Джон Гришэм - Клиент
Потом написал записку матери о том, что Рикки плохо себя чувствует и спит, поэтому, пожалуйста, потише, и что он вернется через час. Дайанна не требовала, чтобы мальчики были дома к ее приходу, но если они уходили, то должны были оставить записку.
Марк не слыхал отдаленного гула вертолета.
* * *Направляясь к тропинке, Марк закурил сигарету. Два года назад в одном из домов в пригороде, недалеко от трейлерной стоянки, исчез новый велосипед. Ходили слухи, что его видели за одним из домов на колесах и что двое мальчишек, живущих в трейлерах, сняли с него все что можно и перекрасили. Ребята из пригорода считали соседей ниже себя и называли трейлерными. Так как они ходили в одну и ту же школу, эти две группы ежедневно дрались друг с другом. Все преступления и хулиганские поступки, совершаемые в пригороде, автоматически считались делом рук трейлерных ребятишек.
Велосипед украл Кевин, подросток-хулиган с Северной улицы. Он показывал его своим приятелям, прежде чем перекрасить. Марк тоже его видел. Слухи все нарастали, и полицейские заинтересовались этим делом. Однажды вечером раздался стук в дверь. В расследовании упоминалось имя Марка, и полицейский хотел его кое о чем расспросить. Он целый час сидел за кухонным столом и таращился на Марка. Это было совершенно не похоже на телевидение, где подозреваемый абсолютно спокоен и даже подсмеивается над легавым.
Марк ни в чем не признался, но зато потом три ночи не спал и дал себе клятву жить честно и не впутываться ни в какие дела.
Но тут беда была настоящая, куда хуже украденного велосипеда: покойник, который перед смертью открыл ему свои тайны. Интересно, он правду говорил? Он был в стельку пьян, да и крыша у него поехала, все болтал о каком-то волшебнике. Только зачем ему врать?
Марк знал, что у Роми был пистолет, он даже сам держал его в руках и дотрагивался до курка. И из этого пистолета был убит человек. Наверное, это преступление — видеть, как человек кончает с собой, и не пытаться помешать.
Никогда ни одна душа ничего от него не услышит! Роми уже ничего не скажет. С Рикки можно будет договориться. Промолчал же Марк насчет велосипеда, промолчит и сейчас. Никто никогда не узнает, что он был в машине.
Вдали послышался вой сирен, а затем равномерное жужжание вертолета. Когда вертолет приблизился, Марк спрятался под дерево. Так, осторожно, пригнувшись, он пробирался сквозь траву и кусты, пока не услышал голоса.
* * *Везде сверкали огни — голубые у полицейских автомобилей, красные — у «скорой помощи». Вокруг черного «линкольна» сгрудились белые полицейские машины из Мемфиса. Оранжево-белая «скорая помощь» как раз подъезжала, когда Марк подкрался к поляне. Никто не казался взволнованным или обеспокоенным.
Роми пока не трогали. Один полицейский делал снимки, другие смеялись. Верещали рации, совсем как в кино. Из-под тела текла кровь, вниз, по бело-красным подфарникам. Пистолет все еще был у него в руке, лежащей поперек толстого живота. Голова склонилась набок, глаза теперь были закрыты. Подошли санитары и осмотрели его. Они грязно шутили, а полицейские хохотали. Все четыре дверцы машины были распахнуты. Полицейские тщательно осматривали все внутри и снаружи. Никто не делал попытки забрать тело. Вертолет сделал последний круг и улетел.
Марк сидел глубоко в кустах, футах в тридцати от дерева и того бревна, на котором они курили. Отсюда ему прекрасно была видна поляна и толстый адвокат, лежащий на лимузине, как дохлая корова на середине дороги. Подъехала еще одна полицейская машина, потом еще одна «скорая помощь». Из машины с величайшей осторожностью вынули белые пакетики с чем-то невидимым. Двое полицейских в резиновых перчатках свернули шланг. Фотограф просовывался в каждую дверцу в сверкал вспышкой. Время от времени кто-нибудь останавливался и бросал взгляд на Роми, но большинство попивали кофе из пластмассовых стаканчиков и беспечно болтали. Один полицейский наклонился вместе с радиопередатчиком у номерного знака и ждал ответа.
Наконец из первой машины «скорой помощи» вынесли носилки и положили их на траву у заднего бампера «линкольна». Два санитара схватили Роми за ноги и слегка подтолкнули его, а два других поймали его за руки. Полицейские наблюдали и посмеивались над грузностью мистера Клиффорда — они уже знали его имя. Они спрашивали, не требуется ли еще санитаров, чтобы поднять его толстую задницу, не надо ли укрепить носилки и все такое и вообще влезет ли он в машину. Процесс укладывания адвоката на носилки тоже сопровождался хохотом.
