Ридли Пиерсон - Двойная ложь
Казалось, глаза Куперсмита вот-вот выскочат из орбит. Он продолжал держать руку на стоп-кране, явно пытаясь решить, стоит ли за него дергать; его лоб покрылся капельками пота.
Тайлер сказал:
— Что, если просто передать машинисту, чтобы он отключил двигатель и дал поезду остановиться?
— На такой скорости и без тормозов потребуется несколько миль, чтобы эта малютка полностью остановилась. — Его пальцы все еще сжимали рукоятку стоп-крана. — Послушайте, если он вывел из строя стабилизаторы, он знает, что делает, — поезд еще долго может катиться на скорости тридцать-сорок миль в час по прямой. Это может привести к увечьям, даже к смерти людей. Для него это неплохой шанс.
— А если попробовать на ходу отцепить задние вагоны? — предложил Тайлер. По его мнению, именно это собирался сделать Альварес, и он хотел выяснить степень реальности такого плана у Куперсмита.
Здоровяк покачал головой.
— Невозможно. Между муфтами не должно быть отрицательного давления.
Он добавил:
— Но я понимаю, что вы хотите сказать, — если бы нам удалось вытащить пассажиров до того, как мы попытаемся остановить поезд, это был бы не самый плохой выход.
— Как действует этот механизм? Помогите мне справиться. — Тайлер вытащил из рюкзака Альвареса ручную лебедку. — Можно с помощью этой штуки снять достаточно давления со сцепляющих муфт, чтобы разъединить вагоны?
Пораженный Куперсмит убрал руку со стоп-крана.
— Это было частью его плана? Но на кой черт террористу расцеплять вагоны?
— Чтобы сбежать.
Куперсмит кивнул, уловив смысл.
— Точно, отцепить девятый вагон и помахать поезду ручкой. — Куперсмит побежал к началу вагона, открыл аварийный бокс и поднял трубку переговорного устройства, соединяющего с локомотивом. — Это Куперсмит, — сказал он. — Начальник отдела техобслуживания. Послушайте. У нас тут неприятные новости.
* * *Куперсмит в замешательстве повесил трубку. Он сказал Тайлеру:
— Машинист отказывается это делать. Отключать двигатели.
— Он должен!
— Говорит, что не собирается останавливать поезд только из-за того, что одну из дверей приклеили к полу. Он хочет, чтобы распоряжение отдал Гоин.
Словно в ответ на это, женский голос по системе громкой связи объявил о начале пресс-конференции, которая будет проводиться в вагоне для прессы и напрямую транслироваться по вмонтированным в кресла экранам во всех вагонах для всех заинтересованных.
— Гоин не собирается останавливать поезд, — вслух сделал вывод Тайлер. — Только не после этого. Он не станет эвакуировать гостей. Он вообще ничего не станет делать.
Куперсмит, все еще не отошедший после разговора с машинистом, пробормотал:
— Нужно было сказать ему что-нибудь другое. Соврать что-нибудь, что ли.
Тайлер взглянул на часы.
— Как быстро вам удастся открыть эту дверь?
— Мы можем просверлить отверстия. Вокруг замка. Десять… пятнадцать минут.
— Постарайтесь управиться за пять, — потребовал Тайлер.
Тайлер смотрел на заклинившую дверь. Для крушения поезда все было готово — теперь он в этом не сомневался. Он не мог игнорировать эту дверь, но в то же время он не мог на нее особо полагаться — это решение было слишком очевидным. Что, если это просто отвлекающий маневр? Он спросил Куперсмита:
— Вы говорите, местонахождение каждого вагона отслеживается отдельно?
— Точно.
— Скорость и направление тоже?
— Да.
— И стабилизаторы реагируют соответствующим образом, — добавил Тайлер.
— В результате чего вагон удерживается на рельсах.
И снова Тайлер остро почувствовал неизбежное приближение переезда через мост и предстоящей пресс-конференции Гоина. Время было на исходе. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться, мысленно представив расположение систем поезда.
— Системы навигации должны сообщаться между собой?
— Разумеется.
— И с локомотивом, — продолжил Тайлер. — Значит, нашему приятелю нужно не только вырубить стабилизаторы в паре вагонов, но и сделать так, чтобы об этом не узнал машинист.
Куперсмит пожал плечами.
— Сервер в локомотиве непрерывно проверяет поток данных. При малейшем сбое двигатели автоматически отключаются. Мы заново проверили все системы на станции Пенн, все порты данных. Все было в порядке.
