Александра Сашнева - Наркоза не будет!
Это была ее жизнь и ее смерть.
Жаль, что она выбрала так.
* * *Призрак студента на Череповской лестнице маялся и кашлял. Коша дождалась, когда тот свалит с лестницы и добежала до дверей. Сверху спускалась пергаментная старуха. Коша отвернулась от нее и позвонила.
Череп открыл дверь сразу.
В квартире было странно тихо. Череп был необычного бледно-голубого цвета. Он не то, чтобы отводил глаза, но в них была еле уловимая готовность оправдываться. Коша простила его, потому что он чувствовал себя виноватым. Череп стал совсем прозрачным. На фоне окна он выглядел нарисованным охотником со стены африканской пещеры. Атмосфера жилища странно переменилась. Ощущение близкой перемены неуловимо окрашивало обстановку. Череп лег на звездное небо покрывала и свернулся грустной собачкой.
Коша легла рядом, головой на луну и попросила:
— Череп, дай ручку скорее…
— Возьми на подоконнике.
Коша взяла ручку, и слова сами потекли из нее одно за другим, складываясь в мрачноватую песенку:
Время было медленным
в час по чайной ложечке.
Вены свои девочка
ковыряла ножичком.
Нитка крови
почти что черной —
ей не больно
совсем не больно.
Трубка телефонная —
Пусть никто не ищет.
У корней оборвана —
не хотела лишних.
Где-то далеко лето —
Только там тебя нету.
На паркете
Полоска света.
Как нелепо,
как все нелепо.
Разложить по полочкам
Письма и конвертики.
Перемоют косточки
сплетницы и сплетники…
Вот как все просто!
Зря ты боялась!
Они — сумели,
а ты — сломалась.
Смотреть теперь не можешь
ты даже в зеркало —
Думаешь, что ножик
станет тебе лекарем!
Ахахахаха!*
— Что ты там корябаешь? — вдруг поднял голову Череп.
— Так? Сама не знаю, — Коша, стыдясь, торопливо сунула бумажку в карман. — А скажи, как называется это, про сына дьявола? Я хотела купить в киоске.
Он был благодарен за то, что разговор начался не с Муси.
— А ты не купишь ее, — тихо сказал Череп. — Это только у меня и еще у нескольких людей. Все права на нее у того человека, который делает марки. А он никому не дает распространять ее. Только диджеям на дикотеках. Там семплы какие-то особые. Высчитаны с учетом психилогии. В общем ноу-хау.
— А что это за человек? — Коша почувствовала, как по спине скользнул холодок.
Череп поморщился и, странно оглянулся и заговорил щепотом:
— Да… один профессор. Страшный… Очень страшный. Дико умный. Он открыл новую энергию. Торсионные поля. Он реально может пользоваться такими вещами, которые просто… Если не видеть самому — не поверишь. Он реально может завладеть миром. Ты даже представить себе не можешь, как он реально крут. Я даже не уверен, что он человек.
— А кто он?
Череп замолчал, воровато сжал губы. Некая борьба происходила внутри него, не приводя ни к какому результату снаружи.
— А ты что видел, что он может делать? — Коша заехала с другой стороны.
— Ну… я уверен, что наводнения — это его рук дело.
— Чего? Ты больной! — Коша покрутила пальцем у виска. — Наводнения бывают, когда ветер с залива!
— А почему ветер с залива? Ты думала?
— Погода такая! — резко сказала Коша и вспомнила, как они баловались с Роней и с Чижиком.
Но то были действия временного мелкого масштаба. Наводнения — это круто, но ведь возможно.
— Ни фига! Это он ветер нагоняет. Я видел. И потом, марки — это не просто кислота. Если бы это просто кислота была, то все одно и то же не слышали бы. Глюки разные были бы. А потом он как говорит, так и случается.
— Что говорит?
— Все. Он все знает. Вообще все. Я видел, как он посмотрел на парня, и тот пошел и в воду кинулся. Прямо с моста.
— А что остальные? Просто смотрели? — Коша пристально посмотрела на вялого, съежившегося Черепа.
— Ну… Типа…
Коша вдруг похолодела:
— И с Мусей так, да?
Череп замотал головой:
— Нет… С Мусей нет. Она сама!
Коша вскочила на ноги и заорала:
— Блин! Да он козел! Гипнотизер хренов! Блин! Сколько козлов на свете!
