Бернар Миньер - Круг
— Я не могу тебе сказать, — с сожалением в голосе произнес он. — Теперь не могу… Один раз ты меня уже предала. По твоей милости я закончу свои дни в тюрьме.
Ему удалось заронить сомнение ей в душу, он понял это по глазам. На короткое мгновение он был готов заключить ее в объятия, но сдержался. Как они дошли до такого?
— Господи боже ты мой! — воскликнул Эсперандье, читая следующую статью.
Сервас видел хуже своего лейтенанта и не так быстро разбирал мелкий шрифт микрофишей, но ему передалось возбуждение Эсперандье. Из-за пыли у него чесались глаза и нос, он без конца чихал, но продолжал читать.
Причины несчастного случая пока окончательно не установлены, однако версия «человеческого фактора» кажется все более убедительной. Все выжившие дети описывают ситуацию примерно одинаково: водитель автобуса Иоахим Кампос (31 год) оживленно беседовал с их преподавательницей Клер Дьемар, не раз отвлекался от дороги и смотрел на женщину. Клер Дьемар, шофер автобуса и лицейский воспитатель Элвис Констанден Эльмаз (21 год) выжили в этой трагедии, четвертый, тоже преподаватель, погиб, спасая детей.
— Жуткая история, да? — произнес голос у них за спиной.
Мартен обернулся. В дверях стоял мужчина лет пятидесяти — всклокоченные волосы, четырехдневная щетина, очки на макушке, он смотрел на них и улыбался. Даже если бы они не сидели сейчас в редакционном архиве, Сервас безошибочно опознал бы в нем журналиста.
— Вы освещали то дело?
— Именно так. И поверьте, это был единственный случай в моей профессиональной жизни, когда я охотно уступил бы сенсацию кому-нибудь другому…
— Почему?
— Когда я приехал на место аварии, автобус уже лежал на дне. Я много чего повидал, но это… Там работали пожарные и горные спасатели, был даже вертолет. Все были ужасно подавлены. Они сделали все, чтобы вытащить из автобуса как можно больше детей, но не сумели, и один из них утонул. Двое других спасателей, находившиеся в автобусе, когда тот упал в озеро, сумели выплыть. Они продолжили нырять, хотя капитан — полный идиот — запрещал им это делать, и вытащили еще несколько детишек, но уже мертвых. Почти все время, пока шла операция по спасению, чертова фара продолжала светить — вопреки всякой логике, ведь автобус был сильно покорежен. Эта фара напоминала… как бы это сказать… глаз… Да, именно так: глаз мифологического зверя, лох-несского чудовища, понимаете? Чудовища, пожравшего детей… Сквозь толщу воды угадывались очертания автобуса… Мне даже показалось, что я заметил… Проклятье!
Журналист не закончил — он был искренне взволнован.
Сервас подумал о фонарике в горле Клер, утопленной в собственной ванне, о той странной, скособоченной позе, которую придал мертвому телу убийца, и у него появилось нехорошее предчувствие. Журналист подошел ближе, вернул очки на нос и начал читать текст на экране.
— Самым ужасным оказался момент, когда тела всплывали на поверхность, — продолжил он. — Окна были разбиты, автобус лежал на боку, они всплыли, как чертовы буйки или целлулоидные куклы.
«Как куклы в бассейне», — подумал Сервас. Господь всемогущий!
Внезапно журналист насторожился, как ищейка, почуявшая зарытую в земле кость.
— Не хотите объяснить, почему тулузские полицейские внезапно заинтересовались старой историей? — Сервас заметил, что у писаки загорелись глаза. — Проклятье! Клер Дьемар! Убитая преподавательница… Она ехала в том автобусе!
«Да, хорошего мало, — подумал Сервас. — Больно ты шустрый и сообразительный!»
— Поверить не могу! Утонула в собственной ванне! Думаете, ее убил кто-то из выживших детей? Или один из родителей? Но почему сейчас, шесть лет спустя?
— Оставьте нас, — приказал майор.
— Что?
— Убирайтесь, не мешайте работать.
Журналист побагровел.
— Предупреждаю, завтра в «Ла Репюблик» появится моя статья. Уверены, что не хотите сделать заявление?
— Прочь!
— Мы вляпались, — констатировал Эсперандье.
— Давай продолжим.
Авторы следующих статей писали в основном о халатности водителя, не приводя при этом никаких доказательств. Со временем интерес к драме в горах стал угасать, о ней вспоминали все реже, но потом кое-что случилось.
ПЕЧАЛЬНАЯ ИРОНИЯ СУДЬБЫ:
КОМАНДИР ПОЖАРНЫХ ПРОКЛЯТОГО АВТОБУСА УТОНУЛ В ГАРОННЕ
— Да уж, Безносая аккуратно ведет дела, — философски прокомментировал Эсперандье.
