Юрий Кареткин - Сердце России
— Сердце уничтожат, меня похитят, — усмехнулся беспечный русский гений, — романтика, средневековье!
— Увы, Борис, — огорчил друга Илья, — ночью противник получил от нас прямой намек на то, что кроме тебя с артефактом могут работать и другие ученые с арийской кровью. Это чтобы враги твое похищение не ставили во главу угла. Теперь, по большому счету, живым ты им не нужен. Во всяком случае, они должны так считать. Так что, извини, в нашей теплой компании ты — первый кандидат в покойники!
— А кто второй? — спросил профессор.
— По замыслу одного моего азербайджанского приятеля — твоя дочь, Андрей. Я в очереди — последний.
— Судя по всему, — заметил Азаров, — сегодня город ожидает еще одна бурная ночь?
— Гораздо беспокойнее воскресной, — подтвердил Илья его опасения. — Враги в цейтноте, но и мы обязаны управиться к четырем часам утра, ко времени Контакта. И они, и мы вынуждены будем действовать предельно жестко.
— Значит, так и будем действовать! — заявил Бокалов. — Эпоха Волка, конечно, и без нас наступит, только вот России без наших усилий никаких улучшений не принесет.
— Сегодня ночью ваши усилия должны сводиться к одному: случайно не подставиться под пули. Чтобы в четыре часа утра было кому открыть русским людям Врата Вселенной!
Обед проходил весело!
Анастасия поминутно прижималась к плечу жениха, Незалежный млел от удовольствия.
— Мне так понравилась плита, на которую тебя собирались посадить бандиты, — мурлыкала "железная леди". — Не какая-нибудь допотопная электрическая «буржуйка» — солидная плита, элегантная, европейский стиль!
— Конфорки нагреваются до сумасшедшей температуры, — добавила Лидия Бокалова, — на таких и посидеть приятно!
— Я уже и проект собственного памятника придумал, — важно сообщил аспирант, поцеловав невесту в щеку. — Гигантская электрическая печь посреди Красной площади, и я на ней в позе роденовского «Мыслителя».
— А то, чем ты соприкасаешься с конфоркой и чем всегда думаешь, дымится! — подхватил Олег. — Надо только этот памятник Зурабу Церетели заказать. Всю Москву мыслями закоптишь!
Елена оставалась безучастной. Она рассеянно ковыряла вилкой в тарелке и поминутно взглядывала на часы. Илья лукаво посматривал на жену и успокаивающе поглаживал ее по руке.
Наконец час пробил!
Бармен, с которым Синельниковы договорились заранее, нажал кнопку пульта. Огромный экран телевизора, стоящего у одной из стен ресторана, осветился. Появилась заставка городских новостей. Все встали из-за стола и подошли поближе.
— Сегодня утром, — блестя глазами, заговорила Татьяна Васильева голосом, предвещающим сенсацию, — произошло событие, которое навсегда останется в истории нашего города как настоящее чудо! Это чудо сотворила семнадцатилетняя Елена Синельникова, жена известного неандертальца, будущего кандидата в президенты Российской Федерации.
Пошел видеоряд. Елена, замотанная в банное полотенце, придирчиво перебирала спиннинги, предлагаемые ей офицерами.
— Случайно оказавшись на палубе рыболовецкого катера, стоящего на якорях вблизи «Оазиса», она решила научить трех горе-рыбаков, не поймавших до этого ни единой плотвички, как нужно правильно ловить рыбу. Замечу, что катер принадлежит какой-то артели неудачников.
По кабинетам Управления ФСБ прокатился громовой хохот. Подполковник Васильев, красный как рак, принялся названивать дочери. Телефон был недоступен.
— Заменив блесну, на которую неопытные рыбаки и не смогли бы никогда ничего поймать, русская Богиня забросила снасть в воду.
Богиня сделала исключительно красивый взмах. Блесна, сверкая на солнце, пролетела по воздуху значительное расстояние и нырнула в залив. "Неопытные рыбаки" смотрели на юную специалистку с надеждой.
Елена стала вращать катушку. Эпизод, где она прислонила спиннинг к леерам, решив, что произошел зацеп, достойная дочь контрразведчика вырезала. В следующем кадре рыбачка сбросила с себя полотенце.
Елена ахнула, закрыла лицо руками и прижалась к Илье: миниатюрный купальник телесного цвета был на ней совершенно незаметен. Вся компания обернулась к ней с улыбками. В дверях ресторанной кухни застыли повара. Шеф-повар машинально облизывал половник.
Голая ведьма взмыла над леерами и прыгнула в воду.
