Джеффри Линдсей - Двойник Декстера
— Тыуверен, что он мертв? — спросила Дебора.
— Дебора, ей-богу, я видел, как его перекусила пополам гигантская акула. Он мертв и переварен.
Она кивнула и подвела итог:
— Хорошо. Возможно, нам ничего за это не будет.
Конечно, очень любезно с ее стороны сказать во множественном числе, но некоторые неприятные детали по-прежнему предполагали единственное. Я, Декстер.
— А как насчет Худа? — спросил я.
— Сукин сын получил по заслугам, — ответила Деб. Я испытал шок, услышав, как она радуется смерти коллеги. Возможно, она тоже оценила его зловонное дыхание и удовлетворилась тем, что оно затихло навеки. Но тут же я вспомнил о кратком нападении Худа на репутацию Деборы. Оно могло нанести сестре профессиональный ущерб.
— У тебя все в порядке на работе? — спросил я.
Она пожала плечами и здоровой рукой потерла гипс.
— Наш псих свдит в камере. В смысле Ковасик. А раз уж я снова взялась за дело, то обязательно доведу его до конца. Он виноват, и Худ ничего тут не изменит. Особенно теперь, когда он умер.
— Разве копы в Ки-Уэсте изменили мнение по поводу того, кто убил Худа? — поинтересовался я.
Дебора покачала головой.
— Я поговорила с детективом, как ее, Блэнтон, — ответила она, и я кивнул. — В сумке, которую Кроули бросил на причале в Тортугас, нашли бейсбольную биту, ну и другие штуки.
— Какие? — спросил я. В конце концов, если он придумал нечто новенькое, я очень хотел знать.
Дебора с гримасой раздражения покачала головой.
— Не знаю, блин. Скотч. Веревка. Рыболовные крючки. Плотницкая пила. Короче, штуки, — повторила она с явным недовольством. — Но главное — бита. На ней кровь, волосы и клетки кожи. Скорее всего они совпадут с образцами Худа. — Сестра пожала плечами и вдруг внезапно с силой врезала мне кулаком в плечо.
— Ай, — отозвался я, размышляя про крючки. Сколько интересных возможностей…
— То есть с тебя, типа, снято подозрение, — объяснила Дебора.
Я потер плечо.
— Иными словами, они просто намерены об этом позабыть, насколько я понимаю?
Дебора фыркнула.
— Честно говоря, они надеются, ты уедешь и не станешь поднимать шум из-за того, что они отдали твоих детей похитителю. Прямо на пороге собственного участка. Вот идиоты, блин!
— А, — протянул я. Вот о чем, как ни странно, я даже не подумал. Им и впрямь оставалось лишь надеяться, что я просто возьму и уеду. — Значит, копам вполне хватит Кроули, хотя он и исчез?
— Да, — ответила Деб. — Блэнтон, возможно, выглядит простушкой, но свое дело знает. Она нашла в отеле горничную, которая кое-кого видела и дала описание. Под сорок, коренастый, с короткой бородкой.
— Это он, — подтвердил я.
— Ага. Он вытаскивал своего пьяного друга из грузового лифта на вашем этаже. Горничная сказала, что друг выглядел слишком уж пьяным — мертвецки пьяным! — и на нем была маскарадная пиратская шляпа, закрывавшая лицо, вроде той, которую нашли в твоем номере.
— В люксе, — машинально поправил я.
Дебора точно не слышала.
— Горничная ничего не хотела говорить — она из Венесуэлы и боится потерять работу. Но она подробно описала этого типа. Вдобавок двое поваров видели, как он шел со стороны грузового причала. А официант из утренней смены подтвердил, что ты был с семьей в столовой, поэтому…
Я задумался, лелея маленькую искорку надежды, пока она не превратилась в пламя. Такая небрежность была совсем не в духе Кроули, но, наверное, Худ застал его врасплох, и пришлось импровизировать. Я немедленно представил, как оба пытаются за мной следить и натыкаются друг на друга — типичная комедийная развязка, которая привела к убийственно смешной гибели детектива Худа. Может быть, Кроули испугался или же просто верил в свою удачу и считал себя неуязвимым. Я никогда этого не узнаю — и не важно. Так или иначе, убийство сошло ему с рук. Никто не видел, как он прикончил Худа, и не остановил его, когда он тащил тело в мой номер. Разумеется, люди видят не больше, чем хотят увидеть, да и то лишь отчасти, поэтому удивительно, что вообще кто-то что-то заметил.
Но подлинным чудом оказался настоящий свет, который я обнаружил в конце чертовски длинного и темного тоннеля. Я осторожно с облегчением вздохнул и посмотрел на сестру. Она ответила тем же.
— Значит, в Ки-Уэсте с меня снято подозрение? — уточнил я.
