Майкл Крайтон - Разоблачение
Гарвин внезапно поднялся с места и заговорил:
— Мередит…
— Позвольте мне закончить, — сказала Мередит. Ее лицо было красным от злости. — Это очень важно, Боб. Это ядро всего плохого, что идет из этого подразделения. Да, некоторые решения задним числом можно рассматривать как спорные; да, некоторые рационализаторские предложения, возможно, завели нас слишком далеко. Но это не может служить извинением тому поведению, свидетелями которого мы сегодня стали. Это — тщательно продуманная позиция человека, который не останавливается ни перед чем — абсолютно ни перед чем! — делая себе имя за счет других, подрывая репутацию всех, кто становится на ее пути — я хотела сказать, на его пути — бессовестно, как мы видели, утверждая, что… Тебе никого не удалось одурачить, Том! Ни на минуту! Нам предложили принять на веру худшую из подделок, но мы не клюнули на это. Очень глупо с твоей стороны, Том, и тебе это аукнется. Мне жаль тебя. Не нужно было этого делать, это просто не могло сработать — и не сработало. Все.
Она остановилась и, переводя дыхание, обвела взглядом стол: все сидели молча, не двигаясь. Гарвин по-прежнему стоял, пребывая, похоже, в шоке. Постепенно до Мередит начало доходить, что все идет не так, как ей хотелось бы… Когда она заговорила опять, ее голос звучал спокойней:
— Надеюсь, что я… что мне удалось правильно выразить чувства всех присутствующих — именно это я намеревалась сделать.
Опять молчание. Потом раздался голос Гарвина:
— Мередит, не могу ли я попросить вас выйти из зала на несколько минут…
Некоторое время Мередит в ошеломлении смотрела на него, затем выдавила:
— Конечно, Боб…
— Спасибо, Мередит.
Держась очень прямо, она вышла из зала. Дверь с щелчком закрылась за ней.
Джон Мерден придвинулся поближе к столу и сказал:
— Мистер Сандерс, продолжайте, пожалуйста, ваше выступление. Сколько, по вашему мнению, понадобится времени, чтобы произвести необходимые исправления и вывести завод на проектную мощность?
* * *Был полдень. Сандерс сидел в своем кабинете, положив ноги на стол, и смотрел в окно. Солнце ярко освещало стены зданий, окружавших Пайонир-сквер. Небо было чистым и безоблачным. Вошла Мери Энн Хантер, одетая в деловой костюм, и с порога спросила:
— Не могу понять никак…
— Что?
— Как получилось с этим выпуском новостей… Мередит должна была знать о нем, видела же она, что ее снимают…
— Она знала. Но она представить себе не могла, что я смогу раздобыть запись. И она не думала, что в новостях вообще о ней упоминалось — она рассчитывала, что показывали только Фила. Сама понимаешь — мусульманская страна… Говоря о начальстве, они обычно показывают только мужчин.
— Угу… И что?
— Но третий канал — правительственная программа, — объяснил Сандерс. — И в тот вечер разговор шел как раз о том, что из-за непреклонности и нежелания сотрудничать, проявленных со стороны делегации «ДиджиКом», переговоры прошли не так гладко, как хотелось бы правительству. Нужно было как-то защитить репутацию мистера Сайяда, министра финансов, вот камеры и были направлены на Мередит…
— Потому что…
— Потому что она женщина.
— Заморская ведьма в деловом костюме? Иметь дело с бабой «ференги» невозможно…
— Да, что-то в этом духе. Во всяком случае, ее показали.
— И ты получил запись.
— Угу.
Хантер кивнула.
— Ну, мне это нравится, — с этими словами она вышла из комнаты. Сандерс, оставшись один, снова принялся смотреть в окно.
Через некоторое время пришла Синди и принесла свежие новости:
— Говорят, что продажа компании не состоится. Сандерс, чувствуя себя выжатым, как лимон, неопределенно пожал плечами — ему было все равно.
— Вы не голодны? — спросила Синди. — А то я могу что-нибудь принести.
— Нет, я не голоден. Что они там делают?
— Гарвин и Мерден разговаривают.
— До сих пор? Уже больше часа прошло.
— С ними только Конли.
— Только Конли? Больше никого?
— Нет. Николс ушел.
— А что насчет Мередит?
— Ее никто не видел.
Он откинулся на спинку кресла и повернул голову к окну.
Компьютер пропищал три раза подряд.
30 СЕКУНД ДО ПРЯМОЙ ВИДЕОСВЯЗИ:
DC/M-DC/C
ОТ: А. КАН
КОМУ: Т. САНДЕРС
Кан вызывал его. Сандерс мрачно ухмыльнулся. Синди вошла и сказала:
— Артур вызывает вас.
