Джек Кертис - Заколдуй меня
— Ты хочешь умереть, сучка? Ты этого хочешь? Это очень просто. Это может случиться в любой момент. Это совсем просто, тварь, проще не бывает.
Софи присела рядом с Паскью, держась за бок, и сдвинула ладонь ближе к сердцу. Паскью понял: она беспокоится о ребенке.
Эллвуд отошел назад, не отрывая от них взгляда. Он потянулся было к телефону, но потом уселся на плетеный стул, положив ногу на ногу, созерцая происходящее с видом человека, у которого в голове созрел какой-то план.
Карла вначале смотрела на него, а потом отвернулась, чтобы опустить до конца жалюзи, приветствуя широкой, лучистой улыбкой мир, простиравшийся снаружи. "Ты ведь ломаешь голову, что тебе делать с ним, да, Валлас? Ты не можешь позвонить в департамент, не скомпрометировав себя, — ведь тогда придется рассказать обо всем, с самого начала, рассказать о магических представлениях со смертями и о странном исчезновении преподобного Тома Кэри... Я чувствую, как часть твоей силы переходит ко мне".
Она пересекла комнату и тронула Эллвуда за плечо, давая ему разумный совет, как подобает заботливой жене.
— Тебе придется убить их, Эллвуд. Главное — чтобы это не имело никакого отношения к нам и не бросило на нас тень. Поэтому нужно устроить все так, чтобы их ни в коем случае не "нашли. Тут кругом леса, а за лесом начинается море. Мы сейчас сядем и спокойно подумаем, как это сделать получше.
«Чтобы не имело отношения к нам, не бросило на нас тень». Эллвуд подумал: «Амбициозность — вот в чем твоя слабость». Он взял на заметку эту ее черту характера и, подумав немного, сказал:
— Где бы мы их ни спрятали, лучше доставить их туда мертвецами.
Карла ушла на кухню и вернулась с двумя большими пластиковыми мешками для мусора. Она осмотрелась вокруг и взяла с кресла подушку.
— Годится? — спросила она.
Это был достаточно распространенный способ: жертву кладут на бок, под голову подкладывают подушку, на которой остаются брызги, вылетающие вместе с пулей, а сверху до пояса накрывают пластиковой пленкой, чтобы ничего не пролилось и нигде не осталось пятен. Чаще всего жертвы соглашаются на это, даже стараются угодить убийце. Но с некоторыми возникают осложнения. Паскью поднялся с пола, загородив собой Софи. Эллвуд тоже встал.
— Что же, как тебе больше нравится? Могу выстрелить тебе пару раз в кишки, тогда крови тоже будет немного, но тебе придется помучиться. Потом мы прикончим ее, а следом за ней добьем тебя. В конце концов, результат будет тот же. — Стоя футах в шести от Паскью, Эллвуд опустил пистолет до уровня его живота.
Одновременно Карла стала надвигаться на Софи, держа в одной руке подушку, а в другой — пластиковый пакет, словно продавец, демонстрирующий новую модель сезона. И в этот момент белый шар замерцал в полумраке и прокатился по комнате с легким шипением. Казалось, тишина наступила на несколько минут, а может быть, это длилось всего секунды две.
Эллвуд обернулся и выстрелил, пуля угодила в одну из половинок жалюзи, расщепив ее. Он слегка согнул ногу в колене, как теннисный игрок перед подачей, и тут нож, брошенный Люком, вонзился ему в лицо, пройдя через мякоть щеки и застряв в челюсти. Он вскрикнул и попятился, согнувшись от боли, а Паскью легко выхватил у него из руки пистолет. Ноги Эллвуда заплетались, он спотыкался, но не падал, схватившись за лицо, напоминая канатоходца, отбивающегося от роя пчел. Паскью водил пистолетом в разные стороны, не зная, кого брать на прицел.
— Застрели его, — сказала Софи.
Но Паскью так и не понял, кого она имеет в виду. Да и в любом случае момент был неподходящий. Он смотрел на Люка, а Люк — на Карлу. Эллвуд продолжал отступать к двери, еще не оправившись от болевого шока. Кровь текла по лицу, словно пот.
— Он припарковал машину на аллее, футах в шестидесяти от поворотного круга, — сказала Карла, рассчитывая переключить внимание Люка на Эллвуда.
Но Люк не шелохнулся, продолжая смотреть на Карлу.
Тогда Карла повернулась к Паскью, бросив:
— Застрели его!
* * *Эллвуд привалился к дверце своей машины. Рукоятка ножа торчала у него из щеки пониже левого глаза. Он попробовал вытащить нож, но не смог — не в силах вытерпеть боль.
— Что же ты натворил, козел вонючий? — произнес он. — Ты хоть понимаешь, что натворил, придурок? Или тебе жить надоело? — Все это звучало так, как будто он пережевывал кусок мяса. — Придурок, ты что, хочешь умереть? Козел ты вонючий!
