KnigaRead.com/

Нацуо Кирино - АУТ

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Нацуо Кирино, "АУТ" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Как раз в тот миг, когда Масако, определившись, все же сделала шаг вперед, кто-то прыгнул на нее из тьмы. Прежде чем она успела увернуться или хотя бы отступить, длинные руки обхватили ее сзади и оттащили от выхода. Она хотела крикнуть, но голос застрял в горле. Чужие сильные пальцы сжали шею. Ее словно парализовало страхом. Пот уже не сочился, а струился из пор, словно через них выходили ужас и отчаяние, неудовлетворенность и разочарование. Тиски пальцев давили, ломая волю, желание сопротивляться. Но затем, медленно, тепло его рук, прерывистое дыхание, трогавшее ее шею, начали пробуждать некий глубоко спрятанный импульс: потребность уступить, сдаться, расслабиться и позволить себе умереть. Страх вдруг стал рассеиваться, улетучиваться, а его место заполняло ощущение непередаваемого блаженства. Она вскрикнула от наслаждения.


Открыв глаза, Масако обнаружила, что лежит на кровати лицом вверх. Рука поднялась к груди, туда, где билось сердце. Конечно, ей и раньше снились эротические сны, но никогда прежде удовольствие не было так тесно и так необъяснимо связано со страхом. Какое-то время она лежала неподвижно в темноте, потрясенная сделанным открытием и той сценой, которая скрывалась в глубинах подсознания. Кто был тот мужчина во сне? Все еще чувствуя на себе его длинные сильные руки, Масако попыталась найти ответ. Кэндзи? Нет. Определенно нет. Незнакомец возник будто призрак, манивший ее к ее же страхам. Йосики? Тоже нет. За все годы, что они прожили вместе, он ни разу не поднял на нее руку. Может быть, тот бразилец, Кадзуо? Нет. У него другие руки. Оставалось только предположить, что во сне материализовался тот неизвестный, тот невидимый, кто следил за ней в последнее время. Но тогда почему ее страх так загадочно трансформировался в острое сексуальное наслаждение? Она медленно вздохнула, словно надеясь продлить, сохранить почти забытое ощущение.

Поднявшись, Масако включила лампу, раздвинула шторы и села к туалетному столику. Из зеркала на нее смотрело нахмуренное лицо, кажущееся болезненно-бледным в неживом флуоресцентном свете. Оно изменилось, стало другим после того дня — она знала это. Вертикальные морщины между глаз углубились, взгляд стал жестче, пронзительнее. Наверное, она постарела. Но губы слегка приоткрылись, как будто с них было готово слететь чье-то имя. Что же это было? Что с ней происходит? Масако поднесла руку ко рту, но сияющий в глазах свет спрятать было нельзя.

К реальности ее вернул донесшийся из прихожей шум. Масако посмотрела на стоящие на тумбочке у кровати часы — почти восемь вечера. Она торопливо причесалась, накинула на плечи кардиган и вышла из комнаты. В ванной зажужжала стиральная машина — наверное, вернувшийся с работы Йосики решил постирать свое белье. Он делал это уже несколько последних лет: стирал свою одежду, гладил…

Масако постучала в дверь его комнаты. Ответа не последовало, но она открыла дверь и вошла. Ее муж сидел за столом, спиной к ней, и, судя по наушникам на голове, слушал музыку. Комната вообще была маленькая, но после того, как он перетащил в нее кровать, книжные полки и письменный стол, стала казаться просто крошечной, и Йосики в ней был похож на студента в общежитии. Она дотронулась до его плеча. Он вздрогнул, стащил наушники и, повернувшись, посмотрел на нее.

— Ты не заболела? — спросил Йосики, увидев на Масако пижаму.

— Нет, просто проспала. — Она зябко повела плечами, словно почувствовав пробежавший по комнате сквозняк, и начала застегивать кофту.

— Проспала? Сейчас восемь, — как всегда ровным тоном заметил он и тут же добавил: — Никак не привыкну, что проспать можно вечером. Как-то странно звучит.

Его реплика долетела до нее как будто из другого, дневного мира, отделенного от ее, ночного, пропастью.

— Знаю. — Масако прислонилась к подоконнику. — Звучит действительно странно.

Из лежащих на кровати наушников доносилась классическая музыка, но звуки были слишком слабы, чтобы уловить мелодию.

— Ты перестала готовить, — не глядя на нее, заметил Йосики.

— Да.

— Почему?

— Просто решила больше не готовить.

Масако пожала плечами.

Он не стал требовать от нее объяснения.

— Мне, в общем-то, все равно, но чем ты собираешься обедать?

— Перекушу чем-нибудь, что найду.

