Дэннис Лехэйн - Таинственная река
— Чуть-чуть. Немного больше обнаружили в багажнике.
— В багажнике? — изумился Шон.
— Там крови оказалось чуть больше.
— Ну и?
— Ну и сейчас этим занимается лаборатория.
— Да нет, — сказал Шон, — я не о том. Я хочу спросить, что с того, что вы нашли кровь в багажнике? Тело Кейти Маркус никогда не находилось ни в каком багажнике.
— Это как «муха на благовонной мази» [22], в этом я уверен.
— Сержант, значит теперь дальнейшие поиски машины прекращаются?
— Нет.
— Нет?
— Эта машина была угнана и брошена на стоянке, находящейся под юрисдикцией полиции штата, только ради того, чтобы перестраховаться. К тому же могу добавить, что это как раз соответствует чаяниям и надеждам ее владельца…
— Вы произвели осмотр и заполнили протокол…
— Ты слишком уж прыткий, сынок.
Когда они поравнялись с фасадом дома, где жил Дэйв Бойл, Уити поставил рычаг переключения скоростей на рулевой колонке в нейтральное положение и выключил мотор.
— У меня достаточно оснований, чтобы побеседовать с ним. Именно этим я и собираюсь сейчас заняться.
Шон кивнул головой, понимая, что спорить в данном случае бесполезно. Уити дослужился до сержанта убойного отдела благодаря упорству и цепкости, с какой собака впивается в кость, эти качества он почитал своими главными достоинствами. Переубедить его было невозможно, оставалось лишь действовать с ним заодно.
— А баллистики сообщили что-нибудь новое? — спросил Шон.
— От них тоже довольно странные новости, — ответил Уитни, глядя на окна дома Дэйва и не собираясь выходить из машины. — Пуля, как мы полагаем, от «смита» тридцать восьмого калибра. Пистолет — один из той партии, что была украдена у торговца оружием в Нью-Гемпшире в восемьдесят первом году. Пистолет, из которого была убита Кейти Маркус, засветился в винном магазине здесь же в Бакингеме, где его пустили в ход, и произошло это еще аж в восемьдесят втором.
— В «Квартирах»?
Уити отрицательно покачал головой.
— У Римского пруда, в магазине Лоуэлла Луни, туда нагрянули двое, оба в резиновых масках. Они ушли через запасной выход после того, как хозяин запер входную дверь, при этом тот, что шел впереди, произвел предупредительный выстрел в бутыль с ржаной водкой. Пуля застряла в стене. Ограбление прошло без проблем, тихо и спокойно, но пулю извлекли. Согласно заключению баллистиков, Кейти Маркус была убита из того же пистолета.
— В таком случае следствие пойдет по иному пути, вы согласны? — спросил Шон. — В тысяча девятьсот восемьдесят втором году Дэйву, наверное, было семнадцать и он только еще подумывал о работе в Рейстауне. Я не думаю, что он мог иметь хоть какое-то отношение к ограблению винного магазина.
— Но это не значит, что пистолет, пройдя по рукам, не мог в конце концов оказаться у него. Шон, мальчик мой, ты же знаешь, как легко оружие переходит из рук в руки. — Теперь в голосе Уити уже не было той уверенности, с которой он говорил, даже не говорил, а изрекал неопровержимые истины накануне вечером. — Ладно, пошли к нему. — С этими словами он открыл дверь машины.
Шон, встав со своего места, вышел из машины и они направились к дому Дэйва. Уити в такт шагам похлопывал ладонью по наручникам, свешивавшимся с пояса на бедро, как будто рассчитывал, что вот-вот представится случай пустить их в дело.
Джимми остановил машину, вынес из нее картонный поднос, на котором стояли кофейные чашки и лежал пакет с пончиками, и пошел с ним через залитую маслом парковку к Таинственной реке. Машины с грохотом проносились по металлическим пролетам Тобинского моста, пролегавшего над его головой, а Кейти стояла на коленях у кромки воды с Благочестивым Реем Харрисом и оба они, не отрываясь смотрели на воду. Здесь же был и Дэйв Бойл; его пораненная рука раздулась до размеров боксерской перчатки. Дэйв восседал на провисшем шезлонге подле Селесты и Аннабет. Рот Селесты был закрыт с помощью какого-то хитроумного приспособления с застежкой-молнией, а Аннабет курила разом две сигареты. Все трое были в темных солнцезащитных очках и даже не смотрели в сторону Джимми. Они пристально смотрели под мост, и всем своим видом выражали отрешенность от окружающего мира, не замечали его и как бы благодарили всех окружающих за то, что их, сидящих в шезлонгах, никто ничем не тревожит.
Джимми поставил кофе и пончики рядом с Кейти и тоже опустился на колени между ней и Благочестивым Реем. Он посмотрел на воду и увидел свое отражение, а потом увидел отражения Кейти и Благочестивого Рея, когда они повернулись в его сторону, — Рея с большой красной рыбой, зажатой в зубах; рыба была еще живая и трепыхалась.
