Джеймс Гриппандо - Когда сгущается тьма
— Я плачу. Только пообещайте мне, что придете сюда снова.
— Обязательно придем, — сказала Алисия. — Возможно, после моего возвращения из Аргентины.
Джеку было до смерти любопытно, чем закончилась встреча Алисии с бабушкой. Но после этих слов спрашивать стало не о чем, и он лишь улыбнулся. Правда, не очень весело — знал, что для Алисии это будет непростое в эмоциональном плане путешествие.
— Желаю вам доброго пути.
— Спасибо, — сказала Алисия.
— Ну, до встречи, Джек. — И Пауло вместе с Алисией направился к выходу.
Когда Тео вернулся, Джек сидел за столом в полном одиночестве. Заметив опустевшие стулья, гигант с удивлением посмотрел на приятеля.
— Я оставил тебя буквально на несколько минут, и ты за это время успел спугнуть моих новых клиентов?
— Им срочно потребовалось уйти.
— И куда же они двинулись?
Джек не ответил. Сказать по правде, он даже не расслышал вопроса.
— Тео? — произнес он с философским видом, то есть с устремленным в пустоту взглядом и отсутствующим выражением лица. — Как ты думаешь, грешно ревновать к слепому парню?
— Ревность — всегда грех. Если разобраться, это один из семи смертных грехов. Более того, ревновать — значит понапрасну растрачивать время и душевные силы.
— Это я понимаю. Но посмотри на меня. После развода я западал всего на двух женщин. Одна из них перекрасила волосы, сменила имя и уехала из страны. Другая же скорее предпочтет жить в хижине в Западной Африке, нежели со мной, хотя несколько раз в году ложится-таки ко мне в постель, пытаясь за один уик-энд компенсировать все недополученные за несколько месяцев любовные радости.
— Ну вот. Теперь уже и я взревновал. Ноты по крайней мере был счастлив?
— Нет, и, похоже, никогда не буду. В этом-то все и дело. Такое впечатление, будто судьба дает мне понять, что с женщинами у меня ничего путного не выйдет.
— Хватит хандрить, парень. Не хочется, чтобы повторилась та сцена, когда ты, придя в меланхолию, рвался на эстраду исполнить песню Рода Стюарта «Некоторым парням достается все, а мне — только крохи».
— Я никогда ничего подобного не делал!
— Ты просто не помнишь этого, — усмехнулся Тео, доставая из кармана два маленьких порционных стаканчика.
— Ни за что! — воскликнул Джек. — Текилу я пить не буду. По крайней мере сегодня вечером.
Тео ребром ладони отодвинул стаканчики в сторону.
— Тогда, может, мартини?
— С каких это пор ты пьешь мартини?
— На тот случай, если ты еще этого не понял, хочу заметить, что мой бизнес отнюдь не процветает. И я голову себе сломал, думая, как резко увеличить его доходность.
После некоторого размышления Джек, чтобы поднять им обоим настроение, решил прибегнуть к услугам музыкального автомата, остановив свой выбор на пластинке со своей любимой песней Дона Хенли «Летние мальчики», которая и навела его на удачную, как ему показалось, мысль.
— Хорошая подборка современных и ретрохитов — вот что тебе нужно!
— Музыка — не проблема. Имидж не тот.
Джек окинул взглядом помещение. В сущности, «Таверна Спарки» представляла собой перестроенную заправочную станцию. Впрочем, слово «перестроенная» не очень здесь подходило. В той же манере и со сходным результатом можно было «перестраивать» школьный гимнастический зал в танцевальное заведение в стиле ретро. Хотя «яма» для осмотра и смазки автомобилей была давно засыпана, Тео лишь на днях удосужился заменить старые гаражные двери более или менее приличными. Вдоль всего помещения тянулась бесконечная деревянная стойка, над которой висел телевизор, вечно показывавший программу ЕСПН, а на столе для «пула», где играли по маленькой, вечно валялись россыпью четвертаки.
— М-да, с имиджем действительно надо что-то делать. Похоже, заведению недостает лоска.
— Это моей заднице недостает лоска, — сказал Тео. — А «Таверне Спарки» нужен фирменный напиток. Вот почему я заговорил о мартини.
— Согласен. Но не кажется ли тебе, что мартини-бары уже отошли в прошлое?
— Я имею в виду свой собственный фирменный напиток. Что-то вроде фруктового коктейля от «Таверны Спарки».
— Может, ну их, эти фруктовые напитки? Из-за них нас на яхте чуть не поубивали.
— Ты не понимаешь! Это будет не просто фруктовый коктейль, а фруктовый мартини. Фру-мартини — вот как он будет называться.
— Фру-мартини? По названию можно скорее принять за дешевую подделку…
— Что ты сказал?
— Ничего, проехали. В любом случае никто его покупать не будет.
— Это почему же?
