Вольфганг Хольбайн - От часа тьмы до рассвета
— Вы… вы разводили нас, как морских свинок, — потеряв самообладание, запинаясь, простонала Элен.
— Именно так, — старик кивнул. — Ты ребенок третьего поколения. Это и было настоящей целью школы, располагавшейся в этой крепости. Вывести вас. Позаботиться о том, чтобы носители ценных наследственных признаков, содержащих особенную духовную одаренность, спаривались между собой. За долгое время было множество выкидышей и неудачных детей. Несколько ваших родственников вы, вероятно, видели в анатомической коллекции. К нашей досаде, у людей очень длительный период воспроизводства, и с начала нашего проекта наших подопытных становилось все меньше и меньше. А после несчастного случая с Мириам нам вообще пришлось закрыть школу и лаборатории. Но то, что поначалу выглядело как проклятие, со временем оказалось очень полезным. Мы изменили вектор наших научных исследований. Четвертое поколение выпало из исследований, потому что вас разобрали по разным школам. И хотя вы были в возрасте, годном для воспроизведения потомства, мы не могли на вас влиять. Кроме того, шесть испытуемых могли дать нам единовременно лишь троих детей. А этого слишком мало, чтобы продолжить в будущем полноценные исследования. И поэтому мы приняли решение разрешить эту проблему, так сказать, на корню. — Он снова улыбнулся. — Уже при рождении у каждой женщины имеются все яйцеклетки, которые созреют у нее в процессе жизни. Мы разработали метод, который позволяет нам ускорить созревание этих яйцеклеток. Поэтому мы провели операции у Юдифи, Марии и Элен. Нам нужно было сохранить их яйцеклетки. Четвертое поколение не ограничится тремя детьми, мы сможем получить сотни детей. Этого достаточно, чтобы заложить основу нового человеческого вида.
— Вы сумасшедший, — растерянно вымолвил я. Я отказывался верить в то, что рассказывал нам тут Зэнгер. — Да это же…
— Безнравственно? — Зэнгер сморщил нос и решительно помотал головой. — Напротив. Я думаю только о конечной цели. Впрочем, в нашем мире есть такие нищенские кварталы, где живут миллионы женщин, которые не станут сомневаться и за жалкие пять тысяч долларов выносят оплодотворенную яйцеклетку. И есть достаточно государств, где нет почти никакого государственного контроля при открытии элитных школ, к тому же если они доступны для детей их собственных элит. Четвертое поколение станет поколением, которое навсегда изменит историю человечества. И поэтому ты имеешь все основания гордиться, Франк. Большинство из них благодаря твоему пожертвованию генетического материала, твоим сперматозоидам, которые мы получили из твоих яичек, будут твоими сыновьями и дочерьми. Благодаря этому они будут наделены твоими сверхъестественными способностями. После электрошока, пока ты был без сознания, мы еще раз провели электроэнцефалографическое исследование твоего мозга. В течение этой ночи в твоем мозгу произошли примечательные изменения. Та опухоль, которая образовывалась до сих пор у всех испытуемых, у тебя в мозгу оказалась не раковой. Во всяком случае, не такой вид рака, который был известен медицине до сих пор. За эту ночь опухоль значительно выросла, но затем случилось нечто совершенно необъяснимое: твой мозг самостоятельно рассосал эту опухоль. Она… полностью исчезла. Я даже не могу подобрать для этого подходящие слова. Чтобы уточнить все подробности, следовало бы препарировать твой мозг. И результаты этого могли бы стать медицинской сенсацией. Но этого не случится.
Говоря последнюю фразу, Зэнгер производил такое впечатление, что он чувствует личное сожаление, что лишний раз доказывало для меня, что он абсолютно безумен. Этот эгоистичный, дряхлый старик практически упрекал меня в том, что я не спешу предоставить ему свой мозг для того, чтобы он нарезал его ломтями!
— Франк! — голос Элен прозвучал пронзительно. — Часы! — сказала она. — Здесь что-то не так!
Я бросил быстрый взгляд на мелькавшие цифры: 7:36, 7:35, 7:34…
Зэнгер коротко засмеялся.
— К моему большому сожалению, никто уже не сможет исследовать твой мозг, — заявил он. — Крепость и все наши сооружения заминированы огромным количеством взрывчатки. Так как смысл моих исследований никто не оценил, я бы не хотел, чтобы весь этот комплекс когда-либо попал в чужие руки. Когда ты вынудил санитара Рудольфа убить своего напарника, а Юдифь тоже погибла, я приказал ликвидировать комплекс. Яйцеклетки и сперму разделили на части. У нас есть в разных местах много маленьких лабораторий. В конце недели мы оплодотворим первых суррогатных матерей.
Я поднял винтовку. Это проклятое чудовище! Я разнесу его больной мозг на тысячи мелких осколков, я…
Раздался короткий скрежет разбитого стекла. Зэнгер широко улыбнулся.