— Вцепившееся в блесну чудовище, — комментировала Татьяна Васильева драматическим голосом, — вырвало спиннинг из нежных рук русской красавицы, но отважная Богиня бросилась в погоню!
Елена гналась в воде за спиннингом, пытаясь ухватить пробковую рукоять. На палубе двое из трех «неудачников» сначала сняли, а потом вновь стали натягивать брюки.
— Рыбаки хотели было ей помочь, но не решились: огромный и страшный судак вселял в них настоящий ужас!
Подполковник Васильев поклялся себе списать чемпионов на берег.
Отчаянная борьба в воде показывалась фрагментами, причем такими, где над поверхностью возникала лишь нижняя часть туловища Богини и ее длинные стройные ноги. Елена теснее прижалась к мужу и лишь изредка осмеливалась взглянуть на экран. Она покраснела до корней волос, но одна мысль ее успокаивала: нижняя часть ее туловища выглядела вполне эстетично, не говоря уже о ногах!
Схватку красавицы и чудовища прервал профессорский кувырок с пирса.
— Отец Елены Синельниковой, известный ученый Андрей Александрович Азаров, — сопроводила кадр неожиданным комментариям Татьяна, — бросился в воду на помощь дочери. Мраморный дог по кличке Чарли, проживающий в его особняке вместе со своей хозяйкой, канадской журналисткой Синтией Тейн, помог профессору, придав ему значительную начальную скорость!
В следующем эпизоде Елена передала спиннинг, стоящему на штормтрапе, рыбаку-неудачнику и поразила чудовище острым багром. Невероятного судака втянули на катер. Вслед за ним голая ведьма ловко вскарабкалась по штормтрапу на борт, и пока взвешивали добычу, гордо расхаживала по палубе, явно для того чтобы продемонстрировать окружающим свои прелести!
Повара в дверях кухни застонали. Шеф-повар замахнулся на них сверкающим половником.
— Вес добычи, выловленной русской красавицей, — комментировала Татьяна, — оказался тридцать четыре килограмма семьсот граммов! Некоторые горе-ученые, так называемые «ихтиологи», до сих пор утверждали, что вес судака не может превышать двадцати килограммов. А вот наши настоящие ученые, профессор Андрей Азаров и декан Сергей Бокалов, так же как и некоторые наши настоящие молодые политики, всегда были убеждены, что русский судак значительно весомее всех прочих!..
Двое настоящих ученых в семейных трусах и «некоторый» настоящий молодой политик в купальных плавках отплясывали на пирсе первобытный танец.
К берегу, красиво рассекая воду, приближалась Елена. В качестве почетного эскорта ее сопровождал Чарли.
— Елена Синельникова, — с пафосом закончила Татьяна Васильева сенсационный репортаж, — сегодня утром убедительно доказала силу духа русской женщины и неисчерпаемый потенциал роста сибирских судаков! Эту полную драматизма историю снял на видеокамеру Олег Азаров, родной брат нашей будущей Первой леди. С вами была Татьяна Васильева.
Ресторан устроил героине бурную овацию, Илья наградил свою смущенную жену продолжительным поцелуем.
В кабинет подполковника Васильева, ехидно улыбаясь, потянулись коллеги…
В палату Елизаветы Севастьяновой, счастливо прижимающей к себе спящего младенца, пропустили не всех.
— До месяца — только самые близкие родственники, — важно сказала Елена, перекрыв своей лучшей подруге доступ в палату. — А может и до года, — строго добавила она, закрывая перед ней дверь.
— Тоже мне, родственница, — обиженно подумала Ирина, отходя к окну коридора, — ребенка и не крестили еще!
Дверь палаты отворилась, и в светлый коридор родильного дома вышел загорелый черноволосый мужчина с тонкими седыми усами.
— Надо же, — подумала Ирина, — такой молодой, а усы седые! Горе, наверное, пережил.
Мужчина, однако, радостно улыбался. Заметив Ирину, он удивленно моргнул, потом оглядел ее с головы до ног восхищенным взглядом и решительно шагнул к девушке.
— Сударыня, позвольте представиться… — начал он бодро, действуя, как всегда, лихим гусарским натиском.
Ирина рассмеялась: она поняла, что приняла за "седые усы" полоску белой незагорелой кожи над верхней губой!
Нимало не смутившись, Леонид Ведерников сделал вид, что подкручивает усы, и многозначительно подмигнул красавице правым глазом.
Смех девушки зазвучал так громко, что из палаты Лизы показалась голова Ильи. Оглядев развеселившуюся парочку, посаженый отец новорожденного улыбнулся и вновь исчез в палате.
