Майкл Ридпат - Реальность на продажу
— Повторим? — шепнул я ей.
— Что, прямо сейчас?
— Ну, может, не сию секунду. Завтра. Послезавтра. Через неделю.
— Да, уж будь любезен, пожалуйста. — Рейчел широко и открыто улыбнулась. — Хотя почему бы и не сию секунду?
На этот раз наши ласки были медленными, нежными, мы не спешили, стараясь узнать друг друга поближе.
А потом я уснул.
* * *Проснулся через несколько часов. Светящиеся красным цифры на будильнике показывали четыре пятнадцать утра. А в Шотландии уже время обеда. Я разглядывал лежащую рядом со мной Рейчел — легкое дыхание едва колышет упругие груди, губы чуть приоткрыты, безмятежное во сне лицо, обрамленное рассыпавшейся массой темных волос.
Я же испытывал полное умиротворение и необыкновенный душевный подъем одновременно. Угрызения совести из-за Карен меня не мучили, да, честно говоря, я о ней и вспоминать не хотел. Мне было хорошо с такой открытой и искренней женщиной, как Рейчел, с женщиной, которая знает, чего хочет. А хотела она меня.
Веки Рейчел дрогнули, она открыла глаза, не понимая еще, где находится. Потом увидела меня и заулыбалась:
— Привет, милый!
— Привет! — Я склонился к ней и осторожно поцеловал в чуть пересохшие губы.
Глава 25
Соренсон жил в Лос-Алтос-Хиллз, небольшом городишке в пяти милях от Менло-парк прямо за территорией Стэнфордского университета. Невысокие особняки стояли там в дубовых, сосновых и эвкалиптовых рощах на вполне приличном расстоянии друг от друга. У многих местных жителей во дворах были оборудованы бассейны и теннисные корты.
Мы ехали по тихой пустынной дороге, взбирающейся между густыми деревьями вверх по склону холма. Здесь дома были уже заметно просторнее, нежели те, что попадались нам на глаза прежде. Дорога в конце концов привела нас к почтовому ящику с надписью «Соренсон».
Его дом представлял собой несколько беспорядочно спроектированное одноэтажное деревянное строение, окруженное кряжистыми дубами и каким-то экзотическим кустарником. Я нажал кнопку звонка, дверь нам открыл сам Соренсон.
— А, Марк, Рейчел! Заходите, заходите.
Интерьер дома был задуман как целиком открытое пространство. Прихожая вела прямо в огромное жилое помещение, одну стену которого занимало окно.
— Полюбуйтесь, какой у нас отсюда вид, — предложил Соренсон.
Мы подошли к окну. Поверх деревьев и крыш домов Пало-Альто нам открылась изумительно красивая картина — купающийся в сиянии солнечных лучей залив Сан-Франциско. От самого дома обширный ухоженный газон тянулся к теннисному корту. Рядом с ним голубоватым светом мерцала спокойная вода бассейна. У меня почему-то мелькнуло в голове, что все это обошлось Соренсону весьма недешево.
— Прелесть какая, — восхитилась Рейчел. — И давно вы здесь живете?
— Пять лет. По меркам нашей долины, это роскошное место. Нам здесь нравится. Жаль, конечно, что так много времени приходится проводить в разъездах.
— И не говори, милый! Европа у тебя отнимает полжизни. — За нашей спиной послышался звук быстрых легких шагов.
Я обернулся и увидел холеную женщину, которой могло быть за шестьдесят, но дать больше сорока язык не поворачивался. Блондинка с гладким, без единой морщинки, лицом, слегка тронутым ровным загаром. Трудно было определить, сколько в ее внешности природного, а сколько рукотворного, однако по ее высоким скулам и ясным голубым глазам можно было смело утверждать, что когда-то она была настоящей красавицей. Да и сейчас выглядела весьма привлекательно.
— А это Ширли, моя жена. Ширли, познакомься с Марком Фэрфаксом и Рейчел Уокер. Марк — сын Джеффри.
— Очень приятно, — протянула нам руку миссис Соренсон. — Мы потрясены этим ужасным несчастьем с вашим братом! Как ваш отец перенес такое горе?
— Переживает, сейчас ему, конечно, очень тяжело, — испытывая некоторую неловкость, ответил я.
— Передайте ему от нас сердечный привет. Он такой милый!
Интересно, как в том далеком прошлом, много лет назад, эти четверо уживались друг с другом — отец, мама, Соренсон и его жена?
— По чашке кофе? — предложила она.
Мы ответили утвердительно, и Ширли исчезла в кухне, откуда тут же раздалось негромкое звяканье посуды.
— Ну, как вы съездили в Нью-Йорк? — нетерпеливо спросил Соренсон.
