Борис Терехов - Помойник
— Но, Володя, у меня к тебе одна просьба. К Лидке ты иди не сразу, а какими-нибудь окольными путями. Я уверена, что Денис наблюдает за тобой из окна. Понимаешь, мне бы не хотелось, чтобы он узнал, где ты проведешь эту ночь.
— Ясно. Незачем дразнить гусей.
— Мы и не будем. Располагайся там. Скоро я к тебе ненадолго забегу, — пообещала она.
— Э-э, Марина, назови домовой код, — попросил я.
— Это ни к чему. На связке висит фитюлька, которой открывается общая дверь. Ну, до встречи.
Нарочито вежливо и равнодушно, специально для следившего за нами из окна Дениса, я поклонился Марине. Взял свои вещи и, прихрамывая, пошел к автобусной остановке. На себе я постоянно ощущал его ревнивый неприязненный взгляд. Постоял на остановке, дождался автобуса и сделал вид, что сажусь в него. Затем, усыпив бдительность соперника, задворками вернулся к дому.
Мое поведение напоминало поведение советского разведчика во вражеском тылу. (Ни дать, ни взять — Штирлиц!) Возможно, что в другое время я бы даже с удовольствием поиграл в подобную игру. Но только не сейчас. Ведь мне приходилось выделывать эти маневры по неровной скользкой дороге с тяжелой ношей в руках. Однако такова была плата за ночлег.
Квартира Лидки, пропахшая терпкими благовониями, являла собой образец уютного гнездышка, которое при желании можно создать на весьма скромные и ограниченные средства. Гнездышко было выполнено в китайском стиле. Вместо дверей были шуршащие бамбуковые занавеси, на стенах красовались раскрытые веера, повсюду стояли ширмочки с изображением драконов, высовывающих длинные красные языки. С полочек взирали аляповатые современные Будды из дешевых сплавов.
Мне понравилась ее квартира. Но особенно порадовало то, что мне не придется спать на полу, застеленному циновками, а на вполне обычной европеизированной кровати.
Я включил корейский телевизор. По одному каналу рассказывали рецепты приготовления плова по-узбекски, по второму советовали, как похудеть, по нескольким другим шли развлекательно-юмористические программы. Сейчас мне не хотелось ни толстеть, ни худеть, ни смеяться. Я выключил телевизор и отправился в ванную комнату приводить себя в порядок. Но успел лишь ополоснуть лицо и руки, как раздался дверной звонок. Это была Марина.
— Вот и я! Еще раз здравствуй!
— А пароль? Как-никак я у тебя на конспиративной квартире.
— Обойдемся без пароля.
— Как? Разве я уже не шпион?
— Какой ты шпион? Это я — шпионка. Соврала Денису, что меня срочно вызывают на работу подменить сменщицу, — произнесла она, села на стул и принялась стягивать замшевые сапоги.
— Ох, натерпишься ты, Марина, от этого Дениса, — заметил я, вешая на вешалку ее влажную от тающего снега меховую куртку. — Наверное, тоже петляла по пути, чтобы он ни о чем не догадался?
— Да уж. Пришлось сделать круголя. А то, что я от него натерплюсь, я давно поняла.
— И что это за предприниматель? Не брезгует носить чужие штаны.
— Володя, ты не сердись на него. Видишь ли, это я их ему отдала. Сказала, что они тебе малы. Нет, в целом, Денис неплохой человек. У него есть свои положительные стороны. Ну да ладно. Чего мы, как школьники, топчемся в коридоре? Пойдем в Лидкины китайские апартаменты.
Марина уверенной походкой вошла в комнату, опустилась на невысокий плоский диван, смахивающий на обычный топчан, застеленный ярко-синим покрывалом, и жестом предложила разместиться возле нее.
— Я думала, что ты возненавидел меня после всего этого, — негромко произнесла она. — Что ты вообще не захочешь со мною больше разговаривать.
— Марина, мы с тобой современные люди. Мы прекрасно понимаем, что в жизни всякое случается, — дипломатично ответил я. Но на самом деле мне было очень досадно, что она предпочла другого.
— Ты не представляешь, как я рада тебя видеть. Я так по тебе соскучилась, — сказала она с придыханием, обняла меня и крепко поцеловала. Под свитером у нее ничего не оказалось. Я погладил Марину по спине, талии и чуть ниже, насколько позволяла выбранная ею поза.
Ловко освободившись, она вновь взяла инициативу в свои руки. Быстро встала, вместо покрывала застелила диван-топчан простыней, торопливо разделась и легла, позвав меня к себе. Она не обманывала, когда говорила, что сильно соскучилась. Я по ней, кстати, тоже. Привязался я к Марине все-таки за эти годы — нельзя было их просто так вычеркнуть из своей памяти. И еще. Мы оба понимали, что, возможно, это наша последняя встреча.
