Стюарт Вудс - Полицейская сага
— Верно. Мой отец хорошо его помнит. Говорит, что он был хорошим человеком.
— Тогда продолжайте разбирать дела. Начните с двух-трех последних лет и идите назад до пожара, приведите эти дела в относительный порядок, а я позабочусь о том, чтобы для остального найти место в городском архиве.
Такер зашел к себе в кабинет и выложил захваченную с собой связку на стол. Скинул с себя пальто и повесил его на место. Сев за стол, он расшнуровал бумаги и разложил папки. Руки у него дрожали. Почти сразу он нашел то, что искал. На простом листе бумаги с пожелтевшими краями было написано:
«Арестован Уилли Коул, возраст 15 лет, по обвинению в краже ветчины и одного мешка бобов, предъявленного владельцем бакалейного магазина Э. Роутоном. Коул в городском суде заявил о своей виновности и приговорен к 10 дням городской тюрьмы. Прикреплен к управляющему городским хозяйством для производства уличных работ».
Далее шла дата и подпись.
Вот оно! На этом листочке бумаги уместилось все уголовное прошлое некоего Уилли Коула, милостью дядюшки Така, ныне покойного. Такер удивился: неужели этот лист бумаги мог бы ему повредить? Он решил сначала уничтожить его, но затем передумал, аккуратно сложил его, сунул в кармашек рубашки и застегнул пуговицу.
Минуту или две он сидел, собираясь с силами, глубоко дыша, и, наконец, полностью расслабился. Глупо, но на душе стало вдруг легко. Он опять подался в кресле вперед и положил локти на стол, после чего продолжил просмотр дел. Шла одна «мелочевка»: мелкая кража, рукоприкладство по отношению к жене, угон автомобиля. Потом на глаза попалось короткое, зато красочное описание ограбления банка в самом начале января 1920 года в самый первый день работы начальника полиции. Такер усмехнулся. Ну и начало! И тут ему попали в руки фотографии.
Они оказались потрясающими. Первой мыслью Такера было: а почему они не в музее? Юность и незащищенность мальчика, казенный холод мизансцены, ужас, вызываемый одним видом телесных повреждений, — все это усугублялось умело используемым освещением и глубиной тона фотоотпечатков. Он решил, что позитивы, наверняка, сделаны контактным способом с крупноформатного негатива, к примеру, 8х10, снятого камерой с раздвижным мехом, какие давно вышли из моды. Прочитал отчет о результатах вскрытия и поразился его высокопрофессиональной четкости и ясности. Затем он просмотрел записи новоиспеченного начальника полиции, относящиеся к ходу расследования, включая беседу с Фокси Фандерберком, а также переписку, связанную со вторым убийством — жертвой оказался застреленный мальчик, обнаруженный висящим на ограде из колючей проволоки. Было ясно, что Ли считал эти два убийства взаимосвязанными.
Такер перечитал все документы дважды, затем взялся за папку поновее. Заголовок дела гласил: «Баттс — Личное». Должно быть, Санни Баттс, тот, что исчез. Он поинтересовался, почему это дело оказалось в одной связке с теми, заведенными двадцатью годами ранее. Но как только полистал бюллетени на пропавших без вести, то сразу понял, почему.
Разложенные им на столе фотографии пропавших без вести молодых людей обнаруживали потрясающее сходство со снимками убитых. Он заметил, что на каждом из бюллетеней название города было подчеркнуто, а на приложенной к ним дорожной карте стоял крестик и кружок, охватывающий город Делано. Такер читал ход мыслей Санни, как если бы этот человек сидел против него и сам объяснял свои догадки и ход рассуждений. В Делано, а, точнее, в его окрестностях были убиты двое молодых людей, а еще пятеро пропало в этих же краях в период… какой же? Двадцати пяти лет? А с тех пор прошло еще шестнадцать…
— Бартлетт, загляните-ка на минутку! — окликнул он дежурного. В дверях показался полицейский. — Пока вы будете сортировать свои папки, поглядывайте на извещения о розыске пропавших без вести лиц, и если вам такие попадутся, вынимайте их из дел.
— Все до одного?
— Те, что касаются мужчин. И храните их у себя, понятно?
Во второй половине дня Такер сел в патрульную машину и начал медленный объезд города, время от времени делая карандашные пометки, где следует поставить знак «Стоп» или ограничить стоянку. Он начал с собственно «города», затем переехал в «рабочий поселок» и, наконец, в самый крупный «цветной» район Брэйтаун. Вид его мало чем отличался от того, что запомнилось с детства; на улицах почти исчезли ухабы, хотя они до сих пор не были замощены; там, где раньше ничего не было, стояли электрические и телефонные столбы; но хотя то и дело попадались аккуратные, свежевыкрашенные домики, как у его матери, большинство жилищ все же были в ужасном состоянии.
