Призрак Сомерсет-Парка - Майерс Б. Р.

Тело скользнуло в воду, грязная сорочка вздулась вокруг, словно лепестки подснежника.

Я запрокинула голову и прокричала:

— Помогите!

Следующая волна сбила меня с ног. Вода заливала мое лицо, ногами я пыталась нащупать еще хоть дюйм опоры, но цепи уже натянулись на всю длину.

— Помогите! — Мой голос эхом разнесся по пустому подземелью. — Помоги мне!

Этим словам суждено загнать меня в могилу. Возможно, все это время я слышала собственные крики.

Я представила старушку Флору. Вот она сидит в кресле-качалке бабули Лил и рассказывает историю о моем призраке, поселившемся в подземелье. Найдет ли нас хоть кто-нибудь?

Я закричала, зная, что его имя сорвется с моих губ последним:

— Гарет!

Вода хлынула мне в рот. Волны накатывали снова, но теперь их уровень уже не спадал. Я продолжала звать, готовая кричать до последнего вздоха в знак того, что хочу жить.

«Я хочу жить, — подумала я. — Я хочу жить! Мне суждено жить. Я заслуживаю жизни».

Послышался шумный всплеск. Наверное, это Одра очнулась и собирается убить меня — теперь уже окончательно.

Мое тело подхватили сильные руки и резко потянули. Затем к губам прижался рот, вдыхая в легкие воздух. Я с радостью его приняла. Хлынула следующая волна, и хватка ослабла. Я попыталась позвать, чтобы она вернулась, но выпустила из губ только поток пузырьков.

Я посмотрела наверх сквозь воду и увидела над поверхностью лишь смутные очертания лица. Он снова нырнул, прижался во второй раз ртом к моему рту, давая мне воздух и поддерживая жизнь.

Вода взволновалась — это кто-то спрыгнул вниз, ко мне. Лязгнуло, содрогнувшись от удара, железо, и вдруг с одной руки спали тяжелые цепи. Вторым запястьем я ощутила ту же сильнейшую вибрацию и наконец освободилась окончательно.

Мы поднялись вместе. Я отчаянно вдохнула полной грудью, цепляясь за своего спасителя. Мой живот содрогнулся, и я исторгла из себя морскую воду. Я не осмелилась оглянуться туда, где — я знала это — плавали тела мертвецов. Происходящее казалось необъятным для разума, и я даже не пыталась его осмыслить. Я могла лишь испытывать чувства. Меня начало неистово трясти, а следом полились слезы.

Из воды вынырнул Джозеф. В руке у него был топор, который я видела в конюшне, с него текла вода. Гарет бережно помогал мне подниматься по лестнице, пока мы наконец не выбрались из омута. Дрожа, мы упали друг другу в объятия.

— Мисс Тиммонс, — наконец, задыхаясь, выпалил он, — вы так и не пришли на конюшню.

— Зовите меня Женевьева, — ответила я.

Глава 60

На кладбище было так тихо. Я слышала, как с ветвей дуба надо мной капал тающий снег. Увядшие цветы на надгробии Мэйзи я заменила новым букетом. Ее останки извлекли из семейной гробницы Линвудов и вернули туда, где они и должны были покоиться.

Я пообещала Флоре перед тем, как та уехала на новое место службы в большом особняке в нескольких графствах отсюда, что обязательно принесу цветы ее лучшей подруге. А моим новым домом стал коттедж бабули Лил.

Здесь меня всегда ждал пирог, если я была голодна, и успокаивающий чай, если мне не спалось. Мягкое обращение бабули Лил и ее материнская доброта служили спасительным убежищем после сеанса и пережитых испытаний.

Все это время я несла на себе тяжкий груз вины за смерть maman, но ее гибель была не моих рук делом. Спиритический сеанс все-таки заставил кое-кого исповедаться: констебля Ригби.

В ту ночь, когда моя maman упала с лестницы, из всех полицейских именно он прибыл первым на место происшествия — и не случайно. Он уже направлялся на встречу с мисс Крейн. А она велела одной из девочек привести его побыстрее вместо доктора. И пока я, окаменев, стояла наверху и сжимала в руках шаль maman, хозяйка пансиона нарочно склонилась над телом, заслоняя мне обзор. Она делала вид, что пытается помочь, а на самом деле зажимала ей нос, чтобы maman больше никогда не смогла дышать. Подкупом и угрозами мисс Крейн заставила коронера изменить в бумагах причину смерти с удушения на сломанную шею.