— Так что же, теперь каждый должен заботиться о себе сам?

Йосики криво усмехнулся.

— Думаю, что да. — Лучше быть честной и не прятаться за иллюзиями. — Извини, но думаю, у тебя и так есть все, что тебе нужно.

— Мне только непонятно, почему ты перестала готовить, вот и все.

— Наверное, я всего лишь превращаюсь в жука. Хочу, чтобы меня оставили в покое. Хочу свернуться в комочек, спрятаться, зарыться в землю.

— Ну, возможно, в этом нет ничего плохого, если ты и впрямь жук, но…

— Считаешь, что мне лучше оставаться женщиной, чем превратиться в жука?

— Думаю, что да.

— А я думаю, что и тебе было бы лучше превратиться в жука.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он озадаченно посмотрел на нее.

— Только то, что в некотором смысле ты уже жук. Ты спрятался в своем собственном крохотном мирке. После работы ты приходишь сюда и не обращаешь на нас никакого внимания, как будто живешь в съемной комнате.

Она обвела рукой тесное помещение.

— Ну, ладно… пусть так… — сказал Йосики, поднимая с кровати наушники.

Разговор свернул на тему, обсуждать которую он всегда избегал.

Масако молча смотрела на мужа. Он тоже изменился с того времени, когда они только познакомились: волосы поредели, поседели, тело как будто усохло, съежилось, и от него постоянно пахло алкоголем. Но еще больше, чем физические перемены, ее поражало доведенное до крайности стремление к тому, что можно было бы назвать личной независимостью, самодостаточностью. Йосики всегда, даже в самом начале, когда они только встретились, ценил свободу выше, чем другие, и хотел жить по им самим установленным правилам. Уже тогда работа отнимала у него много времени, но, сбрасывая ее с плеч, он становился добрым, отзывчивым и благородным человеком. Масако, в ту пору юная и наивная, считала, что ей крупно повезло с мужем, и, принимая его любовь, в свою очередь любила Йосики и доверяла ему.

Теперь казалось, что семья превратилась для него в такое же бремя, как и работа, — избавляясь от одного, он вовсе не стремился взвалить на себя другое. Окружающий его мир прогнил и погряз в коррупции, работа не вызывала ничего, кроме отвращения, и даже Масако не позволяла ему столь необходимой свободы — в результате Йосики просто сбился с курса. Чем отчаяннее он стремился к сохранению личной независимости, чем строже оберегал свою внутреннюю целостность, тем нетерпимее относился к тем, кто жил не по его стандартам. Выбрав такой путь, отказавшись от всех и всего, он неминуемо закончит отшельником. А Масако совсем не собиралась жить с отшельником. Ей вдруг пришло в голову, что это ее решение как-то связано с ее недавним сном, с теми чувствами, которые так неожиданно напомнили о себе. Словно то, что томилось внутри нее под замком, вышло на свободу.

— Почему мы больше не спим вместе? — спросила она, повысив голос, чтобы Йосики услышал ее за стеной музыки.

— Что?

Он снова снял наушники.

— Почему ты все время хочешь быть один? Почему отсиживаешься здесь?

— Наверное, как раз поэтому: я хочу быть один, — ответил Йосики, глядя не на нее, а на аккуратно выровненные корешки выстроившихся на полке книг.

— Но мы все хотим того же, мы все стремимся к одиночеству.

— Да, ты права.

— Почему ты перестал спать со мной?

— Так случилось. — Он едва заметно передернул плечами и отвел взгляд в сторону. — Мне казалось, что ты устаешь, что тебя лучше оставить в покое.

— Да, наверное, так и было. — Масако попыталась вспомнить, что именно послужило причиной того, что они — это произошло лет пять или шесть назад — разошлись по разным комнатам. Впрочем, дело было не в какой-то одной причине, а в десятках постепенно накапливавшихся мелких обид и недовольств, которые уже давно забылись.

— Секс не единственное, что связывает людей, — сказал Йосики.

— Знаю, — тихо ответила она. — Но ты ведь отвергаешь и все прочее, как будто не переносишь нас, как будто не хочешь иметь с нами, Нобуки и мной, ничего общего.

— Не забывай, это ты решила работать в ночную смену, — недовольным тоном напомнил он.

— Мне пришлось, — возразила Масако. — Ты же знаешь, что я не смогла найти работу по специальности.

— Считай так, как тебе удобнее. — Йосики впервые за время разговора посмотрел ей в глаза. — Но ты и сама отлично знаешь, что при желании легко устроилась бы бухгалтером в компанию поменьше. Дело в другом: с тобой обошлись несправедливо, ты чувствовала себя оскорбленной и не хотела рисковать, боялась вновь испытать унижение.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*