Джеймс Гриппандо - Легкие деньги
«А ведь отцу никогда не нравилась солонина с капустой». Только теперь это не имело значения. Отец покинул этот мир. Навсегда.
– Твой отец был хорошим человеком, Райан, – сказал кто-то. Это оказался Джош Колберн, семейный адвокат. Он был семейным адвокатом всего городка в течение последних пятидесяти лет. Не Кларенс Дарроу,[7] но все-таки честный человек старой закалки. Колберн считал профессию юриста святой. Неудивительно, что в завещании его скончавшегося клиента ничего не говорилось о двух миллионах зеленых, припрятанных на чердаке. Колберн был последним человеком на земле, которому отец поведал бы свою тайну.
Джош вернулся в очередь к столу быстрее, чем Райан успел поблагодарить его за добрые слова.
Поминки в доме Даффи, казалось, не имели ничего общего со смертью и похоронами, если не считать того, что гости были одеты в черное. Начиналось все довольно уныло: небольшие группки друзей и родственников рассыпались по дому и тихо вспоминали Фрэнка Даффи. Но чем больше прибывало людей, тем выше становился уровень шума. Группки расширялись: от трех-четырех до шести-восьми человек, и происходило это до тех пор, пока в дом не набилось столько гостей, что уже никто не мог разобрать, где образовалась одна компания и распалась другая. Еда не иссякала, тонны ее передавались от одного гостя к другому: баранина и рыба, клецки и печенье. Вот уже кто-то сел за пианино и стал наигрывать «Денни-молодца», а дядя Кевин все пил виски и предлагал тосты в память о любимом брате и былых денечках.
Райан не стал к ним присоединяться. Он просто ходил из комнаты в комнату, зная, что если остановится, его тут же поймает кто-нибудь совершенно ему неинтересный и заведет скучную беседу. В действительности ему сейчас никто не был интересен. Кроме матери.
Райан весь день пристально наблюдал за ней, с того момента, когда речь дяди Кевина заставила всех залиться слезами – всех, но не Джанетт Даффи. На ее лице застыло каменное выражение. Отчасти это была нормальная реакция. В конце концов, не она первая и не она последняя вдова, перенесшая похороны мужа в таком вот оцепенении. Но ведь это на нее совсем не похоже! Мать всегда была эмоциональной женщиной, из тех, кто смотрит фильм «Эта замечательная жизнь» и всякий раз рыдает, когда ангел Кларенс наконец получает крылышки.
Райан поймал ее взгляд из другого конца комнаты. Она отвернулась.
– Поешь чего-нибудь, Райан. – Тетя пыталась сунуть ему в руки тарелку с едой.
– Нет, спасибо. Я не голоден.
– Ты не знаешь, от чего отказываешься.
– Ну правда, я не хочу есть. – Райан пытался вновь поймать взгляд матери в толпе, но она не смотрела в его сторону. Тогда он взглянул на свою коротышку-тетю и спросил: – Тетя Энджи, как тебе кажется, с мамой все в порядке?
– В порядке? Думаю, да. Ей сейчас нелегко приходится, Райан. Твой отец был единственным человеком, кого она… ну, ты понимаешь, любила. Они были как единое целое.
– У них наверняка даже секретов друг от друга не было, так ведь?
– Нет, совершенно точно не было! Только не у Фрэнка и Джанетт.
Райан продолжал смотреть на мать, но все будто расплывалось перед глазами. Он глубоко задумался. Тетя коснулась его руки:
– Все в порядке, милый?
– Да, все хорошо, – ответил он. – Мне надо подышать воздухом. Ничего, если я пойду? – Райан направился через гостиную к парадному входу, но остановился, почувствовав на себе взгляд матери. Повернулся и поймал его. На этот раз она не опустила глаз.
Райан проложил себе дорогу сквозь толпу к столовой. Мать стояла во главе стола и ловко разрезала кусок солонины на мелкие кусочки для какого-то юнца. Райан встал позади нее, положил руки ей на плечи и прошептал:
– Мам, мне нужно поговорить с тобой. Наедине.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
Она смущенно улыбнулась:
– Но гости…
– Они подождут, мам. Это важно.
Она подумала, затем положила нож рядом с тарелкой мелко нарезанной солонины.
– Хорошо. Пойдем в спальню.
Райан последовал за ней по коридору. Дверь распахнулась с другой стороны, и из комнаты вылетел старичок, застегивая ширинку.
– Ох, простите! – проблеял он. – Эта чертова простата меня совсем замучила!
