Кен Макклюр - Донор
За минуту до начала собрания Стивен заметил, что Джиордано, который до этого о чем-то увлеченно беседовал с подошедшим Россом, удалился, а его место, явно нервничая, занял Бэннон. Данбар предположил, что Бэннон, возможно, решил несколько изменить свою непримиримую позицию. Незаметно переместившись поближе к главным действующим лицам, он услышал следующее.
— В этом нет ничего личного, мистер Росс, вы же понимаете, — сказал Бэннон, стараясь изобразить на лице сердечную улыбку.
Росс одарил его взглядом, говорившим, что все политики стоят у него поперек горла.
— Конечно, конечно, — сказал он бесцветным голосом.
— Я прекрасно понимаю, насколько для вас важна научная деятельность, доктор, и вам, возможно, понадобится время, чтобы обдумать свою позицию, но я просто хотел узнать, приняли ли вы уже какое-нибудь решение?
— Да, мистер Бэннон, — ответил Росс. — Я принял решение.
ТРИ
Прошло уже три недели, и Кейт и Сэнди начали ощущать последствия постоянных поездок в Глазго и вину из-за почти постоянного отсутствия на работе.
— Мне придется уволиться, — сказала Кейт однажды по дороге в больницу. — Это нечестно по отношению к школе.
— Уверен, они все понимают, — сказал Сэнди.
— Я тоже уверена, но для них это слишком большая нагрузка. Они наверняка уже устали от всего этого, но они слишком хорошие люди, чтобы сказать мне об этом. Я сама должна принять решение.
— Возможно, ты и права, — признал Сэнди. Ему было легче — хотя двое его напарников заменяли его на работе в дневное время, он в качестве компенсации брал больше вечерних дежурств. И Чарли, и Эндрю были женаты и имели маленьких детей, так что они были даже рады такому положению вещей. Только вот Кейт была совсем не рада — теперь она редко видела Сэнди по вечерам.
— Я надеялась, что к этому времени мы уже сможем забрать ее домой, — печально сказала Кейт. — Вначале они говорили, что отпустят Аманду домой через две недели и нам придется приезжать только для диализа. Видимо, что-то идет не так. Нет, я уверена, что все не так, а нам просто не говорят.
Сэнди бросил взгляд на жену, сидевшую на пассажирском сиденье. Она кусала губы и нервно перебирала пальцы, глядя на дорогу невидящим взором.
— Грейсон наверняка скажет нам, — произнес Сэнди. — Он не из тех, кто будет щадить чужие чувства, а Клайв Тернер сказал, что он хочет встретиться с нами сегодня.
— Думаешь, наш брак выдержит все это? — внезапно спросила Кейт.
— Конечно, выдержит, — ответил Сэнди, слегка ошарашенный вопросом. Сняв одну руку с руля, он сжал кисть Кейт и почувствовал, как она напряглась. — Почему ты спрашиваешь?
— Мы всегда были так близки… А теперь все изменилось. Ты даже не говоришь мне, о чем думаешь большую часть времени.
— Мы оба все время находимся в напряжении. Слишком много приходится думать, слишком много решать. Никогда не предполагал, что длительная тревога так изматывает. Я сам себе кажусь туго натянутой пружиной.
— Если дело только в этом…
— Конечно, в этом!
— Я не хочу, чтобы мы расстались, — тихо проговорила Кейт.
— Да мы не расстанемся! — воскликнул Сэнди, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. — Скоро мы заберем Аманду домой, и тогда все станет как прежде.
— Не считая диализа.
— Даже к этому мы со временем привыкнем, а когда нам дадут аппарат на дом, вообще не будет проблем. Вот увидишь! Диализ просто станет частью нашей жизни. Настолько, что мы даже перестанем обращать на него внимание.
Кейт слабо улыбнулась и посмотрела на мужа.
— Не знаю, что бы я без тебя делала.
— Любимая, ты нужна мне… так же, как я нужен тебе, — дрогнувшим голосом ответил Сэнди.
— У нас проблема, — объявил Грейсон со своей обычной прямотой, разложив на столе бумаги и поправляя очки.
— Что за проблема? — спросил Сэнди, чувствуя, как по спине побежали мурашки от страха и неприязни к этому человеку. Чувства обострились — казалось, он слышит каждую каплю дождя, падавшую за окном, ожидая, когда Грэйсон наконец начнет.
— Говоря по правде, мы и сами в растерянности, — произнес тот. — Токсины в крови Аманды появляются почти с такой же скоростью, с какой мы ее очищаем. Ей требуется проводить диализ чаще, чем мы рассчитывали. Мы думали, что процесс замедлится через две недели, но этого почему-то не произошло. Видимо, здесь имеет место некроз почечной ткани.
