Джон Гришем - Пора убивать
– Сегодняшняя ночь может оказаться долгой. Видимо, передумав, Гарри Рекс плеснул все же немного виски в свою чашку из-под кофе.
– Пожалуйста, не напивайтесь, – принялся умолять Джейк. – У нас полно работы.
– Я работаю лучше, когда пьян, – ответил на это Люсьен.
– И я тоже, – присоединился к нему Гарри Рекс.
– Интересно, – бросил малопонятную реплику Эткавэйдж. Положив ноги на стол, Джейк запыхтел сигарой.
– Ладно, первое, что мне хотелось бы сделать, – это уяснить для себя портрет идеального присяжного.
– Черный, – подал голос Люсьен.
– Черный, как задница угольщика, – уточнил Гарри Рекс.
– Согласен, – и в самом деле согласился Джейк. – Но только ничего не выйдет. Бакли этого не допустит. Это понятно каждому. Нет, мы должны остановиться на белом человеке.
– На женщине, – предложил Люсьен. – Для уголовного процесса всегда следует подбирать женщин. У них сердце кровью будет обливаться, исходя от сочувствия. Нужно обращаться к женщинам.
– Нет, – протянул Гарри Рекс. – Только не в нашем случае. Женщине не понять, что заставляет мужчину браться за ружье и отстреливать кому-то голову. Вам нужны отцы – молодые отцы, кто на месте Хейли сделал бы то же самое. Папы с маленькими дочками.
– С каких это пор ты стал экспертом в подборе присяжных? – поинтересовался Люсьен. – Мне всегда казалось, что ты ловчила, занимающийся исключительно разводами.
– Я ловчила, занимающийся разводами, но я знаю, как правильно подобрать членов жюри.
– И подслушать, о чем они говорят в совещательной комнате.
– Дешевая острота.
– Бросьте, парни, – примиряюще поднял вверх руки Джейк. – Как вам Виктор Онзелл? Ты знаком с ним, Стэн?
– Да, у него дела с нашим банком. Ему около сорока, женат, трое детей, если не четверо. Белый. Откуда-то с Севера. Владелец магазина, торгующего грузовиками. Живет здесь уже лет пять.
– Я не стал бы его брать, – заметил Люсьен. – Если он с Севера, значит, он не станет размышлять так, как мы. Контроль за оружием и вся прочая дребедень. В уголовных процессах янки[13] меня всегда пугают. Мне давно приходила в голову мысль о том, что хорошо бы нам принять в Миссисипи закон, запрещающий любому янки быть в составе жюри присяжных вне зависимости от того, сколько он прожил здесь лет.
– Благодарю тебя, – повернулся к нему Джейк.
– А я бы его взял, – сказал Гарри Рекс.
– Почему?
– У него дети, возможно, что среди них есть и дочь. Если же он северянин, то у него не должно быть особых предрассудков. По мне, он подходит.
– Джон Тэйт Астон.
– Мертв, – буркнул Люсьен.
– Что?
– Я говорю, что он мертв. Вот уже три года.
– Тогда почему же он в списке? – Не будучи юристом, Эткавэйдж ничего не понимал.
– Они использовали списки для выборов, но не внесли туда никаких уточнений, – пояснил Гарри Рекс между двумя глотками спиртного. – Кто-то умер, кто-то уехал – слишком уж хлопотное дело все время править данные. Они выписали сто пятьдесят повесток в расчете на то, что человек сто – сто двадцать появятся. Остальные либо померли, либо сменили место жительства.
– Кэролайн Бакстер. Оззи говорит, что она чернокожая. – Джейк быстро пролистывал записи. – Работает на карбюраторном заводе в Кэрауэе.
– Возьмите ее, – предложил Люсьен.
– Пожалуй, – согласился Джейк.
Вернулась Эллен с пивом. Поставив картонную коробку на колени Люсьену, извлекла из нее одну банку, вскрыла ее и уселась на прежнем месте. Джейк от пива отказался, но Эткавэйдж решил, что его начинает мучить жажда. После того как банку взял и Гарри Рекс, Джейк остался в одиночестве.
– Джо Кит Шеферд.
– Судя по имени, это какой-то деревенщина.
– Почему ты так решил? – спросил у Люсьена Гарри Рекс.
– Двойное имя, – пустился в объяснения тот. – Почти у всех этих олухов двойные имена. Билли Рэй, Джонни Рэй, Бобби Ли, Гарри Ли, Джесси Эрл, Билли Уэйн, Джерри Уэйн, Эдди Мак, ну и прочие. У них даже женщины носят двойные имена: Бобби Сью, Бетти Перл, Мэри Белли, Тельма Лу, Салли Фэй.
– А как насчет Гарри Рекс? – спросил Гарри Рекс.
– Никогда не слышал о женщине по имени Гарри Рекс.
– Я имею в виду деревенщину-мужчину.
– Ничего, подходящее имя. Их перебил Джейк:
– Делл Перри говорил, что у него была лавочка на берегу озера, где он торговал наживкой. Похоже, здесь его никто не знает.
