Джон Гришэм - Клиент
— Попробуем-ка пойти сюда, — предложила Реджи, и они свернули на левую велосипедную дорожку. Он не отставал от нее ни на шаг.
— А вы знаете, куда мы идем?
— Нет. Но все равно, шагай за мной.
Дорожка слегка расширилась, потом вообще пропала. Кругом валялись бутылки и пакеты из-под чипсов. Они пробрались между деревьями и вышли на открытую полянку. Неожиданно оказалось, что солнце ярко светит. Реджи прикрыла глаза рукой и принялась вглядываться в деревья перед ними.
— Похоже, это ручей, — заметила она.
— Какой ручей?
— Если верить карте, улица Клиффорда граничит с Западным парком, и там изображена зеленая линия прямо за домом, наверное, ручей или что-то в этом роде.
— Там только деревья.
Она отошла немного в сторону, потом остановилась и показала рукой.
— Посмотри, вон там крыши за деревьями. Думаю, это улица, где дом Клиффорда.
Марк встал за ней и приподнялся на цыпочки.
— Вижу.
— Иди за мной, — сказала она, и они снова пошли между деревьями.
День выдался дивный. Они просто гуляли в парке. Общественное место. И бояться нечего.
От ручья осталось только высохшее песчаное русло, заваленное всяким мусором. Они спустились вниз, продираясь через кусты и плющ, и остановились там, где когда-то бежала вода. Даже грязь высохла. Противоположный берег был куда более крутым, но еще больше заросшим кустарником и плющом, так что было за что хвататься.
Когда они выбрались наверх, Реджи тяжело дышала.
— Боишься? — спросила она.
— Нет. А вы?
— Конечно, боюсь, и ты тоже. Ну что, пойдем дальше?
— Разумеется. И я вовсе не боюсь. Мы просто гуляем, вот и все. — У него от страха дух захватывало, хотелось убежать, куда глаза глядят. Но дошли же они досюда без происшествий? И даже интересно красться вот так через эти джунгли. Он столько раз этим занимался за трейлерной стоянкой. Знал, что нужно опасаться змей и пойзоно айви.[8] Умел хорошо ориентироваться в лесу и не боялся заблудиться. Играл в прятки в куда более густом и глухом лесу. Он неожиданно низко пригнулся и быстро пошел вперед.
— Давайте за мной.
— Это не игра, — заметила она.
— Просто идите за мной, если, конечно, не боитесь.
— Боюсь до ужаса. Мне пятьдесят два года, Марк. А теперь притормози.
Они дошли до забора из кедра, но остались в лесу, осторожно двигаясь между деревьями. Где-то залаяла собака, но от дома их нельзя было видеть. Теперь начался проволочный забор, но то не был забор Клиффорда. Лес и кустарник стали еще гуще, но откуда ни возьмись появилась тропинка, идущая вдоль забора.
Наконец они увидели то, что искали. По другую сторону проволочного забора рядом с гаражом Роми одиноко стоял красный «триумф спитфайер». Лес кончался меньше чем футах в двадцати от забора, и между ним и задней стеной гаража росли несколько дубов и елей, обросших лишайником.
Аккуратным хозяином Роми не был, что их не удивило. За гаражом он свалил в кучу доски, кирпичи, ведра, грабли и всякие обломки так, чтобы не было видно с улицы.
В проволочном заборе была маленькая калитка. В задней стене гаража они разглядели дверь, а сбоку — окно. Дверь была завалена мешками со старыми, давно негодными удобрениями. Стояла там и старая газонокосилка без ручек. В целом, задний двор был давно заброшен. Трава у забора доставала до колен.
Спрятавшись за деревьями, они разглядывали гараж. Ближе подойти было нельзя. До террасы соседа было рукой подать.
Реджи попыталась отдышаться, но ей это не удалось. Она сжала руку Марка и решила: невозможно поверить, что тело американского сенатора похоронено меньше чем в ста футах от того места, где она прячется.
— Мы войдем туда? — спросил Марк. Он сказал это почти что с вызовом, хотя она и заметила в его голосе страх. «Ладно, — подумала она, — хорошо, что он боится».
Наконец она достаточно отдышалась, чтобы прошептать:
— Нет. Мы и так далеко зашли.
— Я знаю точно, где тело.
— Ну, я тебя об этом не спрашивала, но не настало ли время мне сказать?
— Под лодкой.
— Он так сказал?
— Да. Он уточнил. Зарыто под лодкой.
— А если там нет никакой лодки?
— Тогда мы дадим деру.
Наконец-то и он тяжело дышал и потел. С нее хватит. Пригнувшись, Реджи начала пятиться назад.
— Я ухожу, — сказала она.
