Дуглас Престон - Граница льдов
— Прибавь звук, — сказал Макферлейн.
Он закрыл глаза. Подступали головная боль и тошнота — усиливалась морская болезнь.
Голос Гарсы стал хорошо слышен.
«Как дела?» — крикнул он. Последовал ответный крик: «Почти закончили». Молчание и царапающие звуки, капель, щелчок включившегося фонарика. Ровный тон, потом множество скрипов и стонов, когда судно накренилось. Он услышал крик Гарсы: «Держитесь!»
На этом запись кончалась: экран видеомагнитофона излучал ослепительно белый свет, сопровождаемый свистящим шумом.
Макферлейн открыл глаза.
— Последние десять секунд.
Они снова смотрели запись.
— Это произошло на самом гребне волны, — сказала Рейчел.
— Но Гарса прав. Эту штуку тащили к берегу без особой осторожности. — Макферлейн помолчал. — Мог быть еще человек, которого не видно за камнем?
— Я об этом думала. Вниз спустились шесть сварщиков и Гарса. Посмотри, они все ясно видны на последнем кадре. Все далеко от метеорита.
Макферлейн уперся подбородком в руки. Что-то в этой ленте его притягивало, но он никак не мог указать, что именно. Возможно, там ничего и нет. Он просто смертельно устал.
Рейчел потянулась, стряхнула с коленей шелуху.
— Ну вот, мы пытаемся проверять Гарсу. А что, если все правы?
Макферлейн взглянул на нее.
— Ты о чем?
— Что, если никто не прикасался к метеориту? Что, если к метеориту прикоснулось что-то другое?
— Что-то другое? — откликнулся он. — Но в этом помещении больше ничто не двигалось…
Он резко оборвал себя, вспомнив, что его беспокоило: звук капели.
— Дай мне последние шестьдесят секунд, — сказал он. — Быстрей!
Он поднял голову к экрану, пытаясь обнаружить на нем источник звука, который он слышит. Вот он, очень слабый. Тоненький ручеек, падающий сверху и исчезающий в глубине танка. Он пристально смотрел на него. Когда корабль накренился сильней, ручеек оторвался от переборки и переместился ближе к метеориту.
— Вода, — громко сказал Макферлейн.
Рейчел посмотрела на него удивленно.
— Ручеек струится по стенке танка. Возможно, есть протечка в механической двери. Смотри, его еще видно.
Он указал на узкий ручей, стекающий по длинной продольной переборке.
— Метеорит взорвался, когда при большом крене на него попала вода.
— Это абсурд. Камень сидел в пропитанной водой почве миллионы лет. Его поливали дожди, и заваливало снегом. Он инертен. Как может он реагировать на воду?
— Не знаю, но смотри сама.
Он перемотал ленту, демонстрируя, как в момент, когда вода коснулась метеорита, экран заполнил электронный снег.
— Совпадение? — спросила она.
Макферлейн покачал головой.
— Нет.
Рейчел посмотрела на него.
— Сэм, как может эта вода отличаться от всей той воды, что касалась метеорита?
Вот он — момент откровения: все стало ясно!
— Соль! — воскликнул Макферлейн. — В танк попадает соленая вода.
После мгновенного шока Рейчел вдруг осенило.
— Точно. Поэтому Тиммер и Масангкей спровоцировали разряд руками, своими солеными руками. У них на руках была соль. Но Ллойд приложился к нему щекой в очень холодный день, в его прикосновении не было пота. Камень, должно быть, активно реагирует с хлоридом натрия. Но почему, Сэм? Чего он этим достигает?
— Мы будем беспокоиться об этом потом, — сказал Макферлейн.
Он взял свою рацию, включил и услышал шум помех.
— Проклятье! — выругался он, прицепив рацию на место.
— Сэм… — начала Рейчел.
— Нам нужно убираться отсюда, — прервал он ее. — А то при следующей большой волне мы поджаримся.
Он поднялся, но Рейчел схватила его за руку.
— Мы можем не уходить, — сказала она. — Еще один такой взрыв, и метеорит прорвет оплетку. Если он двинется, мы все умрем.
— Тогда нам нужно держать воду подальше от камня.
Минуту они смотрели друг на друга, а потом с единственной мыслью в голове бросились по мосткам к тоннелю доступа.
«Алмиранте Рамирес»
14 часов 45 минут
Валленар стоял на мостике со старым биноклем в руке и всматривался в южный горизонт бушующего океана. Офицеры вокруг него старались удержаться на ногах, несмотря на жестокую качку. Их безучастные лица были маской страха. Введенный капитаном режим абсолютного подчинения принес плоды: проверка пройдена, они подчинились. Если понадобится, они последуют за ним в ад. Команданте взглянул на карту и подумал: «Мы как раз туда и держим путь».
