Питер Страуб - Клуб адского огня
Нора остановилась и перевела дыхание. Джеффри был прав. Конечно же, она злилась не на него. Нора поняла, что она все еще в ярости от Дэна Харвича, вернее, даже не от самого Дэна Харвича, а оттого, что потеряла человека, каким его представляла себе все эти годы. Эта потеря была как зияющая рана, и ярость Норы была вызвана еще и тем, что эту рану она нанесла себе сама.
— Извините меня... — проговорил Тайди.
— Погоди секунду, — попросил его Джеффри. — Это ведь Дик Дарт, не так ли? Плюс переезд Дэйви из вашего дома? С вами обошлись крайне жестоко, и, само собой, у вас возникло ощущение, что вы больше не распоряжаетесь своей жизнью. Так было бы с каждым, окажись он на вашем месте.
— Пожалуй.
Нора поняла вдруг еще одну вещь: негодование ее было вызвано еще и какой-то безликостью ее проблем. С самого начала она была вынуждена все время сосредоточиваться на вещах, которые были важны для кого угодно, только не для нее самой. Циклон смял ее жизнь и унес прочь. Циклон по имени Хьюго Драйвер, или Кэтрин Маннхейм, или «Берег», или «Ночное путешествие», или все они вместе. И хотя Дик Дарт, Дэйви Ченсел, Марк Фойл и эти двое мужчин в «чекере» достаточно интересовались этим циклоном, чтобы во имя его распахнуть двери своих домов, позволить рыться в своих бумагах, возбуждать судебные дела, ехать за сотни миль, рисковать возможным арестом, — именно ее, которой досталось больнее всех, именно ее, по сути дела, все это абсолютно не касалось.
— Джеффри, я должен... — начал было Тайди.
— Пожалуйста, Эв. Нора, я не считаю себя вправе говорить за свою мать, поэтому и решил не затрагивать некоторых тем, пока вы не познакомитесь. Что вы хотите сделать дальше? Решать вам.
— Мне очень жаль, что я так вспылила. Давайте просто забудем об этом и продолжим то, что мы делали.
— Простите, — сказал Тайди. — Но я не могу «продолжить», пока кто-нибудь не объяснит мне, при чем здесь ФБР.
— Ты же слышал, как Нора сказала, что не может обратиться в полицию, — напомнил Джеффри. — Тогда тебя это не смутило.
— Я хочу знать, почему в дело вмешалось ФБР. И не сдвинусь с места, пока не узнаю.
— Нора? — Джеффри положил руку — одну из тех, что минуту назад удерживали Нору, — ей на колено.
Она быстро выдернула колено из-под его ладони.
— Никаких проблем, у меня ведь нет секретов, не так ли? Хотите услышать эту историю, профессор? Отлично. Я вас понимаю: вы хотите знать, не придется ли вам пойти на компромисс со своими моральными принципами, общаясь со мной.
— Нора, — сказал Джеффри. — Эв только...
— Похитили мою соседку. Мы думали, что ее убили, но это оказалось не так. Вскоре она объявилась и заявила, что это я ее похитила Вернее, это лишь одно из ее заявлений. Она слегка не в себе. Поскольку выяснилось, что с ней спал, мой муж — что, в свою очередь, явилось абсолютной новостью для меня, — ФБР поверило ей. Хотите узнать что-нибудь еще?
Тайди почесал бороду.
— Думаю, этого достаточно. Итак, мы по-прежнему едем в библиотеку колледжа?
— Никуда еще я так не мечтала попасть, — съязвила Нора.
71
В монашеской обстановке кабинета на верхнем этаже библиотеки Нора рассказала Эверетту Тайди все, что ей удалось разузнать о Крили Монке. Они сидели рядом за длинным столом, и по мере того, как Нора рассказывала, возбуждение Тайди возросло настолько, что он не мог заставить себя смотреть на что-нибудь, кроме старой пишущей машинки и фотографии на стене, где был изображен его отец, сидевший за той же самой машинкой.
Когда Нора закончила, Тайди выдвинул ящик с картотекой и поблагодарил ее за то, что она поделилась с ним всей этой информацией.
— К вашим услугам, — произнесла Нора, ожидая, что сейчас ей расскажут, почему эта информация оказалась такой важной.
— Мой отец действительно не доверял Крили Монку, и я должен сначала объяснить почему. Он просто не верил, что Монк — простой парень, сын бармена Монк учился в Гарварде и носил дорогую одежду, и мой отец, который был самоучкой, думал, что над ним смеются. Почти все в «Береге» заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке. Он никогда бы не принял приглашение Джорджины, если бы не видел в этой поездке возможности справиться с трудностями, возникшими в работе над второй книгой. Почти сразу по приезде отец понял свою ошибку, но он тогда думал, что выбора у него уже не было — надо было дотерпеть доконца. Отец был целеустремленным человеком и не любил сдаваться.
