Зухра Сидикова - Стеклянный ангел
- Ой, - на заднем сиденье зашевелился Решетников, - а я не такой щепетильный, и с удовольствием угощусь. Мы с Жанной замерзли как черти, пока попутку ловили. И позавтракать я не успел. Ведь мне тоже можно, господин журналист?
- Конечно, можно, Семен Палыч, угощайтесь на здоровье!
Решетников прошуршал бумагой, открыл термос. В салоне сильно запахло кофе.
- М-м-м-м… – погрустнела Жанна Александровна, – что же вы творите, Семен? Потрясаете основы правосудия… Такой запах - я просто не выдерживаю!
- А ты не кочевряжься, Жанночка, - посоветовал Решетников, – выпей глоточек, пока никто не видит.
- Даже не знаю, – удрученно вздохнула Разумовская, – Плетнев ведь потом с меня не слезет.
Миша засмеялся:
- Вы правы, Жанна Александровна, ни за что не слезу, дайте только залезть!
- Вот видишь, Семен, он уже себе двусмысленные шуточки позволяет.
- Пей, - Решетников протянул ей пластиковый стаканчик, - мы потом с ним разберемся. Тебе сейчас ясная голова нужна. Дело-то какое предстоит.
- Ой, не говори, – вздохнула Жанна Александровна и аккуратно отхлебнула из стаканчика. – Как вкусно, и не растворимый кофе, а натуральный! И когда вы успели его приготовить, Плетнев?
- Да это ему мама готовит, уверен на все сто, - пропыхтел на заднем сиденье Решетников, уминая очередной бутерброд.
- Да что уж сразу мама? Он, наверное, женат, – Разумовская осторожно двумя пальцами вынула из бумажного пакетика бутерброд с сыром.
- Нет, Жанна Александровна, я пока не женат.
- Неудивительно, – усмехнулась Разумовская, - кто ж за такого пойдет? Вы, наверное, и дома не ночуете? Как не посмотрю - вы все время со мной на выездах.
- Ну, вот видите, - заулыбался Миша, - может быть, поженимся? Ведь мы и так неразлучны.
- Наглый вы, Плетнев, - убежденно сказала Жанна Александровна. – И проныра, каких свет не видывал.
- Да будет тебе, - примирительно сказал Решетников, - не ругай его. Он нас от холода и голода спас, пусть немного пофотографирует. Жалко тебе, что ли?
- Ладно, - вздохнула Разумовская, - на месте посмотрим.
Впереди замаячила огнями станция. Загудел состав. Миша поехал быстрее, ему хотелось проскочить переезд до того, как заморгает семафор. Не успел. Опустился шлагбаум, пронеслись, загрохотали вагоны. И еще долго, отдавая эхом в морозном стылом воздухе наступающего утра, был слышен этот звук – медленно удаляющийся, затихающий, ритмично разбивающий тишину на мелкие дробные осколки.
* * *
- Понятых пригласили? – спросила Жанна Александровна местного участкового, совсем молодого парня с забавно торчащими из-под новенькой форменной фуражки ушами.
- Да, да, - старательно закивал тот, - конечно. Вот Пикалов Матвей Ильич, а это Родин Петр Сергеевич. Они живут здесь, вот в этом доме, - участковый кивнул на темнеющее сквозь парковые деревья трехэтажное здание, - согласились прийти, проявили сознательность, – добавил он, особенно выделив голосом последние фразы. Видимо понятых - двух рабочих-железнодорожников, заспанных, смолящих сигарету одна за другой, - пришлось долго уговаривать.
- Кто обнаружил убитого? – Жанна Александровна зябко повела плечами. Пальто на ней было тоненькое, заметил Миша. И почему она на выезды так одевается – словно на банкет какой-то собралась? Черное приталенное пальто, яркий шарфик, сапожки на каблуке, и эти черные колготки, которые Мише покоя не дают. Часто отвлекают на заданиях, временами ему кажется, что он только эти ноги и фотографировал бы. Наверное, иногда ему не удается справиться с этим желанием, судя по тому, как качает головой Тарас Борисович, просматривая в редакции его снимки.
Вот и участковый этот лопоухий совсем ошалел. Глаз с Разумовской не сводит. То краснеет, то бледнеет. Хотя это уже Мишины фантазии. Света здесь маловато, один единственный фонарь, да еще фары Миша оставил включенными.
- Кто обнаружил? – переспрашивает участковый и заглядывает в свой блокнот. - Павелецкий Прохор Семенович. Я его сейчас отпустил домой, перекусить. Он на ногах еле держался. Говорит, испугался очень. Он со смены возвращался, и в темноте наткнулся на него, - участковый кивнул в сторону чего-то темного, лежащего под сосной. Миша еще не подходил, ждал разрешения Жанны Александровны. – Позвонить что-ли, позвать?
