Ларс Кеплер - Контракт Паганини
— Я не могу отменить сделку, — угрюмо сказал он. — Я слишком торопился, мне нужен был заказ…
— И вы подписали контракт.
— Все выглядело бы идеально, даже если бы раскрылось. Можно было бы стоять на том, что мы действовали, не подозревая ничего дурного, никто не оказался бы виноват.
— Но все пошло не так.
— Да.
— Я решил подождать, не брать вас сразу…
— Потому что у вас не хватало доказательств.
— Я пока не разговаривал с прокурором, — продолжал Йона. — Но думаю, что можно смягчить вам наказание, если вы согласитесь свидетельствовать против Рафаэля Гуиди.
— Свидетельствовать! Еще чего! Я не собираюсь свидетельствовать, — отрывисто проговорил Понтус. — По-моему, вы не поняли. Я подписал особенный контракт. Не будь я таким трусом, давно бы уже сделал, как Пальмкруна.
— Если вы выступите свидетелем, полиция защитит вас.
— Пальмкруне повезло, — прошептал Понтус. — Повесился. И теперь подписать разрешение на экспорт должен другой директор. Пальмкруна стал неинтересен Рафаэлю, и кошмар сбылся…
На безжизненном лице Сальмана вдруг расцвела улыбка. Глядя на него, Йона подумал, что Пальмкруне не так уж повезло. Его кошмаром, вероятно, была смерть сына.
— Психолог уже едет. Она попробует убедить вас, что самоубийство — не выход…
Сальман стал отгребать от берега.
— Понтус, мне нужны ответы! — крикнул Йона. — Вы сказали, что нынешний директор Агентства должен подписать разрешение на экспорт, но что случится, если он откажется? Может же он просто отказаться подписывать контракт Паганини? Может?
Сальман прекратил грести, лодка продолжала скользить вперед, весла упали в воду.
— Может, конечно, может, — спокойно ответил он. — Но не захочет…
92
Разоблачение
Акселя разбудил далекий телефонный звонок. Аксель заснул возле вспотевшей Беверли только под утро.
Теперь он смотрел на ее юные черты и снова видел Грету, ее рот, ее веки.
Беверли что-то прошептала во сне и перевернулась на живот. Аксель почувствовал, как при виде ее маленького хрупкого тела, ее отчаянно юного тела в нем поднимается волна болезненной нежности.
Он сел в кровати и потянулся за тонкой книжкой, «Аварией» Дюрренматта, как вдруг в дверь спальни постучали.
— Подожди, — попросил Аксель, но Роберт уже входил в комнату.
— Я подумал, что ты проснулся, — начал он. — Нужно твое мнение насчет нового инструмента, который я…
Брат внезапно замолчал — он увидел Беверли.
— А-аксель, — заикаясь, проговорил он. — Это как понимать?
Его голос разбудил Беверли. Увидев Роберта, она спряталась под одеяло. Аксель встал и набросил халат, однако Роберт уже пятился назад, к двери.
— Да ты, — тихо бормотал он, — ты…
— Это не то…
— Так ты что, спишь с ней? — Теперь Роберт почти кричал. — С больной девочкой?!
— Я сейчас объясню! — Аксель пытался перебить брата.
— Негодяй! — прошипел Роберт и оттолкнул Акселя. Тот потерял равновесие, взмахнул руками и опрокинул лампу. Роберт попятился прочь из спальни.
— Подожди. — Аксель пошел за ним. — Я понимаю, как это выглядит, но ты ошибаешься. Можешь спросить…
— Я отвезу ее в полицию, — нервно бормотал Роберт. — Никогда не думал, что ты…
Брат осекся от возмущения, глаза наполнились слезами.
— Я не педофил, — вполголоса сказал Аксель. — Пойми, пожалуйста. Мне просто приходится…
— Тебе просто приходится использовать ребенка, — оборвал его Роберт. У него был ошарашенный вид. — Ты пользуешься человеком, о котором обещал заботиться и которого обещал защищать.
Аксель прошел в салон, встал перед ним. Роберт тяжело сел на диван, посмотрел на брата и заговорил, стараясь, чтобы голос не дрожал:
— Аксель, ты же понимаешь, что я должен отвезти ее в полицию.
— Да. Понимаю.
Роберт избегал смотреть на брата; он провел рукой по губам, вздохнул.
— Лучше сделать это сразу.
— Я ее приведу. — Аксель скрылся в спальне.
Беверли улыбалась, сидя в кровати, и шевелила пальцами ног.
— Одевайся, — серьезно сказал Аксель. — Поедешь с Робертом.
Когда он вернулся в салон, Роберт немедленно поднялся.
— Оставайся дома, — тихо сказал Роберт.
— Ладно, — шепнул Аксель.
