Кристиан Мёрк - Дорогой Джим
Стук в дверь помешал ему закончить.
— Минутку! — крикнул Нед. Потом оглянулся на Найалла. Глаза его были широко раскрыты, и, снова заглянув в них, Найалл невольно похолодел. Потому что сейчас он видел перед собой Джима — живого и здорового. Он забыл о покалеченных ногах, о том, что Джим давно мертв и похоронен, — магическое очарование, исходящее от этого человека, подчинило парня себе. Словно загипнотизированный, он смотрел в глаза Неда, и не мог оторваться. Сейчас он мог бы слушать его до скончания века — и верил бы каждому слову. — Как-то раз я вошел в комнату — и застукал его в постели с нашей старшей сестрой. Ее звали Эйслин. Насколько я помню, был конец лета. Они там не в игрушки играли, можете поверить мне на слово. Отец был в ярости. Он немедленно отправил ее в какую-то школу, в Швейцарию. Бедная девочка после всего этого никогда уже не стала прежней. Сделала оттуда ноги, так и не закончив школу, дурочка, связалась с каким-то французом, музыкантом — кажется, он был панком, — именно он в конце концов и посадил ее на иглу. Она похоронена здесь, неподалеку от дома. Кстати, не хотите взглянуть на ее надгробную плиту? Уверяю вас, я позаботился о том, чтобы ей поставили красивый памятник. И плита на нем в точности такая же, как и та, что я заказал для Джима. Думаю, вы ее видели — он похоронен на кладбище в том чертовом городишке… как его название? Ах да… Каслдаун… нет, не помню. Касл-как-то-там…
— Нет, благодарю вас, — поспешно отказался Найалл. — Мне пора. Если вы не возражаете, я пойду…
— В самом деле? — с неприятной насмешкой в голосе бросил Нед. — Куда это вы вдруг так заторопились? И потом — разве я могу позволить вам вот так взять и уйти? В конце концов, вам известно о моем брате больше, чем кому-либо. И потом… Разве нам нечего больше рассказать друг другу? С чего бы мне вас отпускать, а? Приведите мне хоть одну вескую причину, по которой мне стоило бы это сделать.
Найалл машинально сунул руку в рюкзак — и только потом вспомнил, что ножа там уже нет. Волчья голова над дверью насмешливо ухмылялась, скаля зубы, — казалось, несмотря на все усилия чучельщика, эта пасть вполне еще способна сомкнуться на горле…
— Потому, что вы до сих пор не можете спать по ночам — лежите в постели и пытаетесь понять, кто вы: такое же чудовище, как ваш брат, или в вас осталось еще хоть что-то человеческое, — проговорил он. Потом, встав, решительно распахнул дверь. И уже без страха взглянул в рыбьи глаза Отто. — Так что если я сейчас уйду отсюда, живой и невредимый, вы сможете записать пару-другую очков в свою пользу, слышите? И хотя бы одна спокойная ночь вам обеспечена.
В ответ он слышал еще одно слабое «би-ип» издыхающей батарейки — старая радиостанция пытается дать понять, что полностью с ним согласна. Нед молча кивнул Отто. И улыбнулся. Лицо его просветлело — казалось, он испытывает немалое облегчение.
— Отто, будь так добр, отвези нашего юного друга туда, куда он пожелает, — мягко проговорил хозяин. Потом повернулся к Найаллу, по-птичьи склонив голову на плечо. В глазах его мелькнул лукавый огонек — казалось, ему приятно, что он встретил достойного противника. Потом молча расстегнул и засучил рукав рубашки — татуировка с изображением двух мальчиков, держащихся за руки, была еще заметна. — А вы оказались крепким орешком, — одобрительно хмыкнул он. — И явно не по зубам моим цепным псам. Кстати, вы, наверное, прошли специальный курс обучения? Какие-нибудь особые тренировки, да?
— Вообще-то я почтальон, — пожав плечами, буркнул Найалл. — Правда, бывший. Штука в том, что меня недавно уволили.
— Великолепно! Обычный государственный служащий — а какой талант! Какая уверенность в себе! Вы ворвались сюда, в мой дом, словно ураган — обвинили меня черт знает в чем, после чего пообещали отпущение грехов, я раскаялся и отпустил вас с миром. Из вас мог бы получиться талантливый аферист, знаете ли! Думаю, мой покойный брат согласился бы с этим. — Нед порывисто наклонился вперед, словно стремясь вырваться из своего кресла, на многие годы ставшего для него тюрьмой, и улыбнулся. Найалл был уверен, что навсегда запомнит эту улыбку. — Кстати, мой юный друг, мы тут вовсе не такие злодеи, как вам, должно быть, кажется. Так что уж будьте так добры, спрячьте эту вашу самодовольную ухмылку, чтобы я ее больше не видел, хорошо? Надеюсь, у вас хватит порядочности больше не являться в мой дом.