После мы сидели на кухне с опущенными шторами, на которых были изображены бытовые сценки на фоне фанз и цветущих вишен. Сидели и пили вино, обнаруженное в баре подруги Марины.
Работая официанткой в ресторанчике, как я помнил, Лидка приносила вино различных марок и крепости, по тем или иным причинам недопитое ее клиентами, сливала в общую бутылку и угощала этой смесью своих гостей. Напиток у Лидки получался уникальных вкусовых качеств, и все без устали хвалили ее за изобретательность и смекалку. Но, по-моему, в нем было чересчур много чего намешано. Впрочем, неважно — выбирать мне сейчас не приходилось. И следовало вести себя по принципу: пей, парень, то, что дают. Не кривись!
Вот я и потягивал этот напиток и разглядывал Марину. Все же, несмотря на излишнюю симметричность, у нее было милое и приятное лицо. Без тени смущения она сидела в одних трусиках-стрингах, закинув ногу на ногу. Ей всегда нравилась собственная нагота. Почему бы нет? В ее ладной фигурке не было ни малейшего изъяна.
— Мне сейчас хорошо, — сказала Марина, сладко потягиваясь. — Но я по-прежнему, Володя, чувствую перед тобой вину. Напрасно, наверное, я связалась с этим Денисом. Но это произошло как-то стихийно, неожиданно и словно помимо моей воли.
— Что теперь об этом говорить.
— Хотя бы потому, что это меня волнует. О чем я думаю? Все могло бы сложиться иначе, если бы у нас были дети. Как, по-твоему?
— Вероятно. Но речь о детях мы никогда не заводили, — заметил я.
— Ты прав, — с неохотой согласилась она. — А странно мы с тобой познакомились. В стоматологической поликлинике.
— Почему? Замечательное место. Вообще я с детства люблю посещать стоматологическую поликлинику. Помимо пользы для здоровья, там всегда узнаешь много нового для себя. Например, что зубы у тебя растут криво. Что они слишком хрупкие. Что в них очень узкие каналы. Что сам ты трус трусом, а по большому счету и вовсе редкий урод, — усмехнулся я.
— Что точно, то точно.
— Но, интересно, где ты познакомилась с Денисом?
— В кафе. Зашла перекусить туда во время обеденного перерыва.
— Тоже романтично.
— Значит, собираешься-таки уезжать в свою деревню?
— Не в деревню, а в поселок.
— Ой, велика ли разница? — дернула Марина плечом. — Но ты оставь мне на всякий случай свой адрес.
— Обязательно.
— Между прочим, здесь мой хозяин открывает второй зал. На постоянную работу там ему требуется наладчик игровых аппаратов. На днях я разговаривала с ним о тебе и, по его словам, ты ему подходишь. Он готов взять тебя по старой памяти.
Я ничего не ответил и налил себе еще бокал Лидкиного напитка. Из круглого аквариума, размещенного на подставке, за моими движениями внимательно наблюдала лупоглазая золотая рыбка. Видимо, она соскучилась по человеческому общению.
— Моему хозяину известно, что теперь у тебя инвалидность, — продолжала она. — Но налаживанию игральных аппаратов это нисколько не помешает. Ты неплохо себя зарекомендовал, когда подрабатывал у него. Что касается жилья, то можешь снимать пока комнату. Я знаю даже у кого — у той же Лидки.
— Ты серьезно?
— Вполне. А что такого? Ревновать к ней я не буду. Не Джульетта, слава Богу. Пойми, многие так делают. И уезжать тебе никуда не придется.
— Спасибо, конечно, за хлопоты, — поблагодарил я. — Но я еще, Марина, не совсем оправился после больницы. Поэтому боюсь, что не справлюсь с этой работой.
— Что там справляться? С твоим военно-техническим образованием для тебя это пустяки.
— Давно ее кормила? — спросил я.
— Кого?
— Рыбку. Кажется, она голодная.
— Да кормила я рыбку, кормила — вчера и сегодня. Просто она вечно голодная. Акула настоящая.
— У нас в бутике, если помнишь, стоит большой аквариум. В углу, справа от входа. Иногда от скуки я давал корм рыбкам. И как-то раз прикрепил жирного мотыля к стенке аквариума. Примерно в сантиметре от поверхности. Поначалу добраться до него желали многие, но вскоре прекратили свои попытки. Осталась только одна самая упорная — скалярия. Выскакивала, она выскакивала из воды минуты две-три, и, наконец, схватила червячка. Но тут из водорослей выскользнула такая маленькая зачуханная рыбка и отняла его у скалярии.
— К чему, любопытно, ты это рассказал? — поинтересовалась Марина.