* * *К.О. Льюису так и не пришлось покидать самолет. Несколько человек присоединились к нему, пока самолет заправляли. Еще через тридцать минут они были в воздухе, направляясь в Новый Орлеан, где их с нетерпением ждал Ларри Труманн.
Льюис был недоволен. Какого черта ему делать в Новом Орлеане? Город большой. Они даже не знают, на какой она машине. По сути, они даже не знают, приехали ли те двое на машине, прилетели на самолете или добрались автобусом или поездом. В этом городе вечно проводятся всякие конференции и полно туристов, гостиницы переполнены, на улицах уйма народу. Пока беглецы не сделают какой-нибудь ошибки, их не найти.
Но директор Войлз потребовал его присутствия на месте, вот и пришлось отправиться в Новый Орлеан. Найти мальчика и заставить его говорить — таковы полученные им инструкции. Ему разрешалось пообещать все, что угодно.
Глава 37
Двое из троих, Лео и Ионуцци, были штатными костоломами, давным-давно работающими на «семью» Салари и, по сути, родственниками Барри Ножа, хотя они часто от этого открещивались. Третьего, огромного подростка с массивными бицепсами, мощной шеей и толстой талией, по вполне понятным причинам звали просто Быком. Его послали, чтобы он, как обычно, выполнил большую часть тяжелой работы. Барри уверил их, что дело несложное. Бетон положен тонким слоем. Тело — маленькое. Чуть-чуть отколоть здесь, чуть-чуть там, и они увидят черный мешок для мусора, не успеют и оглянуться.
Барри нарисовал схему гаража, на которой уверенно пометил местонахождение могилы. Он также изобразил карту, на которой провел черту от стоянки в Западном парке, потом между теннисными кортами, затем через футбольное поле, через рощицу, потом еще через одно поле с павильоном, дальше вдоль велосипедной дорожки и потом по тропинке до канавы. Весь день он уверял их, что дело выеденного яйца не стоит.
На велосипедной дорожке никого не было, что вполне естественно для десяти минут двенадцатого ночи в субботу. Сгущался туман, и когда они дошли до пешеходной тропинки, то пот тек с них ручьями и они с трудом переводили дыхание. Бык, самый молодой и спортивный, шагал сзади и посмеивался про себя над бредущей впереди парой, которая материлась в темноте по поводу большой влажности. Им уже далеко за тридцать, так он думал, курят, конечно, без конца, пьют до потери сознания и жрут что попало. Они все жаловались, что вспотели, а ведь и мили еще не прошли.
Все были одеты только в черное. Руководил Лео, он же нес и фонарь. Следом за ним шел Ионуцци, как гончая по следу: с опущенной головой, тяжело дыша, как в летаргическом сне, и злясь на весь белый свет за то, что он оказался здесь.
— Осторожно, — предупредил Лео, когда они спускались по заросшему склону в канаву. Всю троицу вряд ли можно было причислить к любителям прогулок по лесу. Им было страшновато даже тогда, когда они приходили сюда в первый раз, часов в шесть вечера. Сейчас же вообще мороз по коже продирал. Бык каждую минуту ждал, что наступит на толстую извивающуюся змею. Разумеется, если его укусит змея, у него будут все основания вернуться и, если повезет, найти машину. Тогда его приятелям придется идти дальше одним. Он, споткнулся о бревно, но удержался на ногах. Он даже жалел, что змея не попадалась.
— Осторожно, — напомнил Лео в десятый раз, как будто от этого путь становился менее опасным. Они пролезли вдоль заросшего ручья и футов через двести поднялись на другой берег. Фонарик выключили, и все, пригнувшись, пробрались через кусты к проволочному забору Клиффорда. Там они отдышались, стоя на коленях.
— Глупо это, знаете, — пробормотал Ионуцци, громко пыхтя. — С каких это пор мы трупы выкапываем?
Лео разглядывал темный задний двор Клиффорда. Нигде ни огонька. Они несколько минут назад проезжали мимо и заметили небольшой фонарик над парадной дверью, но сзади была полная темнота.
— Заткнись, — рявкнул он, не поворачивая головы.
— Ну да, — продолжал тянуть свое Ионуцци, — уж глупо, так глупо. — Было почти слышно, как посвистывали его легкие. С подбородка капал пот. Бык стоял на коленях за их спинами и удивлялся, качая головой, в какой они плохой форме. Их обычно использовали в качестве телохранителей или шоферов, что не требовало большой выносливости. Рассказывали, что Лео впервые убил в семнадцать, но через несколько лет, после того как он отсидел срок, ему пришлось это занятие бросить. Бык слышал, что за последние два года Ионуцци дважды подстреливали, но он не мог ручаться за точность этих сведений. Люди, распространяющие подобные слухи, особой правдивостью не отличались.