Снег и дождь прекратились. Небо прояснилось. Видимость была прекрасной. Но ветер все равно усиливался, и волны вздымались все выше. Когда корабль падал в провалы между валов, он оказывался в полночной темноте — стены черной воды поднимались с обеих сторон, и тогда казалось, что он на дне огромного каньона. Гребни волн находились на двадцать метров выше уровня мостика. Валленар ни разу в жизни не видел такого моря, и увеличение видимости, хотя и полезное для его плана, делало окружающий вид еще более ужасным. Разумно было бы повернуть нос корабля к ветру и переждать шторм. Но для него такого выбора не существовало. Ему придется идти этим курсом, принимая ветер и волну почти в борт, иначе тяжелому американскому судну удастся уйти.
Валленар наблюдал, как нос эсминца зарылся в подошву длинной волны и медленно пошел вверх, опасно загребая воду. Корабль кренился на правый борт, пока мостик, залепленный пеной, не навис над открытым океаном. Каждый ухватился за что-нибудь. Мостик повисел в течение нескольких страшных секунд, медленно выпрямился и в силу инерции стал крениться на левый борт. Эта качка была особенно ужасной.
Валленар знал свой корабль. Знал, что он может делать, а что не может. Он был способен чувствовать, когда власть брали ветер и вода. Этого не произошло. Пока. Нужна бдительность и высокое мастерство кораблевождения, чтобы не отправиться ко дну. Он сам его поведет, не доверит помощнику.
Он издали заметил пенный вал, возвышавшийся над остальными, принимавший угрожающие размеры, несшийся сквозь шторм подобно киту. Валленар произнес спокойно, почти безразлично:
— Слабина на руль до левого стандарта, правый двигатель назад одна треть, левый двигатель вперед две трети. Докладывай направление.
— Разворот со слабиной, сэр, — откликнулся Олер. — Направление один-семь-пять, один-семь-ноль…
— Держать один-шесть-пять.
Волна начала затягивать корабль в свои объятия. «Рамирес» поднялся, напрягся, накренился. Валленар ждал у машинного телеграфа, а корабль опасно кренился, судя по показателям креномера, почти на сорок градусов, пока волна наконец не достигла своей вершины. На мгновение Валленару представилась возможность обозреть южный океан на большое расстояние, до самого горизонта. Он сразу приставил к глазам бинокль и стал осматривать просторы бурного моря, пока эсминец снова не рухнул к подошве следующей волны. Зрелище было апокалипсическим: монументальные водные вершины и широкие долины, абсолютная беспорядочность хаоса. На некоторое время это зрелище лишило Валленара присутствия духа.
Судно опустилось, и он заставил себя успокоиться. Опять они всплыли, снова Валленар поднял к глазам бинокль. Он почувствовал в груди неожиданный трепет. Американцы были здесь. Темный силуэт в белом обрамлении пенного моря был больше и ближе, чем Валленар ожидал. Он держал бинокль наведенным, стараясь меньше мигать, пока судно опускалось, а потом стало медленно подниматься на следующую водяную гору. Когда оно оказалось на вершине и гребень перелился через ограждение левого борта, Валленар вновь увидел танкер.
— Левый двигатель назад одна треть. Руль к правому стандарту. Держать один-восемь-ноль. Сколько у нас горючего?
— Тридцать процентов.
Валленар повернулся к вахтенному инженеру:
— Взять балласт.
Заполнение опустевших танков морской водой снизит скорость хода на пол-узла, но добавит стабильности, которая им потребуется в будущем.
— Беру балласт, — доложил инженер с видимым облегчением.
Валленар обратился к старшине рулевых:
— Барометр?
— Двадцать девять ниже восьми. Падает.
Валленар вызвал на мостик офицера-тактика.
— Мы имеем визуальный контакт с американским судном, — сказал он, подавая офицеру бинокль.
Офицер приник к окулярам.
— Я вижу его, сэр, — сказал он через минуту.
Валленар повернулся к штурману:
— Его курс один-девять-ноль или около этого. Дайте мне направление для перехвата.
Приказ был исполнен, новый курс установлен. Все четко и правильно.
Валленар повернулся к офицеру-тактику:
— Доложите, когда мы окажемся в диапазоне дальности огня. Без моего приказа не стрелять.
— Есть, сэр, — ответил офицер, нарочито нейтральным тоном.
