Стюарт Вудс - Полицейская сага
— Возвращаюсь к предыдущему вопросу: вы думаете, что это родство не создаст вам затруднений?
— С какой стати? А вы что, собираетесь этот факт предать гласности?
— А что, подобная публикация может поставить вас в неловкое положение?
— Не знаю. Все это случилось так давно. Поэтому не понимаю, какое это имеет отношение к происходящему в Делано сегодня.
— Думаю, что это просто интересно в историческом плане. Кроме того, у меня создалось впечатление, что определенные политические оппоненты губернатора Ли попытаются найти способ использовать этот факт, чтобы поставить его в затруднительное положение. Думаю, лучше, если этот факт будет упомянут в моей статье, а не станет орудием, пущенным в ход этими людьми в подходящий для них момент.
— Раз вы так считаете, действуйте. Но я просто не понимаю, как этот факт мог бы повредить губернатору.
— У вас в Делано до сих пор живет тетка, жена Джесса Коула.
— Да.
— Вы часто с нею видитесь?
— Она приходит к нам на обед по воскресеньям. Это единственный оставшийся в живых человек из числа моих родственников. Они отлично ладят с моей женой. — Такер почувствовал, что у него на затылке вдруг проступили капельки пота. — У нас тут не так уж много друзей. Мы, так сказать, не принадлежим ни к тем, ни к другим. Моей жене приятно, что есть, с кем поговорить.
— Когда я читал в «Делано Мессенджер» уведомление о вашем назначении, то заметил, что там ни слова не говорилось о вашей тетке. Газеты в маленьких городках, наоборот, очень любят бытовые подробности… ну, сами знаете. Уоттс является племянником… и так далее, и тому подобное.
— Этот материал писал не я. Насколько я могу судить, он базировался на справке-объективке, касавшейся моей военной карьеры. А тетка никак не связана с моим послужным списком. В уведомлении, кстати, не говорилось и того, что я черный, но, как я догадываюсь, в объективке этих сведений тоже не было.
Хауэлл улыбнулся и углубился в записи. Такер боролся с желанием переменить тему, но за него это сделал Хауэлл.
— Расскажите-ка мне про этого парня, Санни Баттса, который когда-то был начальником.
— Вы, вероятно, знаете не меньше меня.
— Он, правда, так просто взял и исчез?
— По-видимому, это так. Забрав к тому же казенный мотоцикл.
— Странно.
— Еще бы не странно! — Такер на мгновение задумался. А почему бы и нет? Этого мужика надо чем-то развлечь, а эта тема была Уоттсу больше по душе, чем то, о чем они только что беседовали. — Поехали со мной в участок, и я покажу вам кое-что любопытное, причем имеющее прямое отношение к Баттсу.
Когда они заходили в участок, там регистрировали только что доставленного пьяного чернокожего. Пройдя мимо, Такер указал Хауэллу дорогу в свой кабинет, а сам подошел к шкафу, чтобы найти интересующую его папку. И тут раздался неуверенный голос сзади:
— Уилли?
Такер на мгновение замер, но силой воли заставил себя не оглядываться. И стал быстро просматривать папки.
— Уилли?
Такер нашел нужную папку и прошел с нею в кабинет.
— Ты, что, не узнаешь меня?
Такер обратился к Бартлетту:
— Кто это?
— Это, начальник, наш регулярный клиент Уолтер Джонсон.
— Уилли, это я, «С-Негнущейся-Спиной». Ты же знаешь меня, мальчик. — И пьяный неловко свалился на стойку, протягивая руку.
Не веря своим глазам, Такер разглядывал Джонсона. В последний раз он видел «Джонсона-с-Негнущейся-Спиной» во время игры в прятки на путях сортировочной станции, когда они катались в спускаемых с горки вагонах. Сколько им тогда было: тринадцать, четырнадцать? Пьяный в стельку Джонсон вел себя так, точно это было вчера.
— Простите, Джонсон, вы обознались. Идите-ка лучше проспитесь. — Он подошел к ожидаемому у двери Хауэллу, и они вместе прошли в кабинет.
Для Такера это оказалось серьезной психической встряской. Он занял себя тем, что стал готовить кофе и разливать его по чашкам, одновременно болтая о Санни Баттсе. Сохраняя молчание, Хауэлл с интересом взирал на него.