– Видимо так, но я готов поклясться, что он – деревенщина. У него такое имя. Я бы его вычеркнул, – настаивал на своем Люсьен.
– А какой-нибудь общей информации о них, типа адресов, возраста, рода занятий, у тебя нет? – спросил Эткавэйдж.
– До суда ее и не будет. В понедельник каждый из кандидатов заполнит в суде специальный вопросник. До того времени мы располагаем только именами.
– Какие, собственно, члены жюри для нас предпочтительны, Джейк? – задала вопрос Эллен.
– Молодые или среднего возраста мужчины с семьями. Хорошо, если бы среди них не оказалось никого старше пятидесяти.
– Это почему же? – воинственным голосом осведомился Люсьен.
– Молодежь более терпимо относится к чернокожим.
– Да, как Кобб и Уиллард.
– Большинство пожилых людей привыкли с неприязнью смотреть на черных, а молодое поколение формировалось уже в ином обществе. В юности у людей, как правило, меньше ханжества.
– Согласен, – присоединился Гарри Рекс. – Только я бы еще держался подальше от женщин и деревенщины.
– Я того же мнения.
– А по-моему, вы ошибаетесь, – заявил Люсьен. – У женщин больше жалости. Посмотрите на Ро-арк, она полна сочувствия буквально к каждому. Так, Ро-арк?
– Так, Люсьен.
– Она переживает из-за уголовников, растлителей малолетних, безбожников, нелегальных иммигрантов, голубых. Правда, Ро-арк?
– Правда, Люсьен.
– В данный момент на территории округа Форд, штат Миссисипи, есть только два членских билета Национальной ассоциации юристов – у меня и у нее.
– Отвратительно, – пробормотал Эткавэйдж.
– Клайд Сиско, – громко прочел имя Джейк, стараясь успокоить страсти.
– Его можно купить, – самодовольно объявил Люсьен.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Джейк.
– То, что сказал. Его можно купить.
– Откуда тебе это известно? – задал вопрос Гарри Рекс.
– Ты что, смеешься? Это же Сиско. Самая крупная шайка мошенников во всей восточной части страны. Все живут в окрестностях Мэйса. Профессиональные воры и специалисты по получению незаконных страховок. Жгут свои дома каждые три года. Неужели ты ни разу о них не слышал? – Люсьен не просто говорил, он почти орал.
– Нет. Так откуда ты знаешь, что его можно купить?
– Потому что однажды я уже делал это. В каком-то гражданском деле лет десять назад. Он был в списке присяжных, и я пообещал ему десять процентов от суммы, которую назначит жюри. Он проявил чудеса красноречия.
Выронив лист со списком имен, Джейк в недоумении тер глаза. Он знал, что рассказанное Люсьеном вполне могло иметь место а действительности, но верить в это не хотелось.
– И?.. – спросил Гарри Рекс.
– И он вошел в состав жюри, а в вердикте прозвучала самая крупная сумма в истории округа. Рекорд не побит до сих пор.
– Дело Стабблфилда? – с недоверием спросил Джейк.
– Так точно, мой мальчик. Стабблфилд против Техасской нефтяной компании. Сентябрь семьдесят четвертого года. Восемьсот тысяч долларов. Дело подавалось на апелляцию в Верховный суд, но решение осталось без изменений.
– И ты заплатил ему? – поинтересовался Гарри Рекс.
Сделав большой глоток, Люсьен допил стакан.
– Восемьдесят тысяч наличными в стодолларовых купюрах, – с гордостью объявил он. – Он построил себе новый дом, а потом сжег его.
– А какой кусок достался тебе? – Это был Эткавэйдж.
– Сорок процентов, за вычетом восьмидесяти тысяч.
На минуту в комнате наступило молчание: все, кроме Люсьена, погрузились в калькуляцию.
– Ого, – чуть пошевелил губами Эткавэйдж.
– Ты ведь шутишь, правда, Люсьен? – спросил Джейк с надеждой в голосе.
– Ты прекрасно знаешь, что нет, Джейк. Тебе хорошо известно, что я совру не задумываясь, но только не в таких вещах. Я сказал правду, и я говорю вам, что этого парня можно купить.
– За сколько?
– Выбросьте это из головы! – прокричал Джейк.
– За пять тысяч наличными, но это не более чем предположение.
– Прекратите!
В течение последовавшей за этим паузы каждый из присутствовавших счел необходимым окинуть Джейка взглядом, чтобы убедиться в том, что Клайд Сиско нисколько не заинтересовал его, а убедившись в этом, члены совещания вновь уткнулись в свои стаканы, ожидая, пока будет названо следующее имя.
Примерно в половине одиннадцатого первый глоток пива сделал и Джейк. Через час в картонной коробке ничего не осталось, зато список присяжных сократился до сорока человек. Пробравшись на балкон, Люсьен наблюдал за тем, как темные фигуры несли вдоль тротуаров свечи вокруг здания суда.