— Маленькая стеклянная ампула цианистого калия, — произнес он. — Мне очень не хотелось, чтобы ты положил конец моей жизни. Моей последней задачей было задерживать тебя здесь как можно дольше. Ты… — Старик скорчился в судорогах. — Ты уже не успеешь покинуть комплекс…
Все еще улыбаясь, он опустил голову на стол и обмяк. Его безжизненная голова с тупым звуком ударилась о столешницу. Я схватил Элен за руку.
— Пошли! — вскричал я.
Моя рыжеволосая спутница с сожалением покачала головой.
— Я больше не могу… Мой живот… — простонала она. — Ты должен…
Я не дал ей договорить, а просто схватил ее и потащил прочь из этого кабинета. У нас не было времени на споры. Мы кинулись наверх по коридору, пока не достигли лестничной клетки. К моему облегчению, за стальной дверью действительно находилась лестница. Серые бетонные ступени, казалось, поднимаются до самого неба. Тихо выругавшись, я начал подниматься и просто тащил Элен за собой. Рыжеволосая докторша жалобно стонала и крепко прижимала левую руку к животу, как будто боялась, что ее внутренности могут вывалиться из свежей раны наружу, если она отпустит руку. Наверное, именно так она себя и чувствовала, и, если дьяволу это угодно, подумал я как законченный медик-циник, именно это и может произойти. Сколько еще времени было в нашем распоряжении? Казалось, лестница не имеет конца. Мы миновали еще одну стальную дверь. Я не стал ее открывать, потому что, если верить табличке возле нее, до верха нам оставалось еще не менее четырех этажей.
Спотыкаясь, мы устремились наверх. Через три лестничных пролета нам встретилась еще одна дверь, которая была в отличие от всех остальных покрашена желтым лаком. ПГ — было написано на табличке возле нее. Подземный гараж?
Я открыл дверь. Там действительно находился парковочный уровень. Тут тоже было только аварийное освещение. Не считая двух маленьких автомобилей для развозки мелкого груза, парковка была пуста.
— Мы погибли! — задыхаясь, выдохнула Элен. — В любую секунду все здесь взорвется.
Я бросился к ближайшему автомобилю и разбил прикладом стекло на водительской двери. Протянув в окно руку, я нащупал ручку, не замечая, как разбитое оконное стекло больно врезалось в предплечье. Наконец в замке звякнуло и я открыл вторую дверь.
— Садись немедленно! — рявкнул я.
— У нас нет ключей зажигания, — ответила Элен, но повиновалась с выражением покорности на лице.
Я обежал автомобиль, быстро открыл водительскую дверь и схватился за провода под рулем, чтобы дернуть за них.
— Иногда грешки молодости выручают нас, — ответил я и совместил проводки.
Сверкнули голубые искорки, и автомобиль завелся. С чувством облегчения я откинулся на водительское сиденье и нажал на педаль газа. Фары автомобиля пронзили темноту. Где-то далеко внизу нас послышались первые раскаты грома.
Завизжали покрышки, и автомобиль ринулся наверх по широкой спирали. Мне приходилось сдерживать скорость, чтобы не вмазаться в бетонные стены, что давалось мне нелегко, потому что даже в автомобиле мы отчетливо чувствовали, как дрожал пол под нами. С потолка посыпалась бетонная пыль. Снова раздался взрыв — на этот раз ближе и сильнее.
Дорогу нам преградил выкрашенный в желто-черную полоску шлагбаум. Я выжал педаль газа до упора, и автомобиль рванулся вперед. С треском шлагбаум отлетел в сторону.
Яркий свет солнечного летнего дня ударил меня по глазам. На короткий миг все исчезло у меня перед глазами, ослепленный, я с трудом удерживал автомобиль на прямой дороге. Я уже не мог сбавить скорость. На автомобиль градом валились каменные обломки, а сзади нас раздался оглушительный взрыв. Наш автомобиль подхватила ударная волна, словно огромный тяжелый молот. Вспыхнули искры, когда автомобиль зацепил своим водительским боком за бетонную стену.
Асфальтированная дорога привела нас к въезду на территорию фирмы, закрытую огромными раздвижными воротами. Здесь нам не проехать! Автомобиль не сможет протаранить эти ворота, а я был слишком слаб, чтобы перелезть через них, не говоря уже об Элен. Я резко вывернул руль. Трясясь, мы выскочили на аккуратно выстроенный на японский манер парк или садик с широкими дорожками, посыпанными гравием, как раз в тот момент, когда в зеркало переднего вида врезался огромный кусок бетона, пролетел между нами и приземлился на заднем сиденье. Элен вскрикнула, и в ее голосе прозвучал не только ужас, но и сильная боль. Уголком глаза я увидел, что бетонный снаряд оцарапал ее. Ее левое плечо превратилось в кровоточащий кусок мяса, но она была жива, и мне следовало позаботиться о том, чтобы так оставалось и впредь.