— Санни Баттс, — заявил Такер, перебирая документы в лежащем на столе деле, — был настоящий возмутитель спокойствия. Вместе с одним из своих сотрудников он застрелил в тюрьме черного заключенного, предположительно во время избиения. В городе это вызвало возмущение, но ему даже не было предъявлено обвинение. Затем он избил человека на ярмарке у балаганов, и городской совет в тот самый день, когда большое жюри отказалось выдвинуть против него обвинение, проголосовал за его увольнение: избиение перевесило убийство. Но прежде, чем он узнал о результате каждого из слушаний, он уехал из участка, как наскипидаренный, на полицейском мотоцикле, и больше его не видели ни живым, ни мертвым. — Такер сел и выпил кофе. — Тогда же было выдвинуто предположение, что он, боясь предъявления ему обвинения, ударился в бега. — Такер отпил еще глоток кофе. — Но тут что-то не вяжется.
— А почему? — поинтересовался Хауэлл.
— Потому что в последнюю минуту перед большим жюри предстал новый свидетель, полностью его оправдавший. Свидетель, о существовании которого он обязан был знать заранее.
— Значит, он знал, что ему ничего не будет?
— Думаю, что да.
— А вдруг он не мог перенести предстоящего увольнения городским советом?
— Может быть. Но я в этом сомневаюсь. Полагаю, что он рассчитывал на возможность представить себя в наивыгоднейшем свете.
— Тогда зачем он убежал?
Такер опять сел и выпил еще кофе.
— Джон, то, что я сейчас скажу, должно оставаться строго между нами.
— В течение какого времени?
— Не исключено, что навсегда. Пока я не разберусь во всем этом. Но если вы опубликуете это раньше, чем я выясню, что к чему, я никогда ни до чего не докопаюсь.
— О'кей, но тогда вы должны рассказать мне все без утайки.
— Хорошо, — сказал он, раскрывая лежащее на столе дело. — По-моему, Санни Баттс никуда не убегал.
Прошло тридцать минут. Они молча глядели друг на друга. Затем Хауэлл расхохотался.
— Вы же сами понимаете, что ваше предположение абсолютно безумно!
— Возможно, — заявил Такер. — А вы в состоянии предложить иное объяснение? — Такер постучал пальцем по последнему из уведомлений о пропавших без вести, находившихся в папке Санни. — Обратите внимание на дату. Мальчика в последний раз видели за неделю до исчезновения Санни. Делая поправку на время подготовки и печатания бюллетеня, мы можем со всей очевидностью предположить, что это уведомление пришло как раз утром того самого дня, когда исчез Санни. Тем самым утром, когда он вскочил на мотоцикл и рванул из участка.
— А после исчезновения Санни исчезновения людей продолжались?
— Я дал указание одному из сотрудников проверить дела за последующие годы, чтобы выяснить, не было ли потом похожих случаев?
— И что же?
— Проверка занимает уйму времени. После пожара, случившегося несколько лет назад, дела находятся в беспорядке, и работать с ними наш сотрудник может только тогда, когда выкраивается «окно», а это бывает не часто. Пока что он не обнаружил ничего в промежутке между 1946 и 1958 годом, а после 1958 года подобный случай был только один.
— Итак, система более не наблюдается. По крайней мере, исходя из ваших данных. Один случай — еще не система.
Такер покачал головой.
— Верно, еще не система. Но все равно что-то может прорезаться.
— У вас есть подозреваемый?
— Вы видели все, чем я располагаю. Что вы сами думаете?
— Этот тип Фандерберк все еще жив?
— Живет и здравствует.
— Но как же ему удавалось все это время выходить сухим из воды?
— Ему везло. Начальник полиции Ли, безусловно, подозревал его, но Ли убили. А своими подозрениями, он, конечно, не поделился ни с кем. Санни дошел до всего сам.
— А когда Санни дошел до всего сам, Фандерберк его убрал?
— Это вы сказали, не я. На данный момент это клевета, и прошу не забывать об этом.
— Верно. И каким же будет ваш следующий шаг?
Такер развалился в кресле и расплылся в улыбке.
— Старина Фокси не слишком-то жалует цветных. А почему бы нам не поглядеть, как он жалует газетных репортеров?
И Такер проводил Хауэлла до машины, рассказав ему, как ехать.
— А под каким предлогом я к нему заеду? — спросил Хауэлл.
— Есть два предлога на выбор: оружие и собаки. У него, возможно, и сейчас есть богатая коллекция оружия, и еще он разводит лабрадоров-водолазов. Выбирайте, что вам больше по вкусу.
— А на что мне следует обратить внимание?
— Постарайтесь найти повод заглянуть на задний двор. Там есть выжженное пространство, где раньше росло кудзу. Ну, а если он впустит вас в дом… тогда постарайтесь осмотреть все, что только возможно, и составить себе представление об образе жизни этого человека. И еще, Джон…