— Вижу…
15 СЕКУНД ДО ПРЯМОЙ ВИДЕОСВЯЗИ: DC/M-DC/C
Сандерс приспособил поудобнее свою настольную лампу и чуть отодвинулся. Весь экран осветился, и на нем появилось изображение Артура. Он находился на заводе.
— Ах, Том… Как хорошо! Надеюсь, еще не поздно? — спросил Артур.
— Для чего не поздно? — поинтересовался Сандерс.
— Я знаю, что сегодня должно состояться совещание: мне нужно кое-что тебе сказать.
— Что такое, Артур?
— Ну, боюсь, что я не всегда был с тобой совершенно откровенен… Это касается Мередит. Она внесла в схему конвейера некоторые изменения — месяцев шесть или семь назад, — и я подозреваю, что вину за это она хочет взвалить на тебя. Может быть, даже на сегодняшнем совещании.
— Понимаю.
— Я чувствую себя ужасно, Том, — повесил голову Артур. — Даже не знаю, что и сказать…
— А ты не говори ничего, Артур, — посоветовал Сандерс.
Кан виновато улыбнулся.
— Я давно хотел тебе сказать. Правда. Но Мередит сказала, что ты уходишь, и я не знал, как поступить. Она сказала, что надвигается битва и что мне лучше встать на сторону победителя…
— Ты встал не на ту сторону, Артур, — сказал Сандерс. — Ты уволен. — Он потянулся и выключил телевизионную камеру, направленную ему в лицо.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что ты уволен, Артур.
— Но ты не можешь так поступить со мной… — заговорил Кан. Его изображение поблекло и начало съеживаться. — Ты не можешь…
Экран опустел.
Пятнадцать минут спустя в кабинет вошел Марк Ливайн. Оттянув ворот своей черной футболки «Армани», он сказал:
— Кажется, я полный идиот.
— Без сомнения.
— Это просто… Я не оценил ситуации, — объяснил Марк.
— Что да — то да.
— Что ты теперь намерен предпринять?
— Да вот Артура только что выгнал.
— Господи… И что еще?
— Не знаю, посмотрю, как фишка ляжет.
Ливайн кивнул и вылетел из кабинета. Сандерс решил дать ему понервничать. В конце концов они, конечно, помирятся. Адель и Сюзен ведь тоже подруги. И Марк слишком талантлив, чтобы с ним расставаться. Но немного попотеть ему не повредит.
В час заскочила Синди и сообщила:
— Говорят, Макс Дорфман только что присоединился к Гарвину и Мердену.
— А что Джон Конли?
— Ушел. Он сейчас у бухгалтеров.
— Это хороший знак.
— Говорят, Николса уволили.
— С чего ты взяла?
— Час назад он улетел домой.
Всего пятнадцать минут спустя Сандерс увидел Эда Николса, шагающего по коридору. Подойдя к столу Синди, он поинтересовался:
— Ты же вроде говорила, что Николс улетел домой?
— Что слышала, то и сказала, — ответила секретарша. — Но это еще не все: вы слышали, что говорят о Мередит?
— Что?
— Говорят, что она остается.
— Я в это не верю, — сказал Сандерс.
— Билл Эвертс сказал секретарше Стефани Каплан, что Мередит Джонсон не увольняют, что Гарвин полностью на ее стороне. За фиаско в Малайзии вину возложили на Фила, а Мередит, по мнению Гарвина, еще молода и ответственности нести не может. Так что она остается на работе.
— Я не верю…
Синди пожала плечами.
— Так говорят, — сказала она.
Сандерс прошел в свой кабинет и стал смотреть в окно, уговаривая себя, что это пустые сплетни. Через несколько минут зажужжал интерком.
— Том? — сказала Синди. — Только что звонила Мередит Джонсон. Она хочет встретиться с вами в ее кабинете. Прямо сейчас.
* * *Яркие лучи солнца рвались в широкие окна. Стол секретарши Мередит был пуст. Дверь в кабинет была приоткрыта. Сандерс постучал.
— Войдите, — пригласила Мередит.
Она стояла, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. Ждала.
— Привет, Том, — сказала она.
— Привет, Мередит.
— Входи, я не кусаюсь.
Он вошел в кабинет, оставив дверь открытой.
— Должна признать, что сегодня утром ты превзошел самого себя, Том. Я была удивлена, как многому ты в состоянии научиться за такое короткое время. И на совещании ты был очень изобретателен.
Сандерс промолчал.
— Да, это была титаническая работа. Ты, наверное, гордишься собой? — спросила она, глядя на него в упор.
— Мередит…
— Ты думаешь, что наконец рассчитался со мной? Ну, так у меня для тебя новости, Том: на самом деле ты ничего не знаешь о том, как все происходило.