— Понимаю, — сказала Нора.
— Он очень зависел от этой книги — рассчитывал заработать достаточно, чтобы никогда больше не водить такси. А через день после приезда в «Берег» отец узнал, что туда же должен прибыть Линкольн Ченсел предположительно искать писателей для своего нового издательства.
Норе хотелось скорее перевести разговор на то, что вызвало такой прилив эмоций у этого дисциплинированного человека и, возможно, касалось Кэтрин Маннхейм, но ее очень волновал один вопрос, относившийся к неподражаемому Биллу Тайди.
— Он ведь практически бросил вас и вашу мать, отправляясь в «Берег»?
Тайди энергично замотал головой.
— О том, чтобы бросить нас, не было и речи. У нас было постоянно действующее приглашение в Ки-Уэст, где держал небольшую гостиницу старый друг моего отца по имени Буги Аммонз. Когда пришло приглашение в «Берег», отец отвез нас с матерью туда. Весь тот месяц мы жили гораздо лучше, чем если бы оставались дома. Конечно, мы скучали по отцу, но он писал два-три раза в неделю, и мы знали, как у него обстоят дела.
— Вы сохранили письма?
— Большинство. В письмах отец старался не показывать, как ему не нравится там. Только спустя много лет после его смерти я нашел в себе силы прочесть дневники отца и лишь тогда понял, как он ненавидел «Берег».
Тайди открыл ящик и вытащил оттуда толстый том в темно-зеленом матерчатом переплете.
— И еще я узнал, насколько он был не в ладу с самим собой. Понимаете? Отец словно шагал по натянутому на высоте канату, постоянно рискуя сорваться вниз.
— Я, кажется, не очень понимаю, — призналась Нора.
Тайди кивнул.
— Задумайтесь над его положением. Отец буквально бился над новой книгой. Если бы все получилось, он смог бы наконец освободиться от всего и спокойно творить. Линкольн Ченсел был грубым, жадным монстром, но он давал надежду на выход из тупика. Отец был в таком отчаянии, что ему пришлось подыгрывать Ченселу. Вопреки своим моральным принципам. К несчастью для отца, еще один из гостей находился в более отчаянном положении. Хьюго Драйвер извлек выгоду из совместного с Ченселом проживания в одном коттедже и превратился в прилипалу в человеческом обличье.
— Тогда ваш отец, должно быть, завидовал Драйверу, — предположила Нора.
— И от этого ему становилось еще горше. Он не мог идти на поводу у своей чисто инстинктивной неприязни к этому человеку. И все же мой отец никогда не присоединялся к группе, которая собиралась на веранде, хотя там каждый вечер появлялся Ченсел. Именно из-за того, что там он обязательно встретил бы Хьюго Драйвера. И поскольку он знал, что недолюбливает Драйвера, отец заставлял себя не спешить с выводами, когда поползли слухи и сплетни, тем более что он не доверял тому, кто их распространял.
— Он опрометчиво посчитал Крили Монка лжецом, — сказала Нора.
— Монк поразил его тем, что показался ему человеком, вполне способным выдумывать всякие истории об окружающих его людях и, что еще хуже, — выдумывать, преследуя свои личные интересы. Я имею в виду Меррика Фейвора.
Наконец-то у Норы появилась возможность свести разговор к самому главному.
— А что думал ваш отец о Кэтрин Маннхейм?
Эверетт Тайди озадачил Нору тем, что посмотрел через стол на Джеффри, который в ответ пожал плечами.
Эверетт побарабанил пальцами по лежащей перед ним книге, тщательно обдумывая то, что собирался сказать.
— В силу причин, которые я уже объяснил, мой отец мало контактировал с другими гостями. К тому же он был изолирован физически. Джорджина поселила его в «Клевере», в лесу, настолько далеко от главного здания, что порой среди ночи к нему забредали браконьеры. Он слышал их шаги даже в ту ночь, когда исчезла мисс Маннхейм.
Тайди замолчал. Нора терпеливо ждала, когда он подберет наконец слова, чтобы высказать то, что сжигало его изнутри.
— В дневниках моего отца нет ничего, указывающего на то, что Хьюго Драйвер украл рукопись мисс Маннхейм.
— Понимаю, — сказала Нора, чувствуя, что на самом деле ничего не понимает.
— Но вы спрашиваете, что думал мой отец о мисс Маннхейм, и эта информация может оказаться полезной для вас — а через вас и для меня. Всю жизнь за мной неотступно следует то, что случилось тем летом в «Береге». — Загадочное возбуждение Эверетта Тайди сделалось еще заметнее. — Осталось обсудить одну очень важную деталь, и для вас она может оказаться такой же важной, как и для меня. Если это возможно, не могли бы вы поделиться со мной тем, что вам уже удалось обнаружить?
