Свинцовый шторм - Корнуэлл Бернард

— Это ты убил его жену?

— Нет!

— Ну ладно, ублюдок! — Мне удалось встать на колени, и я отстегнул его страховочный ремень от кольца. Мульдер испуганно следил за моими действиями, не понимая, то ли я хочу спихнуть его за борт, то ли спасти. Я вытащил из связки спутанных канатов, валявшихся в кубрике, плетеную веревку и вытянул ее на сорок — пятьдесят футов, пока не наткнулся на узел. — Нож! — крикнул я, стараясь перекрыть шум моря и ветра. — Дай мне твой нож!

Мульдер передал мне нож в футляре, и я подумал — вот оно, орудие убийства. Я отрезал веревку и ухватился за перила, так как на нас с шипением набегала новая волна. На конце веревки я сделал петлю и привязал к ней страховочный ремень Мульдера. Второй конец я обвязал вокруг своей талии. Когда Анжела подплывет к нам, я перепрыгну на «Сикоракс», а потом втяну туда Фанни. Я объяснил ему свой план.

— Тебе будет больно, — добавил я, — и если ты захочешь утонуть, то просто перережь веревку. — Я бросил ему нож и поднялся, держась за перила.

Так я и стоял, вцепившись в спасительные поручни, и приказывал правой ноге держать мой вес. Я оглядел штормовое море в поисках «Сикоракс». «Уайлдтрек» поднялся на гребень волны, а потом снова пошел вниз, и мне показалось, что в тот момент, когда мы накренились, проваливаясь в очередную яму, за гребнем мелькнул кусочек мачты. Я ждал и молился Богу, и, когда волна опять подняла нас, я увидел корму «Сикоракс», с потрепанным, но ярко горящим красным фонарем. Я понял, что Анжела изо всех сил старается развернуть старую яхту. Она была уже в четверти мили, и я надеялся, что Бог нас не покинет. Я осмотрелся в поисках какого-нибудь крюка или весла, чтобы просигналить ей, но все эти вещи давно уже смыло за борт.

Согнувшись, опять забрался под защиту кубрика.

— Тебе придется подождать, Фанни.

— А кто управляет твоей яхтой?

— Друг, — кратко ответил я.

Мульдер пожал плечами. Он выглядел совершенно изможденным: серого цвета лицо, красные круги вокруг глаз и сморщенные от боли щеки.

— Они потеряли нас ночью, — проговорил он.

— Кто потерял?

— Кассули, кто же еще?

Действительно, подумал я, кто же еще? Яссир Кассули пришел сюда, чтобы убить. Я покрепче ухватился за поручни, когда новый натиск стихии разбился о комингс. В какой-то момент мне показалось, что полуразрушенный корпус начал тонуть под тяжестью двигателя и балласта, но каким-то чудом он все же поднялся наверх. Я нашел грязную веревку и замотал ею свой порез.

— Если Кассули обнаружит вас здесь, — сказал Мульдер, — он непременно вас потопит.

— Фанни, он бросил тебя. Он оставил тебя умирать. — В провалах между волнами ветер был потише, но мне все равно приходилось кричать, чтобы Мульдер услышал. — Он бросил тебя, Фанни, а я собираюсь спасти твою убогую, жалкую жизнь. Я спасу тебя, чтобы привести в зал суда, а там ты выложишь все и о Кассули, и о Беннистере, и о том, как ты перерезал ему глотку.

Южноафриканец бросил на меня презрительный взгляд и покачал головой:

— Кассули не оставит меня.

— Он уже это сделал.

Я уклонился от очередного напора воды и, выпрямившись, принялся осматривать горизонт. «Сикоракс» наконец развернулся, но был еще очень далеко, и я молил Господа, чтобы у Анжелы не возникло хлопот с мотором. Вокруг не было ни единого судна.

Сдавленный вскрик заставил меня обернуться — это Мульдер с ножом в руке попытался сделать выпад в мою сторону, но из-за сломанной ноги и надутого спасательного жилета ему не удалось совершить второе убийство. Похоже, этот идиот действительно верил, что Кассули вернется за ним, и посчитал, что лучше рискнуть и ждать этого спасения, чем предстать перед судом. Придя к такому выводу, он попытался напасть на меня. Я сделал движение ногой, чтобы выбить у него из рук нож и лишить возможности повторить свою попытку.

Но я промахнулся и опять упал. Моя перевязанная рука соскользнула с поручней, и я рухнул вперед, в сторону Мульд ера. Пытаясь восстановить равновесие, я наступил правым коленом на бедро его сломанной ноги.