Мисс Крейн хранила секреты многих влиятельных лондонцев, но ее власть над другими простиралась лишь до известного предела.

Установления новой причины смерти было достаточно для возобновления расследования. Констебль Ригби заключил со следствием сделку о признании вины, а слово полисмена, пусть и продажного, всегда перевесит слово содержательницы борделя. И хотя мисс Крейн обвиняли лишь в смерти моей матери, суд над этой дамой стал заключительной главой «Сомерсетских убийств», как окрестили их газетчики. Новости о тройном убийстве в роскошном поместье напечатали во всех заголовках. Такое не могло пройти незамеченным — это было слишком вызывающе.

Я поднялась и зашагала от могилы Мэйзи к каменной стене, что окружала церковный двор. Зима ослабила хватку, и сквозь твердую почву уже пробивались свежие побеги. Гарет ждал меня, стоя рядом со своей лошадью. В клубах февральского утреннего тумана он смахивал на ангела, которого я всего лишь себе вообразила.

Я полезла в корзину и вручила ему два маленьких букета. С унылым видом он взял их и убрал в седельную сумку.

— Знаю, ты этого не одобряешь, — сказала я, — но мистер Локхарт под конец раскаялся, а Одра, в некотором роде, была жертвой. Будет справедливо оставить знаки внимания и на их могилах.

Он вздохнул.

— Возможно, ты и оправдала их в душе, но я никогда не прощу им того, что они едва тебя не погубили.

Я промолчала. С той жуткой ночи прошло несколько месяцев, но мне все еще снились кошмары о подземелье, о водяной могиле. Это миссис Донован услышала мои крики о помощи, пока остальные слуги спасались от огня.

Поскольку после явления призрака Одры констебль Ригби был не в себе, Гарету удалось сбежать из библиотеки. Он помчался на конюшню. Во-первых, проверить, успела ли я уехать, а во-вторых, чтобы Джозеф при помощи топора снял с него наручники. Когда конюх сообщил ему, что я так и не приходила, они оба поспешили обратно в дом. Они вошли через черный ход в кухню, и миссис Донован сказала, что кто-то кричит в кладовой. Они не поверили ей, пока сами не услышали, как я зову Гарета по имени.

Бедняга миссис Донован так до конца и не оправилась от перенесенных бед. Известие о смерти Уильяма подкосило ее сильнее любого удара по голове, она слегла, а через несколько недель отдала богу душу.

С меня сняли обвинение в краже после того, как полиция получила от семейства Хартфорд письмо с извинениями. Вероятно, до миссис Хартфорд дошли слухи о том, как я пострадала от рук мисс Крейн, и вдова простила меня за попытку украсть ценности. Вдобавок Гарет заплатил небольшое состояние одному из лучших стряпчих Лондона. Отчет коронера из моего полицейского досье внимательно изучили, и настоящей причиной смерти maman было названо удушение. Я гадала — не намеренно ли мистер Локхарт упомянул об этом во время приема? Хотелось бы думать, что он предлагал мне шанс на спасение на тот случай, если меня снова отправят в тюрьму.

— Ну, довольно о прошлом, — сказал Гарет, подставляя мне локоть. — Не хочу, чтобы наши последние часы были чем-то омрачены.

Я опустила затянутую в перчатку руку на сгиб его локтя. Мы пошли по деревенской дороге, на которой лежал свежий, недавно выпавший снег. Гарет отправлялся в Испанию, чтобы переговорить с предполагаемыми покупателями Сомерсет-Парка. В вечер спиритического сеанса библиотека немного пострадала от дыма, но прилегающие владения были по-прежнему великолепны. Гарету был необходим человек, который станет заботиться о конюшнях сообразно его высоким требованиям.

Он повернулся ко мне с лукавой улыбкой.

— Я могу воспользоваться поездкой, чтобы присмотреть кое-что в собственных интересах. Есть пожелания?

— Пожелания? — поддразнила я. — Не предложения?

— А как еще можно тебя соблазнить?

Я покраснела, представив все варианты.

— Гряда холмов, — отозвалась я.

— Очень хорошо.