Я рассказал ему о нашей встрече с Хартманом и беседе в Комиссии по ценным бумагам и биржам. Он слушал, не пропуская ни единого слова.
— Похоже, Ричард вскрыл весьма крупную и дурно пахнущую махинацию, — задумчиво произнес Соренсон. — Как по-вашему, комиссия скоро приступит к арестам?
— Не думаю. Но они не сомневаются, что такое время наступит. Настроены они очень решительно.
— Однако пока им ведь не удалось установить связь между этими фактами и гибелью Ричарда?
— Нет. Я поинтересовался в комиссии, как идут дела у Доналдсона. Шотландская полиция, судя по всему, тщательно отработала данную версию, но ничего не обнаружила. Однако существуют и другие варианты. — Я сообщил ему об убийстве Дуги, о визите Йоши в «Инч-Таверн» и об исчезновении Дэвида Бейкера.
— Утверждать что-либо, естественно, трудно, однако, сдается мне, все это как-то связано с японцами, — предположил Соренсон. — Этот ваш Йоши выныривает в самых неожиданных местах. И, по-моему, вы с самого начала были правы насчет Дэвида Бейкера. Давно надо было от него избавиться.
Миссис Соренсон принесла кофе. Она уже собиралась присесть, как Соренсон бросил на нее свирепый взгляд. Доля секунды, не больше, однако она вздрогнула, глаза ее на какое-то мгновение вспыхнули злобным огоньком. Один из тех случаев, когда за тщательно приукрашенным фасадом на миг приоткрывается подлинная суть отношений между супругами.
— Ну, я вас оставлю, если не возражаете, — с натянутой улыбкой произнесла Ширли и вышла из комнаты.
— Итак, какие у вас соображения?
— Никаких. В комиссии мне дали список компаний, которые, как они подозревают, так или иначе связаны с Хартманом. Он у меня с собой. — Я протянул ему лист. — Вам они знакомы?
— Ну, о некоторых я, конечно, слышал. — Соренсон, нахмурившись, просматривал список. — «Фьючернет», например, выпускает, если не ошибаюсь, программное обеспечение для компьютерных сетей.
— А не располагаете ли вы какими-либо сведениями, позволяющими установить связь между ними?
— Сейчас, погодите. — Соренсон задумался. — Нет, что-то ничего в голову не приходит. А вам?
— Пока нет. Но как только вернемся в Шотландию, начнем проверять каждую из этих компаний, — пообещал я ему.
Он одним глотком допил кофе и налил себе новую порцию.
— Хотите еще? Он без кофеина, — предложил Соренсон.
При словах «без кофеина» Рейчел вскинула на него возмущенный и оскорбленный взгляд, однако тут же взяла себя в руки и решительно замотала головой. Я протянул ему свою пустую чашку.
— Собираетесь к Дженсону? — спросил Соренсон.
— Да. Нам назначено на одиннадцать.
— И что будете ему предлагать?
Около получаса мы обсуждали с ним нашу стратегическую линию поведения на встрече с Дженсоном, потом вышли попрощаться с миссис Соренсон. Она с романом Джеки Коллинз в руках сидела в кресле, уставившись невидящим взглядом на тянущуюся к горизонту долину Санта-Клара.
* * *Солнце заливало ослепительно сверкающие под его жаркими лучами здания, громоздившиеся по обе стороны Пейдж-Милл-роуд. Ни одного жилого дома, все строения принесены в жертву всемогущему компьютеру. Ничего похожего на Гленротс. Здесь производственные корпуса отличаются куда большими размерами, внешним лоском и таинственностью. Буйная и для меня экзотическая растительность — пальмы, эвкалипты и редкие, устремленные к небу секвойи.
Слева от нас раскинулся комплекс Стэнфордского университета, а справа тянулась промышленная зона «Хьюлетт — Паккард». Эта компания служит образцом, символом Силиконовой долины. Ее основатели начинали в захламленном гараже, теперь «Хьюлетт — Паккард» превратилась в сложнейшее, огромное и постоянно растущее предприятие. Завод «Дженсон компьютер» находился немного дальше. Разглядеть его с дороги нам не удалось, мешали высокий кустарник и замаскированная под него ограда. Мы подъехали к воротам, у которых прохаживался вооруженный охранник. К своим обязанностям он относился крайне серьезно, потребовал у нас удостоверяющие личность документы и прежде, чем пропустить, поговорил с кем-то по телефону.
В конце концов он поднял шлагбаум, и я направил автомобиль к стоянке у белого шестиугольного здания в шесть этажей. Перед ним развевались два флага гигантских размеров — звездно-полосатый государственный и фирменный — зеленые буквы «Дженсон компьютер» на белом фоне. За ним виднелись два одинаковых огромных серых корпуса, напоминающих обтекаемыми формами космический корабль.