- Позже, - сказала Разумовская, - пусть пока в себя приходит. А сейчас позвольте представиться, - Жанна Александровна подошла к участковому, протянула руку. – Разумовская Жанна Александровна – старший следователь прокуратуры. Это эксперт-криминалист - Решетников Семен Павлович, это… - она оглянулась на Мишу и сделала паузу, – … наш помощник Плетнев. А вы?
- Шибакин Андрей Петрович! – участковый вытянулся в струнку.
- Скажите, Андрей, – серьезно спросила Разумовская, - ведь вы студент-заочник? Правильно?
- Правильно, – заулыбался лопоухий Андрей Петрович, – а как вы догадались?
- По интеллекту в глазах, – засмеялась Жанна Александровна. – Шучу, конечно, - успокоила она насупившегося парнишку. - Просто мне, кажется, я вас видела в институте, я право веду на старших курсах. Вы, впрочем, наверное, еще на первом учитесь, или на втором?
- На втором, – смущенно признался участковый, - я как с армии пришел, решил совмещать работу с учебой.
- Похвально, - одобрила Разумовская, – по всей видимости, это первое убийство в вашей практике?
- Первое, – с сожалением ответил участковый-заочник.
- Ну, вот и хорошо, будем учиться составлять протокол. Вот вам бланк, давайте подойдем уже, наконец, к объекту… как бы ни хотелось портить это прекрасное утро, но работа есть работа… садитесь, Андрюша, вот на этот пенек, начнем писать, а то у меня руки немного замерзли… - с извиняющей улыбкой добавила она. Повернула голову в сторону Решетникова, стоящего над телом. - Семен Палыч, приступайте! Мы готовы записывать. А вы, Плетнев, – она взглянула на Мишу, который с улыбкой наблюдал эти ее кульбиты по очарованию еще одного лица мужского пола, – не путайтесь под ногами. И предупреждаю, – сказала она чуть тише, только ему, - вы можете сделать два снимка, - она показала два пальчика, - учтите, только два.
И затем снова, мило улыбаясь, ерзающему на пеньке участковому:
- Итак, Андрей, приступим.
- Осмотр места преступления, – начала диктовать она, а Миша вынул фотоаппарат из футляра и стал выбирать ракурс, размышляя о том, как справиться с недостатком освещения.
- Ну что там, Семен? – спросила Жанна Александровна.
- Мужчина тридцати пяти, сорока лет, – начал Решетников, – одет в куртку демисезонную, кожаную. Голова откинута назад.
Лопоухий участковый, старательно наклонившись очень низко, записывал, шевеля при этом губами.
- В радиусе двух метров обнаружена кепка, – продолжал Решетников.
- Похож на «маньяка с последней электрички» – сказал участковый, явно стараясь произвести впечатление на Жанну, - у нас в кабинете фоторобот висит.
- Ну, пока не будем спешить с выводами, - заметила Разумовская, – а то некоторые, - она многозначительно взглянула на Мишу, - могут преждевременно всполошить общественность. Думаю, гражданин Плетнев, вы уже закончили свою работу, и можете подождать в машине. Что зря мерзнуть?
Миша послушно пошел в сторону своей девятки, но когда Жанна Александровна повернулась к участковому, вернулся и тихонько встал у сосны, облокотившись на холодный шероховатый ствол.
- На шее следы, – сказал Решетников, - по-видимому удушение… Слышишь, Жанна, удушение веревкой, тонкий отчетливый след.
- Ладно, – сказал Разумовская, – будем думать, Семен. Потом, как вернемся… По отпечаткам посмотрим. Вполне, вполне возможно…
- В правой руке обнаружен… - снова наклонился над телом Решетников. – И вдруг позвал взволнованно. - Жанна, Жанна, иди сюда! Посмотри-ка! Неужели снова?
Разумовская быстро пошла к нему, старательный участковый слетел с пенька и рванул за ней, Миша неслышно подошел сзади.
Решетников разжал ладонь мужчины, и Миша, увидел, что в ней что-то блеснуло. Он вгляделся, вытянув шею – это была фигурка стеклянного ангела. Миша навел фотоаппарат и щелкнул.
- Что вы делаете? – вскрикнула Жанна Александровна, – я ведь вам сказала: ждите в машине! Семен, осторожно запаковать и убрать. Смотри, чтобы не разбился. Андрей Петрович, – обратилась она к участковому, - пожалуйста, дайте понятым подписаться под протоколом и отправьте их домой, а сами идите к свидетелю, тому, кто обнаружил убитого. Возьмите у него показания и потом возвращайтесь сюда. И не торопитесь, запишите все подробно. А вы, Плетнев, - она уничтожающе посмотрела на Мишу, - идите со мной!
Она быстро пошла к машине, Миша поплелся следом. Больше всего он боялся, что Разумовская прикажет ему уничтожить фотографии.
Она села на переднее сиденье и с силой захлопнула дверь, так, что бедная девятка задрожала. Миша не отважился сделать ей замечание, видел, что она сердита на него.
