Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона
– Изабелла – злобная чертовка, – вздохнул Микаэль. – Она вполне способна убить кошку, но сомневаюсь, чтобы она носилась повсюду и пачками убивала женщин в пятидесятых годах. Харальд Вангер... не знаю, он кажется таким слабым, что едва ходит, и мне трудно себе представить, чтобы он выскользнул ночью, поймал кошку и сотворил все это.
– Если тут не действовали два человека. Старый и помоложе.
Вдруг Микаэль услышал шум мотора, поднял взгляд и увидел, что в сторону моста удаляется машина Сесилии.
«Харальд и Сесилия?» – подумал он.
Однако поверить в совместные действия этой пары он не мог: отец с дочерью не общаются и едва разговаривают друг с другом. И несмотря на обещание Мартина Вангера поговорить с Сесилией, она по-прежнему не отвечала на звонки Микаэля.
– Это должен быть кто-то, кому известно, чем мы занимаемся и что у нас есть успехи, – сказала Лисбет Саландер, встала и пошла в дом.
Когда она вернулась, на ней был кожаный комбинезон.
– Я еду в Стокгольм. Вернусь вечером.
– Что ты собираешься делать?
– Кое-что привезти. Если кто-то обезумел настолько, что расправился с кошкой, он или она может с таким же успехом напасть в следующий раз на нас самих. Или поджечь дом, пока мы будем спать. Я хочу, чтобы ты сегодня съездил в Хедестад и купил два огнетушителя и два пожарных извещателя. Один из огнетушителей должен быть хладоновым.
Не прощаясь, она надела шлем, завела мотоцикл и укатила через мост.
Микаэль выбросил останки кошки в мусорный бак у бензоколонки, а потом поехал в Хедестад и купил огнетушители и пожарные извещатели. Положив их в багажник машины, он отправился в больницу. Микаэль заранее созвонился с Дирком Фруде и договорился о встрече в больничном кафетерии, где рассказал ему о том, что случилось утром. Дирк Фруде побледнел.
– Микаэль, я никак не рассчитывал на то, что эта история может оказаться опасной.
– Почему же? Ведь наша задача – поиск убийцы.
– Но кто мог... это просто безумие. Если жизнь ваша и фрёкен Саландер оказывается под угрозой, мы должны все это прекратить. Хотите, я поговорю с Хенриком?
– Нет. Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы у него случился еще один инфаркт.
– Он все время спрашивает, как у вас идут дела.
– Передайте ему, что я продолжаю распутывать историю дальше.
– Что вы собираетесь делать?
– У меня есть несколько вопросов. Первый инцидент произошел сразу после того, как у Хенрика случился инфаркт, когда я уезжал на день в Стокгольм. Кто-то обыскивал мой кабинет. К тому времени я как раз раскрыл библейский код и обнаружил снимки с Йернвегсгатан. Я рассказал об этом вам и Хенрику. Мартин оказался в курсе, поскольку помогал мне попасть в «Хедестадс-курирен». Кто еще мог об этом знать?
– Ну, я точно не знаю, с кем Мартин мог разговаривать на эту тему. Однако Биргер с Сесилией знали. Они обсуждали вашу охоту за снимками. Александр тоже знал. А еще Гуннар и Хелен Нильссон. Они тогда как раз навещали Хенрика и присутствовали при разговоре. И Анита Вангер.
– Анита? Та, что живет в Лондоне?
– Сестра Сесилии. Когда у Хенрика случился инфаркт, она прилетела домой вместе с Сесилией, но жила в гостинице и, насколько мне известно, на остров не выезжала. Анита, как и Сесилия, не хочет встречаться с отцом. Но она улетела обратно неделю назад, когда Хенрика перевели из реанимации.
– Где живет Сесилия? Я видел, как она утром переезжала через мост, но у нее в доме темно и заперто.
– Вы ее подозреваете?
– Нет, просто интересуюсь, где она находится.
– Она живет у своего брата, у Биргера. Оттуда можно прийти навестить Хенрика пешком.
– Вы знаете, где она сейчас?
– Нет. Но она, во всяком случае, не в больнице.
– Спасибо, – сказал Микаэль и поднялся.
В больнице и ее окрестностях от семейства Вангер просто не было прохода. Через холл, в сторону лифтов, направлялся Биргер Вангер. Микаэль не имел желания с ним сталкиваться и подождал, пока тот скрылся, а затем вышел в холл. Зато в дверях, почти на том же месте, где встретился с Сесилией Вангер во время прошлого посещения больницы, он столкнулся с Мартином Вангером. Они поздоровались и пожали друг другу руки.
– Вы навещали Хенрика?
– Нет, просто повидался с Дирком Фруде.