Он вскрикнул, и этот крик был тут же унесен ветром и обжигающей пеной. Пока я падал, «Уайлдтрек» поднялся наверх. Мульдер все еще стонал от боли, но эта сволочь обладала недюжинной силой. Он обхватил меня за шею своей левой ручищей, и я знал, что правой он разворачивает нож и через минуту его лезвие окажется у меня между ребрами. Нас опять окатило волной.

Я двинул головой вперед и лбом разбил ему нос, но и сам при этом заорал от боли в спине. Я увидел под водой его руку с ножом и попытался перехватить ее. Правой рукой я зажал его кисть, а левую, промахнувшись, порезал о лезвие. Тогда я резко дернул его вооруженную руку на себя, впился зубами ему в основание большого пальца и не разжимал челюсти до тех пор, пока не почувствовал вкуса крови во рту.

Мульдер пытался вырваться, но я не пускал. Он ударил меня свободной рукой и попытался накинуть мне на шею спасательный ремень. Я наугад ударил левой ногой и постарался занять более выгодное положение. Ремень попал мне на глаза; Мульдер потянул за него, и мне пришлось отпустить его руку. Тут моя левая нога попала на комингс, и, получив опору, я изо всех сил качнулся вперед — при этом вода и кровь лились с меня ручьем — и ударил обоими кулаками, одновременно всем телом навалившись на его сломанную ногу.

Мой удар походил на удары копра при забивке свай и был еще усилен тем, что яхта в этот момент поднималась вверх. Я услышал, как хрустнули сломанные кости.

Фанни вскрикнул, дернулся и забыл о ноже. Я выхватил оружие из его ослабевшей руки. Я бы никогда не справился с Мульдером, если бы не его слабость. Но сейчас, со сломанной ногой, полуживой от жажды и голода, он не мог дать должного отпора. Я увидел на его лице кровь, но морская вода тут же смыла ее, а я отчаянно пытался выбраться обратно, не забыв прихватить с собой нож. Я втиснулся в угол кубрика у руля и задержал дыхание, пока не отступила боль.

Мульдер сдался. Он лежал в изнеможении, потеряв всякую надежду. Я с трудом поднялся на ноги, все еще сжимая в руках нож, и увидел «Сикоракс». Анжела пробивалась к нам, но нас разделяло еще ярдов четыреста. Штормовой кливер превратился в лохмотья.

Я занес свою левую ногу над сломанным бедром Мульдера.

— А теперь ты мне расскажешь обо всем.

— Отвали! — Он оставался борцом до конца, упрямый, как раненый кабан в яме.

Меня не мучили угрызения совести по поводу того, что я собирался сделать. Он пытался убить меня, а сейчас я вырву из него признание и когда-нибудь в суде поведаю об этом. Я ударил его каблуком.

Когда он перестал кричать, я опять задал ему тот же вопрос. И на этот раз, боясь нового удара и страшной боли, Мульдер рассказал мне о мести Кассули. Рассказывал он медленно, и я с трудом выуживал из него эти подробности в промежутках между волнами.

Мульдер, послушный своему господину, привел «Уайлдтрек» в эту точку океана, а за две ночи до того под предлогом ночной вахты подпилил левый вант. Он уже проделывал подобную операцию, когда пытался подставить меня. Мульдер знал, что как только вант окажется под нагрузкой, мачта наклонится и сломается. Он пошел на корму, сделал поворот на другой галс, и по всей яхте начался хаос. Команда повскакивала со своих коек и увидела развал... и спасение.

Спасением был супертанкер «Керак», принадлежащий Кассули, который с ярко светящимися огнями вынырнул из темноты. Я представил себе ужас, охвативший Беннистера, когда тот услышал по радио, кому принадлежит так кстати подвернувшееся судно.

Всю команду сняли, на яхте остались только Мульдер и Беннистер.

— Беннистер не уйдет отсюда живым, — сказал Мульдер.

«Да, все было сделано с умом», — мрачно подумал я. Беннистера оставили с единственным человеком, которому он доверял, с его помощником.

Беннистер и Мульдер расчистили палубу от остатков мачты, а затем на моторе пошли на запад. И в это время разразился шторм. Мульдер вел яхту на свет танкера, но в темноте «Уайлдтрек» получил пробоину, а может, его окатила поперечная волна, но в результате вода стала поступать в трюм. Электропроводка тут же отказала, мотор закашлялся и замолк. Мульдер попытался пробраться к мотору и завести его вручную, но по пути соскользнул с трапа и сломал ногу.