Череп поднял голову и попытался повысить голос:
— Он не козел… Он другой. У него другая мораль. Не человеческая.
— А какая?
— Не знаю, но мне кажется, что он имеет право на безжалостность.
Череп снова опустил голову. Коша долго смотрела на него, недоумевая. В конце концов, если Череп сошел с ума, можно ли от него что-то требовать и что-либо доказывать ему? Это глупо. Если он больной, к нему нельзя подходить с мерками нормального человека. А с другой стороны, может быть, он — прав, тогда Коша опять получается не имеет права ничего с него спрашивать.
Она вконец запуталась и требовательно дернула его за рукав:
— Расскажи мне про Мусю.
Череп молчал. Было слышно, как на кухне скребется мышь.
— Короче поехали к одной девушке. — начал он. — К Лере.
— В особняк на Каменный остров?
— Нет. Там клуб. Лера живет в высотке в новом районе. Она помощница этого профессора…
Коша усмехнулась. Череп докатился — даже не заметил, что она знает про особняк. Черт! Даже не подумал поинтересоваться — откуда.
— А зачем вы к ней поехали?
— Так по приколу. У нее был день рожденья. Э… Кстати! Откуда ты знаешь?
— Что? — Коша подняла брови. — А Лера — это кто?
— Лера — это… Короче, она довольно близко знакома с этим Легином.
— С кем?
— С профессором. Его фамилия Легион! Ну ты будешь слушать? — Череп покрылся испариной.
— Да! Прости!
— Я должен был приехать. Она приглашала меня. Там мы еще закинулись. У них классная квартира на последнем этаже. Мы все стояли на крыше. Красиво. Был ветер очень классный. Все девять лун взошли в тот день.
— Каких девять лун? — Коша уставилась на Черепа в упор. — Ты где? Окстись, зая! На Земле одна Луна…
— Да нет! Их девять! Просто обычно видно одну. Но на самом деле их девять! Так вот! Нас очень сильно разогнало. Никто не видел, как она прыгнула. Мы не успели ее схватить. Хотя знаешь, может она просто ушла…
Череп задумчиво погрузился в лабиринты прожженых мозгов.
Коша разозлилась, но убить было некого. Она вскочила, сделала несколько кругов по комнате. Долбанула по стене, заорала от боли, и запрыгала на одной ноге.
— Блин! Череп! Куда она ушла? Куда она могла уйти, ты долбанулся наверно от этого дерьма, которое жрешь тоннами! Это херовые марки, если люди от них с крыши кидаются.
Череп сел на стул и свесил плечи. Когда он поднял на Кошу жалобные загнанные глаза, она поняла, что злиться на него грех. Грех — обижать юродивого, он не в ответе, он — как ребенок.
Череп прошептал, косясь на окно:
— Я сам начинаю так думать. Но пока не могу решить. Мне самому кажется иногда, что я выгораю…
— Зачем это тебе?
Коша погладила его по лысой башке, почувствовав под кожей странную пустоту.
— Это не так просто. От него просто так не избавиться, когда хочешь от него отвязаться, он начинает сниться и устраивает такой кошмар, что просто мрак. По какому-то тоннелю часами водит. Потом у него способность ужасная есть — он страх включает или ужас или еще тошноту. Сидишь и тебя волнами колбасит. Хочу пойти в церковь. Мне кажется этот профессор — Дьявол.
Коше сразу стало не по себе, но злость была сильнее страха.
— Я не знаю, Дьявол он или просто козел, но это все хрень. Вот что я тебе скажу. И церковь тебе не поможет, если сам мудак.
Побледневший Череп покрылся испариной и, озираясь, пробормотал:
— Но он дико умный! Как он узнает, какая музыка будет в новой марке, я не представляю. И знаешь, он, по-моему, через эти марки к мозгам подключается. Каждый шаг видит и все слышит. Он даже сейчас нас подслушивает. Я тебе говорю и боюсь.
— А ты лично-то видел его?
Череп закивал:
— Конечно! Видел-видел!
— И руками трогал?
— Нет. Руками нет. Он говорил со мной. Он иногда прямо тут появляется.
— Лучше бы ты водку пил, если такой мудак! — плюнула Коша. — Так и я его видела. Это полная шняга. Вот если бы ты его потрогал! Тогда бы не гнал такую пургу.
