Серж Брюссоло - На пороге ночи
«И потом, конечно, меня не бросят на произвол судьбы, – утешал себя Робин. – Ко мне будет приставлен тайный наблюдатель, который возьмет на себя роль ангела-хранителя. Кто-нибудь из бывшей дворцовой стражи, например. Он тотчас вмешается, если я попаду в безвыходное положение… Да, все это, наверное, уже обговорено. Ангел-хранитель будет регулярно докладывать о поведении своего подопечного: умении приспосабливаться к новым условиям и проявлять инициативу».
Однако пройти этот экзамен будет непросто, поскольку Робин не имеет ни малейшего представления о том, что его ждет. Во многом благодаря отвращению Антонии к внешнему миру, находившемуся за пределами их владений, у мальчика сформировался его фантастический, зловещий образ: нечто неопределенное, напоминающее преисподнюю.
Достоинство. Главное – сохранить достоинство, остаться на высоте. Прежде всего помнить, что он необычный ребенок и со временем на его плечи ляжет бремя государственной власти, ответственности за судьбу целого народа. Через несколько лет ему придется вести войну, возрождать к жизни страну. От него зависит будущее миллионов людей. Корона Южной Умбрии – нелегкая ноша. Да, время детских шалостей прошло.
Робин постарался поскорее освободиться от пестрого клубка хаотичных мыслей, роящихся в его в голове. У него было странное ощущение, что утренние часы, тянувшиеся мучительно долго, пролетели в одно мгновение. Справившись с бурным потоком слез, вызванных лжеоткровениями Андрейса, Робину наконец удалось полностью овладеть собой. Теперь он ощущал себя сильным, готовым к великому таинству посвящения. Ему удалось разгадать замысел родителей, но он не сделает и намека на то, что их планы раскрыты. Нет, он примет правила игры и с покорностью позволит доставить его прямо в логово врага. Как отыскать обратный путь, он пока не знал, ведь ему не было известно местонахождение дворца. Но с этой целью все и задумывалось, чтобы Робин в экстремальных условиях смог проявить способность к выживанию и силу интеллекта.
Мальчик был очень возбужден и в то же время умирал от страха.
«Матушка на меня смотрит! – повторял он каждый раз, когда готов был снова поддаться панике. – Матушка на меня смотрит!»
В том, что Антония была рядом, он не сомневался. Конечно, она наблюдала за ним через потайное окошко, спрятанное где-нибудь в завитках лепнины, украшавшей стену. Робин это чувствовал. Ей тоже приходилось сдерживаться, у нее сжималось сердце от предстоящего сурового испытания. Она страдала, жалела своего дорогого сына, но долг королевы превыше всего. Антония не должна в нем разочароваться.
После полудня появился Андрейс. Дважды стукнув в дверь, он вошел в комнату Робина.
– Нужно подкрепиться перед дорогой, – сказал он. – Я объясню, что ты сделаешь в первую очередь, как только окажешься за стенами замка.
Робин пошел вместе с ним на кухню, и принц-консорт подал сыну тарелку, на которой громоздился большой бутерброд с индейкой.
– Поешь как следует, – слова Андрейса прозвучали как приказ. – Могут возникнуть разные осложнения, и поездка пройдет не так гладко, как задумывалось. Мир полон неожиданностей. Не стану скрывать: в целях безопасности я дам тебе снотворное, чтобы ты проспал все время пути и не сумел определить, где расположены наши владения. Когда ты проснешься, рядом будет лежать рюкзак с едой, небольшой суммой денег и картой, где указано, как тебе добраться до места. Не знаю, сможешь ли ты воспользоваться картой, первое время тебе будет нелегко ориентироваться в окружающем мире. Поэтому я советую не пытаться самому искать дорогу, а пойти прямо к шерифу и сказать: «Я Робин Пакхей, пропавший из дому семь лет назад. Похитители только что меня освободили. Свяжитесь с ФБР, они знают, что делать». А для подтверждения своих слов отдай им синюю папку с газетными вырезками. На мой взгляд, это будет самое верное решение. Ты еще не приспособлен для путешествий, и я не хочу, чтобы с тобой произошло несчастье.
Робин кивнул, едва сдерживая усмешку. История, выдуманная Андрейсом, шита белыми нитками, но он сделает вид, что принимает ее всерьез.
– Я доволен твоим разумным поведением, – заметил принц-консорт, – теперь мне легче. Твоим предшественникам явно недоставало смекалки, и мне пришлось стать свидетелем душераздирающих сцен.
Открыв холодильник, он достал бутылку содовой и протянул мальчику.
– Пей, – приказал он. – В ней сильнодействующее снотворное. Ты быстро заснешь.