— Почему?.. Да потому что кому в здравом уме придет в голову пить вермут, разбавленный фруктовой водой?
— Тому, кто любит фруктовую воду…
— В корне неудачная концепция, приятель. Придумай что-нибудь другое.
— Ладно, забудем. — Тео махнул рукой бармену и крикнул: — Два мартини со взвесью, Леон.
— С чем, с чем? — спросил Джек.
Тео расплылся в улыбке.
— Со взвесью. Это значит взболтанный и смешанный. Вот какое мартини ты будешь сегодня пить, парень.
— Знаешь что? Может, выпьем просто по рюмочке крепкого? — покачал головой Джек.
— Уж кого-кого, а меня уговаривать не надо. — Он пододвинул Джеку порционный стаканчик. Подошел бармен с бутылкой, чтобы налить им текилы. И лил и лил, пока не наполнил до краев.
Джек осторожно поднял стаканчик, стараясь не расплескать напиток.
— Неужели я и вправду порывался спеть «Некоторым парням достается все, а мне — только крохи»?
— Точно.
— И когда же это?
— Примерно два часа назад. Такое у тебя было настроение.
Джек опустошил стаканчик одним глотком, поморщился, потом стер с лица «текильное выражение» и осведомился:
— Надеюсь, никто, кроме тебя, этого не заметил?
ОТ АВТОРА
Сочинение историй — один из приятнейших способов зарабатывать себе на жизнь. Особенно когда тебе помогают в таком деле удивительно талантливые люди.
Каролин Марино была моим редактором начиная с середины девяностых, и этот роман, если так можно выразиться, является продуктом литературного творчества десятилетней выдержки. Ее помощница Дженнифер Гивилетто также специалист высшего класса. Равным образом я благодарен Ричарду Пайну — своему агенту с первого дня моей литературной карьеры. Нет людей лучше в этом непростом бизнесе.
Как всегда, я приношу благодарности своим преданным первым читателям: Элинор Рейнер и доктору Глории Гриппандо. Гордон Ван-Альстайн, по обыкновению, дал мне бесценные советы эксперта, касающиеся огнестрельного оружия. Если же в тексте все-таки встретятся кое-какие ошибки на этот счет, то это, разумеется, целиком и полностью моя вина.
Американская федерация слепых здорово мне помогла в попытке понять психологию и мир незрячих, но никто не оказал мне в этом смысле такую огромную помощь, как мой собственный отец Джеймс В. Гриппандо. Он живет, сообразуясь с лозунгом: «Держи хвост пистолетом». Нам всем следовало бы быть такими же мужественными и неунывающими, как он.
Когда я начал заниматься изысканиями по теме этой книги, мои знания об Аргентине были весьма ограниченными. По счастью, в Южной Флориде проживает большая аргентинская община, состоящая из гордых, но добрых и отзывчивых людей. В этой связи мне хотелось бы принести благодарности тем аргентинским семьям, которые поведали мне свою историю. Эти рассказы были столь же занимательными, сколь и познавательными. Особую же благодарность я выражаю тем людям, которые поделились со мной печальными воспоминаниями из своего прошлого.
Этот роман также знаменует собой закрытие целой главы моей собственной жизни. Умер мой пес — золотистый ретривер по кличке Сэм, с которым мы делили один офис на протяжении последних девяти лет и который был лучшим специалистом по части собачьих наук, какого я только знал. Мы с ним написали вместе одиннадцать романов, и я ужасно по нему горюю. Так что не удивляйтесь, если в будущем Джек Свайтек заведет себе домашнего любимца, более преданного ему, чем даже его старый товарищ Тео Найт. (Если вы собачник, тогда наверняка с удовольствием прочтете историю Сэма на моем сайте: www.jamesgrippando.com.)
Заканчивая новую книгу, я обычно говорю, что она никогда бы не была написана, если бы не любовь и поддержка моей жены Тиффани. Читатели часто спрашивают меня, откуда вы черпаете идеи и сюжеты для своих романов, но я, признаться, и сам этого не знаю. Зато мне совершенно точно известно, кто является источником моего вдохновения, моей музой.
Для меня представляет большую проблему придумывать имена для своих героев, и в этой связи я хотел бы поблагодарить Дэвида Бойза, облегчившего мне в этом смысле работу. В ознаменование его щедрого вклада в аукцион фонда поддержки «Детского клуба Марта Хусиенга» (крупнейшего детского клуба в стране) я в четвертой главе своего романа вывел персонаж по имени Ричард Бойз, к которому там обращаются «дядюшка Рики», каковой дядюшка назван так в честь Ричарда Джеймса Бойза, младшего брата Дэвида. Друзья звали его «Рик», а родственники — «Рики», и все, кто был с ним знаком, любили его за доброе сердце и веселый нрав. Надеюсь, у меня получилась достойная эпитафия для достойного человека, всегда находившегося на стороне добра.