Выглянув в заднее стекло немыслимо роскошного «роллс-ройса», который должен был доставить его домой, в его крохотную, размером с обувную коробку, убогую квартирку, которую он снимал в Баллимуне, Найалл увидел, как черные ворота замка колдуна бесшумно захлопнулись за ним. И какие бы семейные тайны ни скрывались за этими стенами, как видно, им суждено навечно остаться здесь, промелькнуло у него в голове.
А лесные анемоны, завидев проезжающий по дороге автомобиль, поспешно отворачивались, прячась в высокой траве, и не осмеливались выглянуть оттуда, пока не убедились, что черная машина скрылась из виду.
ЭПИЛОГ
НАГРАДА РЫЦАРЮ
Какие бы невероятные истории ни рассказывали про котов, все они — чистая правда, думал Найалл, забирая Оскара у соседок, приютивших беднягу на время его отъезда. Вы можете выскочить из дома на десять минут — добежать до ближайшего магазина, а можете исчезнуть на десяток лет, без разницы, потому что, вернувшись, прочтете в кошачьих глазах такую смертельную обиду, точно вы плюнули животному в самую душу.
Крохотная квартирка Найалла выглядела точно так же, как и перед его уходом, разве что теперь на всех предметах толстым слоем лежала пыль, и Оскар немедленно занялся любимым делом — принялся носиться по комнате как сумасшедший. Пыль моментально повисла в воздухе, Найалл, конечно, расчихался, а Оскару только того и было надо — он знал, что более верного способа отомстить хозяину за долгое отсутствие просто не существует. Почтовый ящик внизу едва не лопался от переполнившей его корреспонденции. В основном это, конечно, были деликатные напоминания из его многострадального банка, из фитнес-клуба и из художественной школы, которой он все еще был должен целое состояние — за то, что имели удовольствие научить его тому, что до сих пор, к сожалению, не принесло ему ни пенса. Но к этому Найалл был готов. Ударом под дых стал приклеенный к входной двери ярко-оранжевый листок — ОРДЕР О ВЫСЕЛЕНИИ ИЗ КВАРТИРЫ В ТЕЧЕНИЕ МЕСЯЦА. Найалл увидел его, еще не успев переступить порог. Дженнифер, студентка из квартиры напротив, прошмыгнула мимо как раз в тот момент, когда Найалл, пыхтя, пытался отодрать его от двери. Старательно отводя глаза в сторону, она попыталась сделать вид, что ничего не заметила.
Парень вскипятил чайник, позаботившись предварительно наполнить мисочку Оскара в надежде, что хоть это заставит кошачье сердце смягчиться. В конце концов, он успел привязаться к этому мошеннику. Ну и чего он добился, грустно думал Найалл, озирая руины, в которые за последние дни превратилась его жизнь. О чем он думал, дурак, когда сражался, как какой-нибудь средневековый рыцарь, ради чести трех прекрасных дам — две из которых, кстати, были мертвы еще до того, как он двинулся в свой крестовый поход? Судорожно мигающая лампочка автоответчика напоминала о том, что не худо было бы прослушать накопившиеся за время отсутствия сообщения, а заодно и сменить кассету, а его мобильник давно уже не подавал никаких признаков жизни, поскольку Найалл все никак не мог наскрести денег, чтобы оплатить счет.
И единственным доказательством того, что вся эта невероятная история произошла на самом деле, был потрепанный, весь в каких-то подозрительных пятнах дневник, который ему удалось раздобыть. Сколько трудов — и ничего взамен, с горечью думал Найалл. Никакой награды. Ни триумфального возвращения в замок под грохот барабанов и ликующие крики толпы, ни сладкого поцелуя восхищенной, исполненной пылкой благодарности принцессы. Снова мрак, отчаяние и беспросветная бедность.
Эх, Рошин, Рошин, лучше бы ты послала свой дневник настоящему рыцарю, с тоской думал он, пробегая глазами исписанные неровным почерком страницы и вспоминая тот день, когда он впервые появился в Каслтаунбире. Вы трое заслуживаете лучшего — потому что моя жалкая попытка сделать так, чтобы о вас помнили, явно провалилась с треском. Интересно, а как там Брона, спохватился Найалл. Небось ужинает сейчас, а заодно и поздравляет себя с тем, что вытурила столь «опасного субъекта» из города. А Дональд Кремин наверняка в который уже раз изучает от корки до корки телефонный справочник. Что ж, Бог им в помощь.
Повздыхав, Найалл поздравил себя с тем, что одного он точно добился — судя по всему, ему самому тоже со временем предстоит войти в историю Каслтаунбира, городка, к которому он начинал испытывать нечто вроде любви… Безногий колдун в своем замке будет по-прежнему развлекаться, пугая непрошеных гостей, лениво размышлял Найалл, и тешить себя мыслью о том, что его погибший брат был не кровавым убийцей, а милым проказником, всего лишь плохо усвоившим преподанный ему некогда урок.