Сервас просматривал по диагонали следующую статью, и сигнал тревоги все громче звучал у него в мозгу.
Этой ночью один из участников Неувьельской драмы погиб при обстоятельствах, странным образом напоминающих смерть, от которой он год назад спас других. Расследование только началось, но, судя по всему, бывший шеф пожарных, пытавшийся помочь детям из автобуса, попавшего в аварию на Неувьельском озере в июне прошлого года (погибли 17 детей), по непонятным причинам подрался с бандой бездомных, обосновавшихся под Новым мостом в Тулузе. Свидетель, наблюдавший за происшествием издалека, заявил, что все случилось из-за сигареты: четверо бомжей попросили закурить, капитан отказал, а потом «все произошло очень быстро». Капитана сильно избили и сбросили с моста. Свидетель происшествия отправился в полицию, тело выловили из воды, но было слишком поздно — жертва ударилась головой о бетонную опору и погибла. Полиция разыскивает злоумышленников, напавших на Бертрана Кристиаэнса (51 год), которого всего месяц назад перевели в Тулузу.
— Черт побери! — Сервас вскочил. — Звони в контору! ОБЪЯВЛЯЙ ОБЩИЙ СБОР! Найдите список всех, кто так или иначе участвовал в этой драме, и пропустите их через мелкое сито! Скажи, что дело срочное, что пресса уже все пронюхала и журналисты наступают нам на пятки!
Ирен Циглер включила компьютер и за три минуты установила личность владельца машины по номеру, записанному подругой Дриссы Канте. Еще через две минуты она выяснила род его занятий.
«Златан Йованович, частное детективное агентство. Слежка/Наблюдение/Расследования. Работаем круглосуточно, 7 дн. в неделю. Лицензия префектуры».
Адрес был марсакский.
Ирен откинулась на спинку кресла. Марсак… Что, если ее начальная гипотеза неверна? И слежку за Мартеном заказал не Гиртман? Детектив из Марсака… Мартен расследует преступление, случившееся в этом городе. Циглер посмотрела на часы. Ее вызвали в суд Оша на разбирательство дела о домашнем насилии; кроме того, нужно попасть к начальству. Два часа потерянного времени. Даже больше. Ничего, потом она отправится в Марсак и найдет этого Златана.
Ордера у Циглер не было, но это ее не волновало.
Она встала, надела кепи, отряхнула форменную рубашку. На стене висел постер с изображением героической пары — жандарма и жандарметки, похожих на Барби и Кена. Женщина вздохнула.
— Долго искать не пришлось, — сообщил по телефону Пюжоль. — Шофер автобуса, Иоахим Кампос, был в списке пропавших.
Сервас почувствовал возбуждение.
— По какой причине?
— «Подозрительное исчезновение». Девятнадцатое июня две тысячи восьмого.
Возбуждение Серваса удвоилось. Капитана пожарной команды бросили в воду в июне 2005-го, через год после драмы. Шофер автобуса исчез в 2008-м. Клер Дьемар утопили в ванне в июне 2010-го. Сколько еще было жертв? Одна в год? Всегда в июне? Из общего ряда выбивался Элвис. Он не вписывался в схему. На Элвиса покушались всего через несколько дней после убийства Клер.
Возможно, тот, кто за всем этим стоит, решил ускорить события? По какой причине? Неужели его подтолкнуло полицейское расследование? Он испугался, поняв, что Элвис может так или иначе вывести сыщиков на него…
— Свяжись с больницей, — распорядился Сервас. — Узнай, есть ли шанс, что Элвис выйдет из комы и его можно будет допросить.
— Ни малейшего. Он только что умер от ран. Несколько минут назад звонили из больницы.
Мартен выругался. Им не повезло, но они близки к разгадке, он в этом убежден.
— Найди имя свидетеля убийства на Новом мосту, — велел он Пюжолю, закрыл телефон и скомандовал сидевшему за рулем Эсперандье: — Возвращаемся в Тулузу. Нужно немедленно изучить дело этого типа, Кампоса; может, что-то раскопаем.
— Я больше не могу.
Сара посмотрела на Давида. Его голос звучал ломко, как заиндевевшая от мороза шелковистая паутина. Девушка не знала, под кайфом ее приятель или дело в другом. Этим «другим» была депрессия. Сара считала, что авария могла сыграть роль спускового механизма: темный ангел подкараулил Давида, развернул крылья, выдав свое присутствие в его подсознании. Саре была известна история трагической гибели младшего брата Давида, она помнила, что негодяй отец и мерзавец старший брат обвинили в этом несчастье мальчика, которому было всего девять лет. Сара и Юго часто об этом говорили, и он сравнивал их друга с уткой, которой отрубили голову. Юго очень любил Давида, а тот его просто обожал. Между ними существовала особая — теснее кровной — связь, природу которой Сара не понимала. Это чувство было глубже и сильнее духовного единства членов Круга.