Мать с сыном вошли в комнату. Райан закрыл дверь, оставив весь шум снаружи. Как и его старая детская, спальня напоминала древний, наглухо запечатанный бочонок. Огромный ковер покрывал пол от стены до стены, а те были оклеены обоями с узором из махровых роз. Старая кровать с пологом была такой высокой, что забраться на нее казалось возможным только при помощи подставки. Райан с сестрой любили под ней прятаться, когда были детьми. Отец притворялся, что не может их найти, даже когда детский смех разносился по всему дому. Райан выкинул воспоминания из головы и проверил, не остался ли кто-нибудь в ванной комнате. Мать села в кресло, стоявшее рядом с бюро. Райан оперся на спинку кровати.
– Что у тебя на уме, Райан?
– Папа мне кое-что рассказал за ночь до своей смерти. Кое-что очень неприятное.
Голос матери будто надломился:
– Правда?
Райан начал ходить по комнате.
– Слушай, я не могу объяснить тебе все деликатно, так что буду говорить прямо. Знаешь ли ты что-нибудь о шантаже, в который был вовлечен отец?
– О шантаже?
– Да, о шантаже. Два миллиона долларов, наличными. – Райан посмотрел на мать, надеясь увидеть изумление на ее лице. Но не увидел.
– Да, знаю.
Он остановился, будто его оглушили.
– Знаешь – что?!
Она вздохнула. Казалось, мать ожидала такого разговора, но это не значило, что он был ей по душе.
– Я знала о деньгах. И о шантаже.
– И ты позволила ему это сделать?
– Все не так просто, Райан…
Он повысил голос:
– Я весь внимание, ма! Рассказывай, что же ты молчишь!
– Не нужно так со мной говорить.
– Прости. Я еще не привык к мысли, что у нас на чердаке спрятано два миллиона долларов. Мы ведь не были миллионерами. Теперь, когда отец умер, я узнал, что он был шантажистом. И кого же, черт возьми, он шантажировал?
– Этого я не знаю.
– Что значит, ты не знаешь?!
– Он так и не сказал мне. Не хотел, чтобы я знала. Если бы что-то пошло неладно, я честно призналась бы полиции, что мне ничего не известно. Я никак не могла выудить из него это.
– Но с удовольствием пользовалась плодами преступления!
– Нет, вовсе нет. Поэтому-то деньги до сих пор на чердаке. Для меня они как… грязные, что ли. Я не разрешила твоему отцу потратить ни одного цента. Мы с ним провели несколько бессонных ночей, раздумывая, что делать дальше. Я даже хотела уйти от него.
– И что же не ушла?
Мать посмотрела на сына так, будто он задал самый глупый вопрос на свете.
– Я любила его. И он сказал, что человек, которого он шантажировал, заслужил этого.
– И ты ему поверила?!
– Да.
– Значит, вот как? Твой муж говорит, что плохой дядя заслужил такого обращения, и ты разрешаешь оставить деньги в доме. Но тратить их не хочешь. Это же безумие!
Мать сложила руки на груди, будто защищаясь.
– Мы пошли на компромисс. Я не хотела тратить деньги, но отец подумал, что ты и твоя сестра решите иначе. Поэтому я согласилась, чтобы он спрятал их на чердаке, а после его смерти мы отдадим чемодан вам с Сарой. А там делайте что хотите: тратьте, выкидывайте, сжигайте – все, что вам заблагорассудится. Они ваши. Если решитесь потратить деньги на что-то хорошее, отец вас благословляет.
Райан подошел к окну и выглянул во двор. Дядя Кевин призывал гостей сыграть в подковы.
– И что же я, по-твоему, должен сделать?
– Решать тебе. Тебе и Саре.
Райан повернулся к матери и, скрывая истинные свои чувства, произнес:
– Похоже, пришло время поболтать с сестричкой.
Глава 8
Новый поворот событий привел Эми в хорошее настроение. Из соображений безопасности она не стала пользоваться компьютерами и телефонами своей фирмы для поисков Джанетт Даффи. Пользуясь обычными поисковыми программами Интернета на своем домашнем компьютере, она обнаружила сотни Джанетт Даффи по всему миру. И ни одна из них не показалась Эми возможным отправителем. Поэтому она двинулась в юридическую библиотеку Университета Колорадо и принялась за более изощренные компьютеризированные поиски. Фактически Эми еще не была студенткой юридической школы, но милая улыбка и копия письма о зачислении сделали свое дело. Таким образом, ей было разрешено воспользоваться Нексисом – программой поиска по сотням газет и других периодических изданий.
Эми решила, что ограничится районом Колорадо, а потом, если понадобится, пойдет дальше. Она напечатала «Джанетт Даффи» и нажала «Поиск», затем выбрала из предложенных вариантов самый последний по дате.