Некроз почечной ткани! Эти слова эхом отозвались у Сэнди в голове.
— Вы хотите сказать, что у нее отказывают почки? — спросил он.
Грейсон пожал плечами.
— Мы лишь предполагаем это на данный момент, — сказал он. — Нужно будет подождать, пока придут результаты гистологического анализа, и тогда мы сможем сказать совершенно точно.
У Сэнди возникло ощущение, что это не врач рассказывает ему о состоянии дочери, а автомеханик объясняет причину поломки автомобиля. Как могут такие люди работать врачами?! Сэнди не впервые задумывался об этом. По работе он часто общался с представителями медицинской профессии, которые, по его мнению, были напрочь лишены сострадания. Они видели перед собой не людей, а болезни, бросающие вызов их профессионализму, проблемы, которые нужно решить, возможности продвинуться по служебной лестнице.
— Это означает, что в ближайшем будущем мы не сможем забрать ее домой? — заговорила Кейт.
— Это даже не обсуждается, — ответил Грейсон.
Кейт опустила взгляд на пол и стиснула руки, ломая пальцы, а Грейсон продолжал:
— На самом деле я вынужден признать, что Аманда входит в число тех пациентов, которым диализ помогает мало. Он почти не работает. Ей крайне нужна пересадка почки…
— Иначе она умрет, — закончила Кейт голосом, лишенным интонаций.
В комнате повисла мучительная тишина. Наконец Грейсон тихо сказал:
— Боюсь, это не исключено.
Сэнди увидел, как Кейт вдруг замерла. Ее руки неподвижно лежали на столе, лицо было совершенно бесстрастным. Это потрясло его до глубины души. Он потянулся через стол и накрыл руку жены своей. Рука была ледяная. С трудом проглотив тугой комок в горле, Сэнди обратился к Грейсону:
— Но ведь в таких случаях больному наверняка предоставляется приоритет в очереди на донорский орган?
— Разумеется. Аманде будет присвоен статус повышенной срочности в списках очередников на пересадку, — согласился Грейсон.
— Что это означает на практике?
— Если найдется подходящий орган, ей разрешат получить его без очереди, но дело по-прежнему упирается в тканевую совместимость. Орган должен быть совместим с ее собственными тканями.
— А как насчет нас? — с внезапной надеждой спросила Кейт.
— Я как раз собирался вам это предложить. Возможно, что вы или ваш муж окажетесь подходящим донором, и мы, конечно, как можно скорее проведем анализ на гистосовместимость, но я не советую вам слишком на это рассчитывать. Такое случается гораздо реже, чем все думают. У брата или сестры было бы больше шансов, идеально подошел бы близнец, но, как я понимаю, Аманда ваш единственный ребенок.
— То есть, если никто из нас не подойдет, нам останется только ждать и надеяться?
— Таково положение дел.
— Сколько у нас времени?
— Пока это сказать невозможно, — коротко ответил Грейсон.
— Неужели это вас совершенно не волнует? — воскликнул Сэнди, потеряв самообладание от черствости Грейсона.
— Простите?
— Бедственное положение нашей дочери — неужели это вас совсем не волнует? Как человека, я имею в виду!
— Конечно, волнует, — ответил Грейсон, явно пребывая в смятении от этого вопроса.
— А я уж подумал, что наоборот, — зло сказал Сэнди, но Кейт накрыла его руку своей, прекращая дальнейший разговор. Попрощавшись, они вышли из кабинета.
За ними в коридор вышел Клайв Тернер, на протяжении всей беседы сидевший молча.
— Я прошу прощения, — сказал он, когда дверь за ним закрылась. — Доктор Грейсон — холодный человек. Я уверен, он хочет как лучше, но не всегда это видно по его поведению.
Сэнди кивнул.
— Когда мы сможем пройти анализ на гистосовместимость? — спросил он.
— Можно сделать это сегодня, до вашего отъезда, — ответил Тернер. — Но, как уже сказал доктор Грейсон, не стоит возлагать на это большие надежды.
По выражению лица Сэнди было ясно, что он меньше всего хотел бы это слышать.
— Послушайте, почему бы нам не выпить чаю? — вдруг предложил Тернер. — Я хочу поговорить с вами кое о чем.
Первым порывом Сэнди было отклонить предложение, но он передумал, когда понял по выражению лица Тернера, что тот предлагает это не из вежливости или из желания как-то сгладить черствость своего начальника.
— Хорошо, — сказал он. — Горячий чай сейчас был бы очень кстати.
