Джеффри Линдсей - Деликатесы Декстера
— Ну хорошо. Вам завтра в школу.
Коди и Эстор обменялись красноречивыми взглядами, говорившим очень много без помощи звуков.
— Но, мама, — сказала Эстор, — мы играем с нашей новой сестренкой. — Она произнесла эту фразу так, будто она являлась непререкаемой цитатой и Рита не должна была возражать. Но Рита оказалась опытным игроком и только покачала головой.
— Вы можете поиграть с Лили-Энн завтра, — заметила она. — А сейчас Деке… папа должен отвезти вас домой и уложить в кровать.
Они оба посмотрели на меня так, словно я их предал. Я пожал плечами:
— По крайней мере там есть пицца.
Дети покидали больницу почти с такой же неохотой, с какой пришли, но у меня все же как-то получилось довести их до двери и усадить в машину. Вместо того чтобы вновь переживать ужасы предыдущего пути и падать в обморок от испарений пиццы, окутывавших город, я разрешил Эстор воспользоваться моим телефоном и заказать пиццу на дом. Едва мы приехали домой, как нам ее доставили. Коди и Эстор набросились на нее так, словно не ели месяц, а я счел себя счастливчиком, когда мне удалось урвать пару кусочков, не потеряв руку.
После еды мы смотрели телевизор, пока не пришло время идти спать, а затем предались знакомым ритуалам чистки зубов, надевания пижам и укладывания в постель. Было странно мне самому проводить эту церемонию. Я часто наблюдал за ней, но Верховной Жрицей Времени-Идти-Спать всегда оставалась Рита, и я испытывал глупый страх сделать что-то не так. Я вспомнил, как Рита в больнице, оговорившись, назвала меня «Декс-папочка». Я действительно теперь был папочкой Дексом, и все это стало моей обязанностью. Скоро я буду проделывать то же самое с Лили-Энн, проводя ее с братом и сестрой между предательскими мелями ночи к безопасной гавани кровати. Странно, но эта мысль показалась мне приятной. Честно говоря, она поддерживала меня все время, пока я не уложил Эстор и Коди и не потянулся к выключателю.
— Эй, — сказала Эстор, — ты забыл про молитву.
Я моргнул, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Но я ни одной не знаю.
— Тебе и не надо, — заметила она, — ты должен слушать нас.
Подозреваю, что любой, кто оказался в компании детей, рано или поздно почувствует себя законченным лицемером. Я, например, это ощутил, но тем не менее с торжественным выражением лица выслушал всю ту рифмованную бессмыслицу, которую они читали вслух каждый вечер. У меня почти не было сомнений: они не верили ни единому слову, — но это было частью ритуала и должно было исполняться. Всем стало легче, когда молитвы остались позади.
— Ну все, — сказал я, вставая и выключая свет, — спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Декстер, — отозвалась Эстор.
— Ночи, — тихо проговорил Коди.
Если бы все было как обычно, я бы еще час посмотрел телевизор, сидя вместе с Ритой внизу на диване, просто для маскировки. Но сегодня не было печальной необходимости притворяться, будто программы забавны или интересны, так что в гостиную я не вернулся. Вместо этого я пошел в маленькую комнату по другую сторону холла, которую Рита называла моим кабинетом. Там стоял компьютер, при помощи которого я выслеживал тех особенных персонажей, что заслуживали моего внимания, и маленький шкафчик, где я хранил кое-какие безобидные вещи вроде клейкой ленты и лески, рассчитанной на пятидесятифунтового тунца.
Еще там стоял небольшой шкафчик для бумаг, который я всегда держал запертым. В нем находились материалы, касавшиеся тех, с кем можно поиграть. Я сел за свой маленький стол и заглянул в шкафчик. В данный момент у меня оказалось в наличии не слишком много вариантов. Имелось две возможности, но в силу известных обстоятельств я ими не воспользовался и теперь не был уверен, воспользуюсь ли когда-нибудь. Я открыл папку. В ней лежали материалы на педофила-убийцу, которого дважды оправдывали из-за хорошего алиби. Я уверен, что смогу доказать его вину — естественно, не по закону, но в достаточном соответствии строгим стандартам моего приемного отца полицейского Гарри. Еще клуб на Саут-Бич, неоднократно указывавшийся как место, где в последний раз видели исчезнувших людей. Он назывался «Фэнг»[3] — совершенно идиотское название для клуба. В дополнение к сообщениям о пропавших, он фигурировал в документах Иммиграционной службы. В клубе отмечался необычайно высокий уровень текучести кадров среди кухонных работников, и кто-то заподозрил, что не все мойщики посуды сбегали обратно в Мексику из-за плохого вкуса местной воды.