Дебора кивнула.
— И более того, чертов Доукс действительно облажался по-крупному. Он должен сидеть в отделе кадров, а не расследовать дела. И потом, он приперся в Ки-Уэст, который не входит в нашу юрисдикцию. А еще, — добавила сестра, воздев в воздух здоровую руку и сделав очень кислое лицо, — копы из Ки-Уэста написали официальную жалобу. Доукс пытался им угрожать, настаивая на твоем задержании, запугивал свидетелей и… — Дебора помедлила и на мгновение уставилась в никуда. — Блин, — наконец произнесла она, — а ведь раньше он был отличным копом.
Она искренне вздохнула, и я с болью убедился, что ей жаль человека, который потратил столько времени и сил, пытаясь доставить мне неприятности.
Но, в конце концов, были и другие, более важные вопросы.
— Дебора, — сказал я, — так что с Доуксом?
Она взглянула на меня с выражением, которое я никак не мог понять.
— Отстранен от работы, за собственный счет, пока жалобу рассматривает департамент, — объяснила она.
Ей-богу, я не удержался и выпалил:
— Прекрасно!
— Конечно, — заметила Дебора слегка недовольно. Она несколько секунд молча дулась, но наконец пришла в себя и сказала: — Какого черта…
— А как дела дома? — поинтересовался я. — Следствие все еще мной интересуется?
Дебора пожала плечами:
— Официально — да. Но за дело взялся Ларедо, а он не дурак. Ты скорее всего вернешься на работу через несколько дней.
Она посмотрела на меня. Взгляд стал суровым, и сестра явно о чем-то задумалась, хотя и не говорила. Дебора просто смотрела, а потом отвернулась и устремила взгляд на входную дверь.
— Если бы только… — начала она, помедлила, кашлянула и медленно продолжила: — Если бы только были какие-нибудь доказательства… тогда ты бы вернулся без забот.
В вестибюль вошел полный мужчина в клетчатых шортах с двумя маленькими светловолосыми девочками. Дебора почему-то с огромным интересом принялась их рассматривать.
— Какие доказательства, Деб? — уточнил я.
Она пожала плечами, продолжая смотреть на толстяка.
— Не знаю. Доказательства, которые подтвердили бы, что Худ был пристрастен. Ну, сам понимаешь. Тогда мы бы убедились, что не все чисто и он не самый честный коп. Возможно, именно поэтому он и попытался обвинить тебя.
Толстяк с девочками скрылся в коридоре, и Дебора стала разглядывать гипс на руке, лежавшей у нее на коленях.
— Если бы мы нашли нечто такое… и если бы здесь о тебе забыли… кто знает. — Дебора наконец посмотрела на меня с легкой странной улыбкой. — Мы бы, возможно, выкрутились.
Наверное, есть какой-то очень добрый и заботливый Темный Полубог, который наблюдает за подлинно злыми людьми, так как мы действительно выкрутились, по крайней мере в том, что касалось Ки-Уэста. Пресса немного пошумела вокруг события на Тортугас, кто-то упомянул о загадочном герое, который спас старика, но никто не знал имени супермена, а описания очевидцев оказались настолько неточными, что под них мог подойти десяггок совершенно разных людей. И очень жаль, поскольку выяснилось, что старик и впрямь оказался большой шишкой: ему принадлежало несколько телеканалов и два-три парламентария.
Никто не знал наверняка, какая беда приключилась со злодеем, напавшим на старика. Женщина, потерявшая бикини, дала неплохое описание Кроули, совпавшее с тем, которое имелось у копов в Ки-Уэсте, поэтому стало ясно — ужасный преступник убил майамского полицейского, а потом попытался украсть катер и сбежать, скорее всего на Кубу. Добрался ли он до Ошаны или делся куда-нибудь еще, осталось тайной, но так или иначе он исчез. Кроули занесли в список пропавших без вести, официально разыскиваемых и в еще несколько списков. Но никто, в общем, по нему не скучал, а мы переживали очередной финансовый кризис и потому не могли тратить на поиски Кроули слишком много денег и сил. Он пропал, и о нем забыли. Событие на Тортугас вскоре исчезло из новостей, вытесненное историей о трех обнаженных безголовых трупах, один из которых принадлежал пожилому мужчине, который в детстве был звездой экрана.
Мы действительно могли бы выкрутиться. Если бы только одно маленькое чудо напоследок дискредитировало Худа, коллеги приветствовали бы мое возвращение с распростертыми объятиями и радостными улыбками, и жизнь вернулась бы в благословенно банальную, повседневно предсказуемую скучную колею. На следующий день после возвращения из Ки-Уэста Дебора позвонила мне и предупредила о визите экспертов, которые собираются заглянуть домой к Худу, в надежде обнаружить там что-нибудь полезное.
