Брижит Обер - Мастерская смерти
— Мне бы не хотелось вас затруднять...
— Это нас нисколько не затруднит, правда, Шиб? Небольшая прогулка, ничего страшного. Поехали!
Айша последовала за ними, Грег заговорил о ресторане, где они только что были, и Шиб почувствовал, что она слегка напряглась. Взглянув на свою любимую «Флориду», он вздохнул, Домой он вернется в лучшем случае через час.
Грег вел свой внедорожник с лихостью автогонщика. Айша предусмотрительно отказалась сесть на переднее сиденье. Она устроилась сзади и для большей безопасности пристегнулась ремнем. Грег поставил компакт-диск в лазерный проигрыватель, и из стереоколонок полилось «One more time...» Дафт Панк.
— Нравится? — прокричал Грег, оборачиваясь.
— Да, — ответила Айша. — Я люблю техно.
— Я тоже. Знаете клуб «Палладио»? На Новой улице?
— Да, клевое место.
— Хозяин— мой друг. Можно съездить туда как-нибудь вечерком, если захотите.
«Только не рассчитывай на меня», — подумал Шиб, глядя в окно на оливковые деревья, которые яростно трепал ветер. «Палладио» всегда был битком набит, грохочущая музыка заглушала слова, делая общение невозможным, а напитки обладали убойной силой. Шиб каждый раз выходил оттуда с ощущением, что вырвался из ада.
— А ваш друг к нам присоединится?
— Нет, он вечно занят.
Они продолжали болтать, пока впереди не показался дом Андрие, освещенный луной.
— Вот здесь, — сказала Айша, и Грег притормозил у решетчатых ворот.
Из дома не доносилось ни звука. Светилось лишь одно окно на втором этаже, остальные были темными.
—Вы здесь живете? — недоверчиво спросил Грег.
— Да, у моих хозяев, — ответила Айша. — Они клиенты месье Морено.
— Называйте меня Шиб, — автоматически попросил он.
— Ты выполняешь работу для этих людей? — спросил приятеля Грег неожиданно серьезным тоном.
— Да, в некотором роде, — уклончиво ответил Шиб.
— Они недавно потеряли дочь, Элилу, — добавила Айша, открывая дверцу, — Это их ужасно потрясло.
— Мадам Андрие чувствует себя лучше? — спросил Шиб, тоже выходя из машины.
— Нет, к сожалению, — ответила Айша. — Ей всю прошлую ночь снились кошмары, несмотря на снотворное. Я слышала, как она кричала во сне. К ней позвали священника.
— Священника?
— Да, отца Дюбуа. Он двоюродный брат ее мужа. Я, правда, не очень хорошо представляю, чем тут может помочь священник, но это, по крайней мере, не повредит... Я сама не слишком-то религиозна, — добавила Айша, слегка улыбнувшись.
— Я тоже, — почему-то сказал вдруг Шиб.
— Эй, вы о чем? — спросил Грег.
— О религии, — объяснил Шиб.
— Мать твою, кто бы сомневался! Ты бы завел философскую беседу даже с Дженнифер Лопез!
Айша рассмеялась.
— Спасибо, что подвезли. Мне пора идти, уже поздно.
Грег тут же вынырнул из машины.
— Вот мой телефон, — объявил он, всовывая ей в руку визитную карточку.
Не говоря ни слова, Айша улыбнулась и открыла ворота. Мужчины смотрели ей вслед, пока она поднималась по тропинке к дому.
— Задница у нее потрясающая, — прокомментировал Грег. — Да и все остальное — что надо.
— Между прочим, она любит грубых мужественных брюнетов, — ехидно сказал Шиб, устраиваясь на сиденье.
— Ничего, научится любить высоких обаятельных блондинов. Как думаешь, может, мне свозить ее к «Эльзасцу»?
Любимая пивнушка Грега.
— Хотя, возможно, она не ест свинину, — задумчиво добавил он.
— Кто тебе сказал, что она вообще согласится с тобой куда-то поехать? — спросил Шиб.
— Я прочитал это в ее глазах. Ты, как всегда, ничего не замечаешь. У нас с ней все тип-топ.
Он включил зажигание, вполголоса напевая «Айшу» Каледа[11].
«За что мне все это?»— спросил Шиб, обращаясь к Луне.
«Я не знаю, и мне наплевать», — ответила она и скрылась за облаком. Вот и поговорили.
Глава 3
Дверь холодильного шкафа скользнула в сторону с легким шорохом, похожим на вздох. Печальный вздох Смерти, созерцающей дело своих рук. Хрупкое тельце Элилу, тонкая полоска сжатых губ, словно затянувшаяся рана, ввалившиеся щеки с натянутой тонкой кожей, которая, казалось, могла порваться, как рисовая бумага... Теперь нужно заняться ее туалетом и нанести макияж. Тщательно вымыть тело и волосы, расчесать их, снова перевязать красной бархатной лентой. Потом напудрить, чтобы кожа не слишком блестела, нанести на губы увлажняющий крем. Никаких румян— она слишком маленькая.