Нелегальные иммигранты — это легкая добыча для разного рода хищников. Если кто-то из них пропадает, официального заявления не поступает — семья, друзья и работодатели боятся идти в полицию. И они исчезают, сколько — никто не знает, но, я думаю, достаточно для того, чтобы удивить даже жителей Майами. И кто-то в этом клубе определенно пользовался ситуацией. Скорее всего, по моему мнению, менеджер, так как он в любом случае знал о текучести кадров. Я пролистнул бумаги и нашел его имя: Джордж Кукаров. Он жил в очень хорошем месте недалеко от клуба — на Дилидо-Айлэнд. Удобно и для работы, и для развлечений. Можно свести баланс, нанять диджея, убить мойщика посуды и съездить пообедать домой. Я буквально видел, как все это устроено — удобно и аккуратно, и мне стало почти завидно.
Я отложил папку и задумался. Джордж Кукаров — менеджер ночного клуба, убийца. Все было совершенно ясно, настолько ясно, что гончая Декстера подскочила, поскуливая и дрожа от нетерпения броситься в погоню за лисой. И Пассажир, соглашаясь, раскрыл крылья с шорохом, в котором слышалось: «Да, это он. Сегодня, сейчас».
Через окно в комнату проникал лунный свет, и я чувствовал, как он вливается мне под кожу, прорезает себе путь глубоко внутрь и беспокоит темное озеро в моей сердцевине, заставляя сознание подкидывать мне удивительные мысли. Я представлял себе его, привязанного клейкой лентой к столу, корчащегося в холодном поту от того самого парализующего страха, который он заставлял испытывать… кто знает скольких. И я видел, как опускается мой старый надежный нож…
Но мысль о Лили-Энн неожиданно всплыла в моем сознании, и лунный свет перестал казаться мне таким уж ярким, умолк и тихий зов лезвия. Новая личность Декстера каркнула: «Больше никогда», — и луна зашла за пушистое серебряное облачко — Лили-Энн, нож скользнул в ножны, Декстер вернулся к своей жизни добропорядочного обитателя пригорода, а Кукаров унесся продолжать свои злодейства.
Темный Пассажир, разумеется, пытался сопротивляться, как и рациональная часть моего разума. «Подумай, Декстер, — мурлыкал он, — неужели мы можем оставить все эти развлечения хищников безнаказанными? Позволить монстрам бродить по улицам, когда в наших силах остановить их навсегда и при этом получить удовольствие? Неужели мы действительно проигнорируем этот вызов?»
Я вспомнил об обещании, которое дал в больнице. Я должен стать лучше. С Демоническим Декстером покончено, теперь я Декс-папочка, посвятивший себя благополучию Лили-Энн и остальной моей семьи. Впервые человеческая жизнь показалась мне чем-то редким и ценным, несмотря на бесчисленное множество этих жизней, подавляющее большинство которых ничем не могло доказать свою ценность. Но ради Лили-Энн я должен измениться, и я это сделаю.
Я уставился на лежавшую у меня на коленях папку. От нее исходило тихое, искушающее пение, умолявшее меня присоединиться, обещавшее, что в лунном свете мы вместе споем прекрасную песню. Но нет. Мой новорожденный ребенок, подобно опере, заглушил своей увертюрой это тихое пение. Твердой рукой я скормил бумаги шредеру и пошел спать.
* * *Следующим утром я немного опоздал на работу, так как сначала отвез Коди и Эстор в школу. Раньше это всегда делала Рита. Но теперь, разумеется, все изменилось, настал год первый Золотого Века Лили-Энн. В обозримом будущем мне придется отвозить старших детей в школу. По крайней мере до тех пор, пока Лили-Энн не подрастет настолько, чтобы безопасно ездить в детском кресле. И если ради этого надо пожертвовать возможностью приходить на работу с первыми трелями малиновок, что ж, это не большая потеря.
Впрочем, жертва показалась мне несколько более серьезной, когда я наконец добрался до своего офиса и обнаружил, что кто-то другой, а не Добрый Декстер, принес пончики и от них уже осталась только помятая коробка в пятнах жира. Но зачем мне пончики, когда жизнь и так сладка? Я приступил к работе с улыбкой на устах и песней в сердце.
В этот раз не было никаких отчаянных звонков, призывающих меня устремиться на место преступления, и за первые полтора часа рабочего дня я успел сделать много бумажной работы. Я позвонил Рите и убедился, что с Лили-Энн все хорошо и ее не похитили пришельцы. Когда она сонным голосом ответила мне, я пообещал навестить их после обеда.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