У Мартина Вангера был усталый вид, глаза ввалились. Микаэлю пришло в голову, что за полгода их знакомства Мартин значительно постарел. Борьба за спасение империи Вангеров давалась не просто, и внезапное несчастье с Хенриком тоже подействовало не лучшим образом.
– Как ваши дела? – спросил Мартин Вангер.
Микаэль не замедлил подчеркнуть, что не собирается прекращать работу и уезжать в Стокгольм.
– Спасибо, неплохо. Ситуация с каждым днем становится все интереснее. Я надеюсь, что когда Хенрик немного окрепнет, смогу удовлетворить его любопытство.
Биргер Вангер жил в доме из белого кирпича по другую сторону дороги, всего в пяти минутах ходьбы от больницы. Его окна выходили на море и гостевую гавань. Микаэль позвонил в дверь, но никто не открыл. Позвонил Сесилии на мобильный, но тоже безрезультатно. Он немного посидел в машине, постукивая пальцами по рулю. Биргер Вангер был в этой компании темной лошадкой; поскольку он родился в 1939 году, к моменту убийства Ребекки Якобссон ему было десять лет. Однако когда исчезла Харриет, ему уже сравнялось двадцать семь.
По мнению Хенрика Вангера, Биргер и Харриет почти не общались. Он вырос в Уппсале, где тогда жила его семья, и переехал в Хедестад, чтобы работать в концерне, но через пару лет переключился на политику. Правда, когда убили Лену Андерссон, он был в Уппсале.
Разобраться в этой истории Микаэль не мог, но инцидент с кошкой ясно показал, что над ним нависла угроза и необходимо поторопиться.
Прежнему пастору Хедебю Отто Фальку на момент исчезновения Харриет было тридцать шесть лет. Сейчас ему сравнялось семьдесят два года, меньше, чем Хенрику Вангеру, но в ясности рассудка он значительно уступал старому промышленнику. Микаэль обнаружил его в больничном пансионате «Ласточка» – желтом кирпичном здании, расположенном поблизости от реки Хедеон, в другом конце города. В регистратуре Микаэль представился и попросил разрешения поговорить с пастором Фальком. Он объяснил, что ему известно о характере заболевания пастора, и осведомился, насколько тот коммуникабелен. Старшая сестра ответила, что диагноз пастору Фальку поставили три года назад и что болезнь быстро прогрессирует. Общаться с ним вполне возможно, но он плохо помнит недавние события, не узнает некоторых родственников и вообще его сознание все больше затуманивается. Микаэля также предупредили, что у старика может начаться приступ страха, если на него давить или задавать вопросы, на которые он не в силах ответить.
Старый пастор сидел на скамейке в парке, вместе с тремя другими пациентами и санитаром. Микаэль провел целый час, пытаясь добиться от него толку.
Пастор Фальк утверждал, что прекрасно помнит Харриет Вангер. Он просиял и отозвался о ней как об очаровательной девушке. Однако Микаэль быстро понял, что пастору удалось забыть о том, что она пропала почти тридцать семь лет назад; он говорил о ней так, словно недавно с ней виделся, и просил Микаэля передать ей привет и уговорить ее как-нибудь его навестить. Микаэль пообещал выполнить его просьбу.
Когда Микаэль спросил о том, что произошло в день исчезновения Харриет, пастор растерялся. Он явно не помнил аварии на мосту. Только к концу беседы он упомянул нечто заставившее Микаэля насторожиться.
Когда Микаэль завел разговор об интересе Харриет к религии, пастор вдруг призадумался. На его лицо словно бы упала тень. Он немного посидел, раскачиваясь взад и вперед, а потом внезапно взглянул на Микаэля и спросил, кто он такой. Микаэль снова представился, и старик подумал еще немного. Затем он сердито покачал головой:
– Она еще пребывает в поиске. Ей надо проявлять осторожность, и вы должны ее предостеречь.
– От чего я должен ее предостеречь?
Пастор Фальк вдруг рассердился и вновь покачал головой, насупив брови:
– Она должна прочесть sola scriptura52 и понять sufficientia scripturae.53 Только так она сможет сохранить sola fide,54 Иосиф их решительно исключает. В каноне они всегда отсутствуют.
Микаэль абсолютно ничего не понял, но все аккуратно записал. Потом пастор Фальк склонился к нему и доверительно прошептал:
– Я думаю, она католичка. Она увлекается магией и еще не нашла своего Бога. Ее необходимо наставить на путь истинный.
Слово «католичка» пастор Фальк произнес с заметной неприязнью.
– Я думал, что ее интересовало движение пятидесятников.
– Нет-нет, не пятидесятники. Она ищет запретную истину. И не является доброй христианкой.
