Дурной ген - Кук Робин

К тому времени, как они миновали второй этаж, Джек убедился в правоте своих предположений. Становилось все яснее, что неизвестного вымотали усилия, которых требует паническое бегство. После первого этажа частая и громкая барабанная дробь его шагов изрядно замедлилась, особенно на последнем лестничном марше. Проскочив первый этаж и спускаясь ниже, в подвал, Джек слышал, как беглец тяжело пыхтит, а с последнего пролета стало видно, что незнакомец остановился, упершись ладонями в колени и пытаясь перевести дух. Он побледнел, нижняя челюсть у него отвисла. Казалось, ему не хватает сил открыть тяжелую противопожарную дверь в подвал.

На последних нескольких ступенях Джек снова замедлил бег. Он не сводил глаз с преследуемого и гадал, не притворяется ли тот, не замышляет ли дурного, не выхватит ли вдруг какое-нибудь оружие. Сейчас, когда их разделяло всего пять или шесть футов, Джек разглядел на незнакомце сбившийся набок парик. Очки тоже сидели криво, потому что одна дужка погнулась, развернувшись на девяносто градусов.

Лестница закончилась, и Джек ступил на бетонный пол подвального этажа. В отличие от беглеца, он дышал глубоко и ровно и был вполне способен на физические усилия. Незнакомец смотрел на него налившимися кровью, полными страдания глазами. Явно боясь Джека, который со сжатыми губами неумолимо надвигался на него, он с огромным усилием выпрямился и прижался спиной к закрытой двери.

Едва беглец оказался в зоне досягаемости Джека, тот без малейших колебаний сжал кулак правой руки и ударил прямо в нос, попутно сбив очки в толстой оправе. Ноги неизвестного подкосились, будто резиновые, он съехал по двери на пол и осел, все еще пытаясь отдышаться.

— Тупой ублюдок, — проговорил Джек скорее себе, чем противнику, бешено размахивая рукой в воздухе, чтобы унять острую боль в костяшках. Вообще-то он не собирался бить этого типа, просто поддался непреодолимому желанию дать выход все еще клокочущей внутри ярости. Потом Джек нагнулся и сорвал парик с головы незнакомца. Отшвырнув его в сторону, он вгляделся в лицо негодяя, которое показалось смутно знакомым. Однако Джек все равно не узнал его, пока не приподнял висевшее поверх белого халата служебное удостоверение личности. Он мельком взглянул на фотографию и лишь после этого прочел имя.

— Карл Хендерсон?! — изумленно воскликнул Джек и, не веря глазам, еще раз посмотрел на заламинированное удостоверение, а потом — снова на мужчину перед противопожарной дверью. Фотография совпадала с оригиналом. — Ты действительно Карл Хендерсон? — недоверчиво спросил Джек.

Человек не ответил, лишь закрыл глаза. Его голова медленно откинулась назад и коснулась двери, пока он по-прежнему старался восстановить дыхание.

Стоя над поверженным, Джек полез в карман за телефоном. Ткнул пару раз в сенсорный экран, нашел в списке контактов детектива убойного отдела Лу Солдано и нажал на вызов. Он знал, что Лу ответит, несмотря на ночной час. В конце концов, он ведь один из лучших друзей Джека и общепризнанный трудоголик.

Эпилог

12 мая, 9:15

— Тук-тук! — воскликнул Джек, засовывая голову в приоткрытую дверь палаты 821 павильона Киммеля.

— Ну наконец-то, — с плохо скрываемым раздражением проворчала Лори. — Где ты был? Я тебе с раннего утра сообщения шлю.

— Ночь выдалась интересная, — смущенно ответил Джек, подошел к кровати и чмокнул жену в щеку. Та неохотно позволила ему это.

— Как это понимать — интересная ночь? — требовательно спросила она. — Звучит скорее как оправдание, чем как объяснение.

— И того и другого понемножку, — ухмыльнулся Джек и подтянул кресло, чтобы сесть у изголовья кровати. — Я сейчас расскажу подробно, но как твое самочувствие?

— Вообще-то, просто замечательное, — чуть сердито отозвалась Лори. — Доктор Картье пришла ни свет ни заря и осталась мною очень довольна. Даже дренаж убрала, потому что жидкости отходило совсем мало. И сказала, что теперь мне решать, когда выписываться. Могу хоть сегодня домой поехать, если захочу.