– Как вы будете меня перевозить? – осмелился спросить Робин.
– В машине. Заднее сиденье сделано полым, там и устроишься. Все подумают, что я путешествую один. В случае проверки дополнительные меры предосторожности не помешают. Но тебе нечего бояться, все пройдет благополучно. У меня есть опыт. Если все исполнишь, как я сказал, уже очень скоро будешь дома. Желаю тебе удачи в новой жизни. Никогда не забывай того, чему тебя здесь учили, не заразись посредственностью среды, в которой продолжится твое развитие. Тебе дано мощное оружие, чтобы одержать победу, – воспользуйся им и пробей себе путь наверх. А когда станешь большим человеком, не забывай о том, что мы с Антонией заложили первый камень в прекрасное здание твоего успеха.
С трудом дослушав до конца тираду отца, Робин взял бутылку и залпом выпил ее содержимое.
– Прощай, малыш, – пробормотал Андрейс сдавленным голосом. – Ты знаешь, я тебя очень любил…
Робин счел, что на этот раз Андрейс хватил через край. Что за театр? К чему столько драматизма?
– Пора, – отодвинул стул принц-консорт. – Лекарство подействует через пять минут, как раз столько и нужно, чтобы дойти до гаража.
Робин повиновался. У него замерзли руки, а уши, наоборот, пылали. Ему подумалось, что хорошо бы в последний раз поцеловать Антонию…
Впрочем, почему в последний раз? Он вернется! Речь идет всего о нескольких днях. Как только он пройдет через это испытание, во дворце будет устроен грандиозный праздник, и они обнимутся, гордые и счастливые тем, что больше им уже никогда не придется расставаться.
Андрейс нажал кнопку, и в сторону отъехала металлическая дверь, за которой в полумраке стоял большой черный автомобиль. Робин знал, что существует такое передвижное средство, но никогда его не видел. Все знания мальчика о современном мире ограничивались фотографиями, рисунками и заканчивались периодом Второй мировой войны. По правде говоря, он никогда не испытывал тяги к механизмам, зловонным машинам, изрыгающим дым из всех отверстий. Ему намного больше нравились колесницы древних римлян, паланкины или кареты.
Внезапно Робин ощутил сильное головокружение.
– Теперь полезай в наш тайник, – скомандовал Андрейс. – Снотворное начало действовать. Не волнуйся, все идет как надо.
Покачиваясь, Робин приблизился к машине. Наклонившись, он увидел, что заднее сиденье было полым и напоминало саркофаг.
«Совсем как во время нашей игры в фараонов, когда пажи изображали мумий», – подумал он, и это показалось ему забавным.
Робин вытянулся на коврике из пенопласта, расстеленном внутри сиденья. Ресницы мальчика сомкнулись. Еще несколько мгновений он слышал, как Андрейс возится с чем-то в гараже, а потом его поглотила ночь.
2
Робин проснулся от того, что сильно продрог. Спина затекла, наверное, он слишком долго спал, не меняя позы. Мальчик с удивлением обнаружил, что лежит на надувном матрасе в небольшой походной палатке. У изголовья находился синий нейлоновый рюкзак. Робина слегка подташнивало, и ему никак не удавалось сообразить, где он и что с ним произошло. Сколько времени он здесь провел? Может быть, целую ночь? Нужно было действовать. Робин встал, открыл молнию и просунул голову наружу. Сначала он ничего не увидел: повсюду рос густой кустарник. Так и есть, Андрейс оставил его посреди леса. Со стороны дороги вряд ли можно разглядеть притаившуюся в зарослях палатку. Мальчику стало страшно, но он постарался справиться с вновь подступившим чувством отчаяния. Не с первых же шагов, в самом деле, ему расписываться в своей несостоятельности!
В рюкзаке Робин нашел засаленные картинки зеленого цвета: деньги, бумажные знаки, исчисляемые в долларах, – символическая мера стоимости при купле-продаже. Он имел о них самое общее представление. Такие деньги мальчик не мог принимать всерьез: в книгах все расчеты производились золотыми или серебряными монетами, драгоценными камнями, римскими талантами или, на худой конец, как в Древнем Египте – медными слитками. На карте был отмечен маршрут до ближайшего города, который находился на расстоянии трех миль. Робин решил немедленно отправиться в путь, оставив палатку.
Выбравшись из зарослей кустарника, он был поражен внезапно открывшимся ему необозримым простором. У Робина перехватило дыхание. Раскинувшееся перед ним поле уходило далеко за линию горизонта. Прямо над его головой пролетели две вороны. Стояла такая тишина, что было слышно поскрипывание птичьих крыльев, рассекающих воздух.