Один из полицейских положил пистолет в пакет. Носилки впихнули в машину «скорой помощи», но дверцы не закрыли. Мигая желтым светом, прибыл тягач и остановился перед передним бампером «линкольна».
Марк подумал о Рикки и его пальце во рту. Что, если ему нужна помощь? Мама скоро придет домой. Вдруг она попытается его разбудить и испугается? Ему нужно срочно идти. Вот сейчас выкурит еще сигаретку и пойдет.
Он услышал шорох сзади, но не обратил на него внимания. Просто ветка хрустнула. Внезапно он почувствовал, как большая рука схватила его за шиворот и кто-то произнес:
— В чем дело, малыш?
Марк резко повернулся и оказался лицом к лицу с полицейским. Он замер, и дыхание у него перехватило.
— Что ты тут делаешь, сынок? — спросил полицейский, слегка приподнимая Марка. Больно не было, но Марк понял, что надо слушаться. — Вставай, парнишка. Не бойся.
Марк встал, и полицейский отпустил его. Другие полицейские на поляне услышали их и стали поворачивать головы в их сторону.
— Что ты здесь делаешь?
— Просто смотрю, — ответил Марк. Полицейский фонариком показал на полянку. Солнце уже село, и через двадцать минут совсем стемнеет.
— Пошли туда, — бросил он.
— Мне домой надо, — сказал Марк.
Полицейский обнял Марка за плечи и повел сквозь заросли.
— Как тебя зовут?
— Марк.
— А фамилия?
— Свей. А ваша?
— Харди. Значит, Марк Свей? — повторил полицейский задумчиво. — Ты живешь на трейлерной стоянке Такера, верно?
Хоть отрицать это было трудно, Марк почему-то заколебался.
— Да, сэр.
Они присоединились к другим полицейским, которые теперь стояли тихо, поджидая мальчика.
— Эй, ребята, это Марк Свей, тот самый, кто позвонил по телефону, — возвестил Харди. — Ведь это ты позвонил по телефону, правда, Марк?
Он хотел было соврать, но в данной ситуации вряд ли в этом был смысл.
— Угу. Да, сэр.
— А как ты обнаружил тело?
— Мы с братом играли.
— Где играли?
— Здесь, недалеко. Мы вон там живем, — добавил он, показывая вдаль за деревья.
— Травку курили?
— Нет, сэр.
— Уверен?
— Да, сэр.
— Держись подальше от наркотиков, парень. — Их окружало по меньшей мере шесть полицейских, и вопросы сыпались со всех сторон.
— Как же ты нашел машину?
— Ну, мы вроде случайно на нее наткнулись.
— Когда именно?
— Да я не помню. Мы просто гуляли в лесу. Мы тут постоянно бродим.
— Брата-то как зовут?
— Рикки.
— Фамилия та же?
— Да, сэр.
— Где вы с Рикки были, когда в первый раз заметили машину?
— Под деревом. — Марк показал на дерево у них за спиной.
Подошел санитар и возвестил, что они увозят тело в морг. Тягач уже сдвинул с места «линкольн».
— Где сейчас Рикки?
— Дома.
— А что у тебя с лицом?
— Да так. Просто в школе подрался. — Марк машинально потрогал глаз.
— Зачем ты прятался там в кустах?
— Сам не знаю.
— Да ладно, Марк, у тебя была причина.
— Правда, не знаю. Испугался, наверное. Мертвец и все такое.
— Никогда раньше мертвеца не видел?
— По телевизору только.
Один полицейский даже улыбнулся.
— А ты видел этого человека до того, как он застрелился?
— Нет, сэр.
— Нашел его вот так, и все?
— Да, сэр. Мы прошли под дерево и увидели машину, а потом, это, как его, тело.
— Где вы были, когда раздался выстрел?
Марк снова начал было показывать на дерево, но спохватился.
— Я не понимаю, о чем это вы.
— Мы знаем, что ты слышал выстрел. Где ты был в это время?
— Я не слышал никакого выстрела.
— Уверен?
— Уверен. Мы гуляли и натолкнулись на него здесь, и мы побежали домой, и я позвонил по 911.
— А почему ты не назвал себя?
— Не знаю.
— Да ладно, Марк, должна же быть причина.
— Не знаю. Боялся, наверное.
Полицейские обменялись взглядами, как будто играли в какую-то игру. Марк старался дышать нормально и выглядеть испуганным. Он же всего-навсего ребенок.
— Мне правда пора домой. Мама, наверное, уже беспокоится.
— Хорошо. Тогда последний вопрос, — сказал Харди. — Когда вы в первый раз увидели машину, мотор работал?