К трем часам дня все было готово. Шиб снял перчатки, тщательно вымыл руки, выпил стакан ледяной воды. Пустой гроб стоял в углу комнаты. Оставалось уложить туда забальзамированное тельце и позвонить родителям, чтобы те прислали за ним. Шиб старательно одел Элилу в голубое бархатное платьице, белые гольфы и черные лакированные туфельки. Но это было совсем не то, что одевать куклу — куклы не такие холодные, ногти у них не синие, и от них не пахнет так странно. Он поднял тельце, ровно уложил его между лакированных боковых стенок гроба, голову устроил на маленькой красной подушечке, разложил по обе стороны пряди волос и скрестил руки Элилу на груди. Потом закрыл гроб крышкой из нержавеющего сплава.
Хорошо. Он подошел к телефону, стоявшему на холодильнике, и набрал номер, предварительно сделав несколько глубоких вдохов.
— Алло?
Бланш Андрие. Черт, ну почему она?
— Добрый день. Это Леонар Морено. Короткий вздох. Молчание. Шиб снова заговорил:
— Я... Ваш муж дома?
— Нет, у него деловая встреча. А что произошло? Какие-то проблемы?
«Да каких проблем тебе еще надо? Она МЕРТВА!»
— Нет-нет, все в порядке. Я хочу сказать, что моя работа окончена.
— О! Так, значит... — Голос на другом конце провода задрожал. — Я сейчас же дам знать Жан-Югу. Он вам перезвонит.
— Хорошо, спасибо. Извините за беспокойство.
— Нет, что вы, никакого беспокойства... Вы ее привезёте или нам прислать раку в ваш кабинет?
Какую еще раку? О чем она? И почему в «кабинет»? Тут что, клиника? Она, видно, совсем спятила!
— Раку? — глупо переспросил он.
— Стеклянный футляр. Муж выписал ее из Турина— помог наш кузен, отец Дюбуа. Их больше нигде не делают, только там, в монастыре Сан-Микеле д'Оро. Знаете его? Великолепное аббатство в горах.
Что-то она разговорилась. Должно быть, действуют транквилизаторы.
— Да, я понял, — ответил он.
Стеклянный гроб, какой ужас! Останки девочки, выставленные на всеобщее обозрение в часовне, под деревянными останками Христа!
— Жан-Юг— большой ревнитель традиций. К тому же мы хотели сделать для Элилу все, что только возможно!
— Да, конечно, конечно. Мы с ним все обсудим, когда он перезвонит.
— Знаете, кажется, он в Париже. Он предупредил меня вчера вечером. Жан-Юг уехал семичасовым утренним поездом и вернется около восьми вечера.
— Ничего страшного, — вежливо успокоил Шиб.
— Послушайте, — нерешительно продолжила Бланш, — почему бы вам не приехать сюда с... Элилу? Так будет гораздо проще.
Да, приезжайте выпить чашечку чая с нашей семейкой мумий!
— Даже не знаю...
— Жан-Юг так загружен делами... А незнакомым людям я бы не хотела доверять такое поручение...
Послышались привычные всхлипывания и шмыганье. Скомканный платок у дрожащих ноздрей...
Откажись! Подожди, пока ее муж вернется.
— Что ж, если хотите, я могу быть у вас через час-полтора.
— Решено, через час!
В ее голосе прозвучала нотка искусственного оживления— результат долгих тренировок в вежливой светской болтовне.
Теперь придется тащить запломбированный гроб вниз и запихивать его в багажник «Флориды». Еще один расхититель гробниц![12] Следовало бы позвонить Люка и Мишелю, потому что обычно трупы не перевозят в автомобилях с откидным верхом. Но...
«Ты чувствуешь себя неспокойно, потому что помыслы твои нечисты, Шиб, — прошептал ему голос Эль Айяша, пока он переодевался в темно-серый костюм. — Твое сердце нечисто. Тело ребенка внушает тебе отвращение, потому что тело его матери тебя привлекает. Ты сбился с Пути. Ты оскорбляешь смерть. Опомнись. Очистись. Помолись!»
Но Шибу совсем не хотелось молиться. Ему хотелось пива, солнца, хотелось стать кладбищенским садовником и выращивать цветы на могилах.
Он повязал черный галстук в тонкую голубую полоску и пошел за машиной. От яркого солнечного света, заливавшего бульвар, было больно глазам. Жестокий свет, рожденный мистралем. Море, по которому изредка пробегала быстрая рябь, казалось прозрачным и холодным, во всех направлениях скользили серфинговые доски под яркими парусами. В воздухе пахло йодом и водорослями. Солоноватый, чистый и сухой запах.
Шиб вывел машину из гаража, включил сигнализацию и снова поднялся наверх забрать гроб, обернутый тканью.
Он уже открывал багажник, когда кто-то хлопнул его по плечу. Шиб подпрыгнул, едва не выронив свою ношу. На него, дружелюбно улыбаясь, смотрел хозяин соседнего ресторанчика, от которого слабо пахло анисовым ликером.