— Это чудесно, — заявил Джек, — на самом деле чудесно. И как ты думаешь поступить?

— Вначале нужно понять, как у меня руки работают, а потом решать. Но с учетом того, как я чувствую себя сейчас и на что уже способна, скорее всего, выпишусь сегодня, а если нет, то завтра уж точно. Но во многих самых простых делах мне пока что нужна помощь. На тебя можно рассчитывать?

— Целиком и полностью, — заверил Джек. — Я бы предпочел, чтобы ты была дома.

— Ну хорошо, а теперь, когда мы с этим разобрались, я хочу услышать твои объяснения. — В голосе Лори по-прежнему сквозило раздражение. — Я проснулась утром и обнаружила, что нахожусь в другой палате, где нет такого прекрасного вида, которым я вчера наслаждалась. Спросила сестер, с чего это меня перевезли среди ночи, во сне, а они говорят, что это тебя надо спрашивать, мол, ты и устроил рокировку. Почему, ради всего святого, ты поменял мне палату, пока я спала?

— Если хочешь знать правду, ты сама виновата, как ни странно, — парировал Джек, позволив себе легкую улыбку.

— Что значит «сама виновата»? — возмутилась Лори. — Хватит уже игр и загадок! Выкладывай все как есть.

— Я понимаю, звучит по-идиотски, но тут ничего не поделаешь. Я и сам несколько ошарашен. Случившееся было таким… как бы сказать… неожиданным.

— Ты меня дразнишь, а мне это не нравится, — пожаловалась Лори. — Заканчивай! Почему ты поменял мне палату?

— Хорошо, намекну, — сдался Джек. — Я тебя переселил, потому что, как ни удивительно, Арья Николс была права, когда стремилась найти отца нерожденного ребенка Керы, и ты правильно делала, что поддерживала ее.

— Ты пытаешься сказать мне, что все это фрагменты одной большой загадки?

— Вроде того, — подтвердил Джек. — Я могу все рассказать тебе открыто, но кое-что будет даже понятнее, если ты самостоятельно сообразишь, в каком затруднительном положении я оказался вчера поздним вечером, когда догадался о том, что вы с Арьей по существу выяснили, пусть даже не осознавая этого. Негодяем в нашей истории действительно был неизвестный папаша, в точности как и подозревала Арья. Сейчас идет расследование случившегося, но, судя по всему, передозировки Керы и Арьи были подстроены. Вероятно, обе жертвы либо умерли от фентанила в игристом вине, либо потеряли сознание; во всяком случае, так предполагают детективы. Пока они были без чувств, им ввели смесь фентанила с героином, чтобы смерть выглядела как передозировка. На данный момент это не полностью доказано, но считается рабочей гипотезой.

— Ох ничего ж себе, просто невероятно, — изменившимся голосом, в котором больше не было злости, пробормотала Лори. — А кому поручили дело?

— Лу Солдано, — гордо сообщил Джек.

— Неужели? Он-то каким боком к этой истории?

— Я позвонил ему ранним утром, — признался Джек, — когда неожиданно выяснил личность нашего злодея. Мне стало ясно, что никто лучше Лу не справится с этим делом, которое грозит грандиозным скандалом.

— Когда ты выяснил личность злодея? — переспросила Лори. — А это было до или после того, как меня перевели в другую палату? — Чтобы не терять присутствия духа, она буквально заставляла себя подавать реплики, слушая запутанное повествование мужа.

— После, спустя несколько часов, — объяснил Джек. — Ладно, хватит тебя мучить. Вот тебе вся история: когда я вчера ушел от тебя в районе девяти вечера, то вернулся на работу, раз уж оказался поблизости, а детей перед сном все равно бы уже не застал. Я хотел зайти к себе в кабинет, потому что раньше мне не удалось посмотреть больничную карточку Мэдисон Брайант, хоть я и задал Барту Арнольду жару, чтобы ее получить. И когда я просматривал записи, а именно, ЭКГ Мэдисон перед началом смертельной фибрилляции, на меня снизошло прозрение. Изменение кардиограммы во время трех последних сердечных сокращений напомнило о деле, в котором мы с тобой давным-давно участвовали: с серийной убийцей, медсестрой Центральной манхэттенской больницы. Она убивала пациентов, которые грозили убытками страховой компании, и пользовалась для этого хлоридом калия. Помнишь ее?