Продолжая бормотать себе под нос, он забрался в машину, завел двигатель и выехал на дорогу, пролегающую над океаном, окутанную синеватой дымкой, вихляя из стороны в сторону. Слезы и кровь ручьями бежали по подбородку.
* * *А в доме так никто и не двинулся с места. Люк даже не удосужился взглянуть на Паскью. Конечно, было совершенно непонятно, как тот выжил, но к этому моменту он уже утратил способность чему-либо удивляться. Сэм Паскью должен быть мертв, а он стоит перед ним живой: не осталось ничего невозможного, прошлое может стать настоящим, любовь — обернуться безумием и убийством, покойники запросто разгуливают.
— Я вместе с ней подожду, пока сюда приедут, — сказал Люк.
— Нет! — Карла умоляюще посмотрела на Паскью и Софи. — Прошу вас! Останьтесь здесь!
Пластиковый пакет и подушка валялись на полу, у ног Карлы. Софи представила себя лежащей в наглухо закрытом капюшоне.
— Ты в порядке? — спросила она Паскью.
— Более или менее.
— Пойдем.
— А ты что собираешься делать? — спросил Паскью у Люка.
— Ждать вместе с ней, пока сюда приедут.
— А кто она? — спросила Софи у Паскью.
— Не знаю.
Какой-то бред. Люк напал на Эллвуда. А теперь не сводил глаз с этой женщины, одержимый одной-единственной мыслью. Паскью знал, что у Люка на уме, но причины понять не мог.
— Пойдем. — Софи направилась к выходу.
— Он убьет ее, — возразил Паскью, — история с Лори повторится. Мы не можем просто так уйти.
— Она не Лори, сейчас все по-другому. Мы не совершили ничего плохого. Нас это не касается.
— Но стоит нам уйти, и она умрет. Ты этого хочешь?
— А ты уверен?
Паскью вздохнул.
— Посмотри на него. О чем он сейчас думает? — Оба повернулись к Люку, а тот все смотрел на Карлу.
Софи сказала:
— Все ясно. Если мы останемся, нас впутают в это дело. И мы никогда не отмоемся, нам тогда вообще не жить. Ты собираешься позвонить в полицию? И что ты им скажешь? Каждое слово таит для нас смертельную опасность. Это связано с прошлым, и именно поэтому мы здесь. Разве ты не понимаешь? Я не хочу больше думать о прошлом, Сэм. Мне плевать на него! Для меня существует только будущее.
— Смерть ради сохранения, будущего? — Люк обернулся к ним, будто его имя выкликнули из толпы. — Одним меньше, — согласился он. — Все правильно, для вас станет одним меньше... Я подожду вместе с ней, пока они приедут.
— Застрелите его, — попросила Карла, — и тогда мы свободны.
— Ты хотел убить нас всех, — сказала Софи. — Всех, кто входил в группу.
— Да. — Люк с трудом переключил внимание на нее.
— Зачем?
— Я хотел убить прошлое ради спасения будущего. Ты сама так сказала — значит, понимаешь меня.
Софи посмотрела на Карлу — перед ней была насмерть перепуганная женщина, которую ноги не держали.
— Это твое будущее? — поинтересовалась Софи.
Люк промолчал, но Софи поняла, что попала в точку.
— А чем она стала сейчас?
— Сейчас... Сейчас она «самая страшная вещь», — ответил Люк.
* * *Софи повернулась и, не сказав больше ни слова, прошла через коридор, а оттуда — на улицу. Люк подступил к Карле и взял ее за руку. Она рванулась назад, но он схватил еще крепче, потом обернулся к Паскью:
— Вот в чем проблема, Сэм. Утрата значит гораздо больше, чем то, что человек способен сохранить.
* * *Он сел в машину. И они тронулись с места прежде, чем он успел захлопнуть дверцу. Она слизала слезинку с верхней губы.
— Хватит с меня всего этого дерьма, довольно, не могу больше! — Софи ударила по рулю ребром ладони.
Паскью заваливался то на одну, то на другую сторону, пока они тряслись на крутой дороге, начинающейся у подножия холма.
— Чувствую я себя отвратительно, — пожаловался он.
Об этом она как-то не подумала.
— И что теперь будет?
— Обо всех огнестрельных ранах положено сообщать в полицию.
— А нельзя обойтись своими силами?
— Вряд ли.
— Но мы должны.
— Как бы то ни было, необходимы антибиотики и нитки, чтобы наложить шов. Насколько я представляю, требуется хирургическое вмешательство. Прежде всего, отвези меня обратно в Лондон.
— И все-таки это не одно и то же, — сказала Софи. — В смерти Лори повинны мы все, а в смерти этой женщины будет виноват только Люк.
— Не надо, — попросил Паскью. — Не хочу сейчас думать об этом. — Он сидел, прислонив голову к окну, его клонило в сон, но рана не давала покоя. — Роб Томас порекомендует нам какого-нибудь подпольного эскулапа.