Через несколько минут вошла Беверли в джинсах и футболке. Она не накрасилась и выглядела еще более юной, чем всегда.
93
Гибель Греты
Роберт вел машину молча. Он осторожно остановился под светофором и ждал, пока загорится зеленый.
— Мне так стыдно перед тобой, — вполголоса сказал он. — Мой брат обещал помочь тебе с жильем, пока ты не получишь место в общежитии. Не понимаю. Я никогда не думал, что…
— Аксель не педофил, — тихо проговорила девушка.
— Не надо его оправдывать, он этого не заслужил.
— Он меня не трогал, а то, о чем ты думаешь, он никогда не делал.
— А что он тогда делал?
— Обнимал меня.
— Обнимал? Ты же сказала…
— Обнимал меня, чтобы уснуть, — пояснила Беверли своим тонким голоском.
— В каком смысле?
— Это совсем не противно. Во всяком случае, мне так казалось.
Роберт вздохнул и предупредил, что ей придется обо всем рассказать полицейским. На него снова накатило болезненное отчаяние.
— Все из-за его сна, — медленно произнесла Беверли. — Он не может уснуть без таблеток, а со мной успокаивается, он…
— Ты несовершеннолетняя, — перебил Роберт.
Беверли уставилась в окно. Светло-зеленая листва деревьев дрожала под летним ветерком. Беременные женщины с огромными животами, болтая, шли по тротуару. Пожилая дама стояла неподвижно, подставив лицо солнцу.
— Почему? — спросил вдруг Роберт. — Почему он не может спать по ночам?
— Он говорит, что не спит уже сто лет.
— Да, он испортил печень лекарствами.
— Он рассказывал одну историю в больнице. С ним кое-что случилось.
Роберт остановил машину у перехода. Малыш выронил соску, но мамаша шла вперед, не замечая этого. Малыш вдруг вырвался и поковылял назад. Женщина испуганно закричала, но заметила, что Роберт их видит, и снова потащила брыкающегося ребенка через дорогу.
— Историю про то, как умерла какая-то девочка, — раздумчиво произнесла Беверли.
— Какая девочка?
— Он не хотел об этом говорить, вот только тогда, в больнице…
Она замолчала, переплела пальцы и постучала по ноге.
— Расскажи подробно, что он говорил, — настойчиво попросил Роберт.
— Они были вместе ночью, а потом она покончила с собой. — Беверли искоса взглянула на Роберта. — Я похожа на нее, правда?
— Правда.
— В больнице он говорил, что убил ее, — прошептала Беверли.
Роберт вздрогнул и повернулся к ней.
— Как это? — спросил он.
— Он говорил, что это он сделал так, что она умерла.
Роберт смотрел на девушку, открыв рот.
— Он говорил… говорил, что сам во всем виноват?
Беверли кивнула.
— Да, виноват, — продолжала она. — Потому что они должны были заниматься, играть на скрипке, но вместо этого легли в постель, и она решила, что он одурачил ее, чтобы выиграть конкурс.
— Но он ни в чем не виноват!
— Конечно.
Роберт сгорбился за рулем и несколько раз потер руками лицо.
— О боже. Я должен…
Он резко повернулся, машина закачалась, кто-то позади них нетерпеливо засигналил, и Беверли встревоженно взглянула на него:
— Что случилось?
— Я… я должен кое-что ему рассказать. — Роберт начал разворачивать машину. — Я стоял за сценой, когда он собирался играть, и знаю, что случилось. Грета была перед ним, она играла первой…
— Ты там был?
— Погоди, — перебил Роберт. — Я все слышал, я… к гибели Греты Аксель не имеет никакого отношения…
Он так разволновался, что снова остановил машину. С посеревшим лицом он повернулся к Беверли и прошептал:
— Прости, но мне надо…
— Ты уверен?
— В чем?
— Ты уверен, что Аксель не виноват?
— Да.
— Тогда что там случилось?
Роберт смахнул слезы и задумчиво открыл дверцу.
— Дай мне минуту, я должен… должен поговорить с ним, — тихо сказал он, вышел и остановился на тротуаре.
Могучие липы на Свеавеген бросали семена, плясавшие в лучах солнца, на машины и людей. Роберт вдруг широко улыбнулся сам себе, вынул телефон и набрал номер Акселя. После трех гудков его улыбка увяла, он снова сел в машину, не отрывая телефон от уха. Прервал вызов, чтобы проверить номер, и только тут обнаружил, что Беверли исчезла. Роберт огляделся, но ее нигде не было. Грохотали грузовые машины и автобусы, студенты на дешевых автомобильчиках с шумом проносились по площади Сергельсторг. Роберт захлопнул дверцу, завел мотор и медленно поехал вдоль тротуара, высматривая Беверли.