— Но если он в курсе, что эта проверка была последней, именно поэтому он и рискнул пробраться на борт. Верно? Он сделал все, что ему было нужно, уже после отправления, и, таким образом, никто ничего не заметил, — предположил Тайлер. — А теперь ему остается только отцепить девятый вагон и смыться.
Куперсмит застыл на месте, в его лице не было ни кровинки.
— Что вы несете, черт возьми?
Тайлер ответил:
— Вы должны проверить все кабели передачи данных, все системы навигации, сервер в локомотиве, все, что относится к системе управления этими стабилизаторами.
В этот момент из динамиков раздалось повторное объявление о пресс-конференции.
— Что бы мы ни делали, нам нужно поторопиться, — подвел черту Тайлер.
Глава 35
При виде Джиллиан Альварес застыл на месте. Неужели Гоин или О’Мейли нашли ее и под каким-то предлогом затащили в поезд? Насильно? Или заманили лживыми обещаниями?
В ее глазах он увидел страх и беспокойство. На мгновение встретившись с Альваресом взглядом, Джиллиан тут же отвернулась. Она казалась одновременно и сердитой и сдержанной; возможно, старалась сдержать гнев. Альварес отвернулся, но не сделал и двух шагов, как увидел впереди бегущего по шестому вагону мужчину, того самого федерального агента. Боковым зрением он видел, как Джиллиан демонстративно повернулась к нему спиной.
Альварес вошел в вагон-ресторан. Надпись на двери туалета гласила, что внутри пусто. Именно так было и в его душе — пусто. Оказавшаяся на поезде Джиллиан направила его мысли по иной колее: в некоторой степени она олицетворяет будущее; объявленная им вендетта не ведет ни в какое будущее, она связана только с прошлым, наполненным скорбью, злостью и жаждой мщения. Готов ли он отказаться от всего ради едва знакомой женщины?
Альварес вошел в туалет, чувствуя, как от тревожного возбуждения кружится голова. Захлопнув за собой дверь, он щелкнул замком.
В тот же момент в дверь забарабанили. Хотя снаружи и была надпись «Занято». Федерал, подумал Альварес, не зная, что лучше — сопротивляться или сдаться. Пожалуй, он зашел слишком далеко, чтобы сдаваться.
— Пожалуйста, — донесся до него приглушенный голос Джиллиан.
Альварес протянул руку к замку. Может быть, ее используют, чтобы выманить его? Неужели? Пальцы нащупали холодный металл и повернули ручку. Дверь приоткрылась, и Джиллиан скользнула внутрь.
Она мгновенно прикрыла дверь и заперла ее на замок. Вдвоем они едва помещались в тесном кубике. Она выглядела сногсшибательно: бархатное платье, высоко взбитые волосы. Глаза ее сверкали.
— Я им не поверила, — гордо заявила Джиллиан.
Он обнял ее, прижал к себе и мгновенно ощутил умиротворенность.
— Как?..
— Я не смогла заставить себя рассказать, ни в ресторане, ни дома.
— Быстрее, — потребовал Альварес.
— Я увидела ту статью в газете и позвонила в полицию, сказала, что встречалась с тобой. — Ей явно доставляло немалых трудов сдерживаться. — А потом, позже, пришел мужчина. С железной дороги. Сказал, что если я буду в этом поезде, если я соглашусь, то могу спасти сотни людей. Я ответила, что не верю, что ты не можешь, не способен сделать то, что они утверждают.
— И все-таки ты им не поверила.
— Тогда почему ты здесь?
— Да… Интересно, правда?
— Все закончилось, Берт. Должно закончиться, иначе и быть не может.
— Никто не пострадает. Никто, кроме этого подонка и его компании.
В дверь туалета громко застучали кулаком. Альварес указал на свои губы, затем ткнул пальцем ей в грудь, прося, чтобы она ответила на стук.
— Занято! — крикнула Джиллиан.
— Понятно. Прошу прощения. — Мужской голос. Федерал? Кто-то из охранников Гоина? Войдя к нему, откликнувшись на стук, она, возможно, только что спасла его. Или, наоборот, захлопнула капкан. Ни о какой определенности не может быть и речи.
— Думаю, ты не сможешь понять, — прошептал он.
— Сколько вранья. — Джиллиан на мгновение задумалась. — И столько жизней.
— Вранье идет от них.
— Опомнись! Пока не поздно! — воскликнула она.
Альварес взглянул на часы.
— С вагонами, которые за ресторанами, ничего не случится. Отправляйся туда. Сейчас же.
— Нет. — Ее взгляд был непреклонен. — Никуда я не пойду.
В тесной тишине Альварес вдруг заметил, что сверхскоростной экспресс не издает привычного ритма, лишен голоса. Они отняли у поезда душу. Они у него отняли душу.