Кейти сказала:
— Я обронила платье в реку.
Джимми ответил:
— А я его что-то не вижу.
Рыба выскользнула изо рта Благочестивого Рея и плюхнулась в воду. Она лежала на поверхности воды, шлепая по ней хвостом и плавниками.
Кейти сказала:
— Он поймает ее. Ведь он — хищная рыба.
— У нее вкус, как у цыпленка, — сказал Рей.
Джимми почувствовал на своей спине теплую руку Кейти, а потом почувствовал руку Рея на своем затылке, и тут Кейти спросила:
— Папа, а почему ты не идешь, чтобы поймать ее?
С этими словами они подтолкнули его к краю берега, и Джимми увидел темную воду и трепыхающуюся в воде рыбу, поднявшуюся вертикально над поверхностью, и тут он понял, что вот-вот утонет. Он открыл рот, чтобы закричать, но рыба прыгнула прямо в рот Джимми и перекрыла доступ воздуха в легкие, а вода, когда его лицо погрузилось в нее, стала как черная краска.
Он открыл глаза, повернул голову, посмотрел на часы: было шесть часов семнадцать минут, а он и не помнил, как и когда лег в постель. Но, должно быть, он все-таки лег, и Аннабет спала рядом с ним. Джимми пробудился ото сна, в котором Благочестивый Рей Харрис и Таинственная река стучались в его дверь; ему предстояло менее чем через час выбрать надгробный камень для Кейти.
Главное, что определяет успех любого допроса, это возможность поработать с подозреваемым как можно больше времени, пока он не потребует адвоката. Серьезные подозреваемые — наркодилеры, члены уличных бандитских шаек, гангстерствующие байкеры и воры-домушники — те обычно требуют «кричалу» (так они называют адвоката) сразу же, безо всякого промедления. Вы, конечно, можете поморочить их немного, попытаться разговорить, пока не появится адвокат, но в основном, для того чтобы довести дело до успешного завершения, вам следует полагаться на реально существующие улики. Не часто доводилось Шону добиваться чего-то важного для расследования от парней, которых он сажал в камеру, а потом должен был выпускать.
Но, с другой стороны, когда вы имеете дело с обычными гражданами или с преступником, сделавшим лишь первый шаг по криминальной дорожке, большая часть расследований как раз и состоит в допросах. Именно так и проходило расследование «преступления на дороге», случившееся в самом начале полицейской карьеры Шона. Ночью мужчина возвращался на спортивной машине домой из Мидлсекса и ехал на скорости восемьдесят миль в час, как вдруг правое переднее колесо его автомобиля соскочило с оси. Просто соскочило и покатилось по автостраде. Машина перевернулась девять или десять раз и водитель, Эдвард Харка, умер на месте. Осмотр машины показал, что гайки, крепящие оба передних колеса отсутствовали. Почти сразу же, без долгих раздумий, происшествие было квалифицировано как непредумышленное убийство, произошедшее по вине рассеянного механика, поскольку Шон вместе со своим тогдашним напарником Адольфом выяснили, что покойный за несколько недель до своей гибели менял шины. Однако Шон нашел в ящике для перчаток разбитого автомобиля листок бумаги, который привлек его внимание. На нем, очевидно второпях, был записан номер машины и, когда Шон пробил его через компьютер Бюро регистрации транспортных средств, он получил имя некоего Алана Барнса. Он наведался в дом к Алану Барнсу и спросил мужчину, открывшему дверь, не он ли Алан Барнс. Тот страшно занервничал и ответил, что он и есть Алан Барнс и сразу поинтересовался, в чем дело. И тут Шон, буквально всем телом чувствуя, что попал в точку, сказал:
— Хочу поговорить с вами о гайках, которыми крепятся колеса.
Барнс раскололся мгновенно, прямо на пороге, и признался Шону, что просто хотел слегка проучить этого парня, попугать его после того, как за неделю до смертельной аварии между ними произошла ссора на въезде в тоннель, ведущий к аэропорту. Барнс просто взбесился, позабыл про все дела, в том числе и про назначенную встречу, и поехал за Эдвином Харка до самого его дома; дождался, пока в доме погаснет свет, и начал работать гаечным ключом.
Люди в принципе дураки. Они убивают друг друга из-за самых пустячных мелочей, а потом — в буквальном смысле — сами лезут в руки полиции, словно желая быть пойманными; в суде они с пеной у рта доказывают свою невиновность, как будто позабыв о тех собственноручно подписанных ими признательных показаниях на четырех страницах, данных в полиции во время расследования. Самым действенным оружием полицейского является его знание того, насколько в действительности глупы люди. Их нужно только разговорить. Всегда, в любом случае. Дать им возможность объяснить. Дать им возможность очиститься от своей вины, когда вы угощаете их кофе, а на магнитофоне крутится бобина.
