Тебе хорошо известно, что я совру не задумываясь, но только не в таких вещах. Я сказал правду, и я говорю вам, что этого парня можно купить.
— За сколько?
— Выбросьте это из головы! — прокричал Джейк.
— За пять тысяч наличными, но это не более чем предположение.
— Прекратите!
В течение последовавшей за этим паузы каждый из присутствовавших счел необходимым окинуть Джейка взглядом, чтобы убедиться в том, что Клайд Сиско нисколько не заинтересовал его, а убедившись в этом, члены совещания вновь уткнулись в свои стаканы, ожидая, пока будет названо следующее имя.
Примерно в половине одиннадцатого первый глоток пива сделал и Джейк. Через час в картонной коробке ничего не осталось, зато список присяжных сократился до сорока человек. Пробравшись на балкон, Люсьен наблюдал за тем, как темные фигуры несли вдоль тротуаров свечи вокруг здания суда.
— Джейк, что это за полицейский сидит в машине прямо напротив моего офиса?
— Это мой телохранитель.
— Как его зовут?
— Несбит.
— Он бодрствует?
— Думаю, что нет.
Люсьен опасно перегнулся через перила.
— Эй, Несбит!
— Да? В чем дело? — Несбит приоткрыл дверцу автомобиля.
— Джейк просит тебя подъехать к магазину и купить нам пива. Он мучается от жажды. Вот тебе двадцатка. Он хочет ящик «Коорса».
— Я не могу покупать пиво, находясь на дежурстве, — протестующе стал отказываться Несбит.
— С каких это пор? — расхохотался Люсьен.
— Не могу.
— Но ведь оно не для тебя, Несбит. Это для мистера Брайгенса, а ему оно просто необходимо. Он уже договорился с шерифом, так что полный порядок.
— Кто договорился с шерифом?
— Мистер Брайгенс, — продолжал врать Люсьен. — Шериф ответил, что его не волнует, чем ты здесь занимаешься, если только не пьешь.
Несбит пожал плечами и с явным удовольствием тронул машину с места. На тротуар рядом с автомобилем упала выпущенная из пальцев Люсьена двадцатидолларовая купюра. Через несколько минут он уже вернулся с картонной коробкой, где не хватало одной банки — она красовалась на чехле полицейского радара. Люсьен приказал Эткавэйджу спуститься за пивом и распределить среди участников совещания первые шесть банок.
Прошел еще час, и со списком было покончено, совещание можно было закрывать. Несбит погрузил Люсьена, Гарри Рекса и Эткавэйджа в свою патрульную машину и развез их по домам. Джейк вместе со своим новым клерком продолжал сидеть на балконе, потягивая пиво и следя глазами за мелькающими огоньками свечей. У западной оконечности площади было припарковано несколько автомобилей, неподалеку от которых в складных садовых креслах сидели несколько фигур, дожидаясь своей очереди шествовать вокруг здания суда.
— Неплохо мы поработали, — негромко проговорил Джейк, не сводя глаз с медленно шагавших по тротуару людей. — Из ста пятидесяти человек обсудили всех, за исключением двадцати фамилий.
— И что же дальше?
— Попробую разыскать что-нибудь на оставшихся. Затем мы заведем на каждого личную карточку. До понедельника мы будем знать их, как членов собственной семьи.
Вернувшийся Несбит дважды объехал вокруг площади, время от времени поглядывая на марширующих мужчин. Потом приткнул наконец машину между «саабом» и «БМВ».
— Справка по М. Нотену получилась просто великолепной. Наш психиатр, доктор Басс, будет здесь завтра, и я попросил бы тебя просмотреть ее вместе с ним самым тщательным образом. Тебе придется в деталях отработать все те вопросы, которые он должен будет задавать в суде, а потом натаскать его. Он меня беспокоит. Сам я его не знаю, приходится полагаться на Люсьена. Покопайся в его биографии, постарайся узнать о нем как можно больше. Не стесняйся пользоваться телефоном. Свяжись с медицинской ассоциацией штата, уверься в том, что в его послужном списке нет никаких дисциплинарных замечаний. В нашем деле ему отведена очень важная роль, поэтому неожиданности мне здесь не нужны.