Когда он завернул за угол и въехал в боковую улочку, то обнаружил еще одну патрульную машину, стоящую в пустынном дворе одной из развалюх. Вначале он подумал, что кто-то из полицейских нуждается в помощи, но затем решил, что, скорее, у кого-то есть черная подружка в Брэйтауне. И он взялся за микрофон:
— Участок, вызывает передвижная станция один.
Послышался голос Бартлетта.
— Начальник, участок на связи.
— Кто ведет патрулирование на передвижной второй?
— Это Патрик, начальник. Ему вот-вот сменяться с дежурства. Есть проблемы?
— Проблем нет. Разговор окончен, связь прекращаю.
Такер тихо заехал в хвост второй машине и вышел во двор. Когда он уже собрался подняться по шатким ступенькам крыльца, то услышал, как в глубине дома раздаются голоса. Тогда он пошел на задний двор и замер, прижавшись к углу дома и прислушиваясь к разговору. Голос Бобби Патрика звучал злобно и требовательно, и ему то и дело отвечал перепуганный черный.
— Ты не платишь, Рузвельт, а мистер Кокс хочет получить свои деньги. — Такер знал, что Кокс торговал мебелью и кухонными принадлежностями.
— Да я заплатил больше, чем все это стоит, — пожаловался черный, и тотчас же послышался звук пощечины.
— Ты не заплатил за перевозку, Рузвельт. За перевозку надо платить. Ну, так ты будешь платить, или мне еще раз сделать тебе больно?
Как только Такер вышел из-за угла, он увидел корчащегося на земле черного. Стоя спиной к Такеру, Бобби Патрик нагнулся, отстегивая дубинку. Всю эту сцену с ужасом наблюдали стоявшие на заднем крыльце женщина и трое детей.
Такер прошел на задний двор, схватил Патрика за ремень портупеи и рванул на себя. Патрик потерял равновесие и проехался на спине по грязи и куриному помету.
— Рядовой Патрик, отправляйтесь к своей патрульной машине, стойте там и ждите меня!
Взбешенный полицейский вскочил на ноги и запротестовал.
— Рот на замок! — скомандовал Такер. — Встать у машины! И больше ни единого слова! — Патрик повернулся и заковылял вокруг дома. Такер же обратился к черному: — Как вас зовут?
— Рузвельт Хокинз.
— Что вы купили у Кокса?
— Всякую всячину почти на девяносто долларов: гладильную доску, разную мебель. А он послал полицейского, когда я не заплатил вовремя.
— А, что, Кокс всякий раз посылает полицейского, когда кто-нибудь не платит?
— Да, сэр!
— Именно этого полицейского?
— Вот этого Патрика. Только он это и делает.
— У вас есть подписанный договор с Коксом?
— Да, сэр!
— Принесите.
Мужчина зашел в дом и вскоре вышел с длинным листом бумаги. Такер пробежал текст.
— Сколько вы ему уже уплатили?
— Почти сто тридцать.
— Больше не платите. Дальнейшие взносы незаконны.
— Но он пошлет кого-нибудь ко мне.
— Никого он больше не пошлет. Я с ним поговорю. Забудьте обо всем. Теперь, не хотите ли вы подать жалобу на избивавшего вас полицейского?
Хокинз энергично покачал головой.
— Нет, сэ-эр! Мне не нужны неприятности!
— Если захотите подать жалобу, неприятностей не будет.
Хокинз вновь покачал головой.
— Нет, сэ-эр, просто пусть он меня больше не трогает, и я буду счастлив!
— Ладно, он больше вас не тронет, но я хочу, чтобы вы сделали для меня одну вещь. Если у вас опять будут такие же неприятности, приходите ко мне или звоните. Сделаете?
Хокинз уставился в землю.
— Ну…
Такер положил ему руку на плечо.
— Послушайте, Рузвельт, если вы отнесетесь ко мне с доверием и будете извещать меня о подобных вещах, я сумею вам помочь. Но я ничего не смогу сделать, если не буду знать.
Хокинз кивнул.
— Хорошо.
— И передайте всем, что я хочу, чтобы меня предупреждали о таких делах. Если я буду знать заранее, то смогу проследить, чтобы все было по-честному.
— Хорошо, я передам. И, правда, спасибо за то, что вы сделали.
Успокоенный, Такер уходил с заднего двора. Черные восприняли его появление в городе, мягко выражаясь, настороженно. И он подумал, что этот инцидент, быть может, изменит отношение к нему местных черных к лучшему. А поняв, что при помощи этого же инцидента, возможно, удастся разрешить еще одну проблему, улыбнулся. Бобби Патрик вел себя дерзко и вызывающе и был просто-таки бельмом на глазу с того самого момента, как Такер был назначен на этот пост, а теперь появилась возможность от него избавиться.