— О'кей, босс.
— Послушай, Ро-арк, — Джейк прикончил свое пиво, — городок у нас очень маленький. Жена моя уехала пять дней назад, и я уверен, что скоро об этом станет известно каждому. Твое присутствие в офисе будет выглядеть подозрительно. Люди любят болтать, так что тебе прядется быть как можно более сдержанной. Сиди в кабинете и занимайся своим делом, а если кто станет задавать вопросы — ты замещаешь Этель.
— С ее-то бюстом! Мне до нее далеко.
— При желании у тебя это получится.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я не такая уж простушка, какой меня заставляют выглядеть обстоятельства.
— Я знаю это.
Вдвоем они наблюдали с балкона за тем, как происходит смена несущих свою бдительную вахту вокруг суда дежурных. Послышался стук пустой банки из-под пива, выброшенной Несбитом через опущенное стекло машины прямо на тротуар.
— Ты что, домой не собираешься? — спросил Джейк у Эллен.
— Какой смысл? Я приеду не раньше половины второго ночи.
— Тогда можешь устраиваться на диване в моем кабинете.
— Спасибо. Так я и сделаю.
Пожелав ей спокойной ночи, Джейк вышел, запер на ключ входную дверь, перекинулся парой слов с Несбитом, после чего осторожно уселся за руль своего «сааба». Несбит сопровождал его до самого дома на Адамс-стрит. Джейк поставил машину в гараж, рядом с автомобилем Карлы, а Несбит остановил свою прямо на подъездной дорожке. Был ровно час ночи, четверг, 18 июля.
Глава 30
Они прибывали группами по два-три человека из всех уголков штата. Машины оставлялись у обочины дороги, проходившей мимо затерянной в лесу хижины. В охотничью сторожку входили обычные, одетые в рабочие костюмы люди, но, оказавшись внутри, они неторопливо и тщательно переодевались в выглаженные белые балахоны, натягивали на головы островерхие шапочки и капюшоны. То и дело раздавались негромкие восклицания: люди восхищались своим внешним видом, помогая друг другу при облачении. Большинство были между собой знакомы, однако некоторым пришлось представиться. Всего съехавшихся на глухую лесную поляну было человек сорок, совсем не мало.
Стамп Сиссон чувствовал удовлетворение. Прихлебывая из бокала с виски, он расхаживал по комнате, подобно главному тренеру, настраивающему своих питомцев на решающий поединок. Он окидывал взглядами фигуру каждого, где-то что-то поправляя. Его подчиненные внушали ему гордость, он так прямо им об этом и сказал. Еще он сказал, что за последние несколько лет это самое крупное мероприятие Клана, что он восхищен ими и тем духом жертвенности, который привел их сюда. «Мне известно, — продолжал Стамп, — что у каждого из вас есть семья, есть работа, но то, что происходит сейчас здесь, тоже важно». Когда-то, в более ранние времена, в Миссисипи слава Клана гремела, к его мнению прислушивались. И сейчас их задача — вернуть прежние порядки; теперь настал их черед — горстки преданных и верных единомышленников — отстоять священные права белого человека. Их марш может быть чреват и опасностями, предупредил Сиссон каждого. Черномазым позволяется целыми сутками торчать на демонстрациях и митингах, и никого это не волнует, но стоит только на улицы выйти белым — как тут же поднимаются крики о том, как это опасно. Разрешение на проведение шествия у городских властей получено, и черномазый шериф обещал, что на улицах будет поддерживаться порядок, но в последнее время повсюду выступления Клана наталкивались на бесчинства оголтелых черномазых панков. «Так что будьте внимательны, братья, крепите ряды. Говорить от вашего имени буду я, Стамп Сиссон».
