Александр Бородыня - Крепы
— Какая проба? — спросила Анна.
— Один робот, один доброволец из солдат и малыш.
— Что еще за малыш? — спросила Анна. — Я не поняла, очень плохо слышно!
— Лилипут! Первый креп должен появиться отдельно. Следуйте нашим инструкциям.
Анна почувствовала, как в ее кулаке маленькое тело задергалось и задохнулось.
— Поняла!
Она разжала руку, лилипут выскочил на свободу. Он встал, оправляя костюмчик и пофыркивая.
— Тебе все понятно? — спросил он, заглядывая снизу в лицо Анны. — Первый пробный опыт — это я. — Он гордо выпятил грудь. — Фарид Владимирович.
— Фарид?.. — Анна покорно покивала: ей было почти все равно, она только отметила, что почему-то до сих пор лилипут держал свое имя в секрете.
— Следовать инструкциям, ты поняла? — Он щелкнул маленькими каблучками и развернулся на месте. — Не вижу объекта! — пискнул он. — Где мой робот? Где мой покорный солдат?
Сильный приступ холода заставил Анну говорить шепотом.
— Полковник, — глянув на нашивки немца, хрипло и очень тихо сказала она, чувствуя, как теряет власть над собственным телом. — Будьте так любезны, приведите сюда одного солдата и одного робота. Мы с вами должны… — зубы ее выбивали мелкую дробь, — ну, в общем, первый эксперимент! Сейчас!
В наушниках звенело электричество, там больше не было неприятного голоса. Анна представила себе огромную телефонную сеть, раскинутую по всей стране. Она зажмурилась и сосредоточенно меняла положение реле. Она знала, чего хочет, но не сразу удалось добиться нужного результата. Несколько раз она сбивалась, потом в наушниках сильно зажужжало, и голос Эльвиры, такой ясный, будто та находилась в соседней комнате, сказал:
— Прости, Анна, я занята. В городе такое началось! — В голосе Эльвиры прорезались веселые нотки. — Такое! — Она фыркнула, кажется, на всю страну. — Мертвые уходят, а мы их ловим, сколько успеваем! Понимаешь?!.
— Погоди! — сказала Анна. — Послушай меня, Эльвира. Я одна могу не справиться… Если я не доведу дело до конца, все мы погибнем!..
— Ты уверена? — Анна почти увидела, как заострились и упали черные плечи. — Я думала, это только мертвых касается.
— Да… В общем-то, только мертвых! — Каждое следующее слово давалась Анне все тяжелее. Теперь ее не просто трясло: невидимая рука будто обкладывала грудь большими кусками льда. — Помоги мне, Элли! Брось все и помоги мне.
С все возрастающим ужасом Анна смотрела на собственное кривое отражение в стекле рации. Отражение то темнело, то вспыхивало — оно дрожало. Между делениями шкалы частот будто пробегала короткая белая искра. Анна поняла, что это повсюду так, что огромная невидимая волна уже катится по миру острым огромным лезвием, разъединяя ткань жизни и смерти на два лоскута.
— Эльвира!
Но в наушниках снова было тихо. Соединение прервалось. Анна увидела, что офицера в комнате нет, исчез и лилипут. За стеной негромко заскрежетало. Невидимая трещина, только что разрывавшая ее изнутри, пропала. Анна перевела дыхание, вытерла пот. Это был лишь первый предупредительный всплеск. Нужно поторопиться. Она перевела взгляд на освещенное окно, и оно погасло, будто на мгновение наступила ночь.
По улице, задевая ветхие изгороди, медленно катил огромный старинный танк. Маршировали солдаты в рогатых касках. Каски блестели под солнцем. Озноб почти прошел, но Анна поймала себя на том, что продолжает затягивать поясок плаща. Прозвенели подковами несколько лошадей. На головах всадников — вероятно, это были те самые убиенные французы — покачивались нелепые шляпы с перьями.
«Боже, — подумала Анна. — Боже, они же создали нового крепа!.. Только что! — Озноб оставил ее, но холод сохранялся в кончиках пальцев. — Где он?»
В ответ на ее незаданный вопрос распахнулась дверь. Анна от неожиданности вскочила на ноги и попятилась. В первый момент ей почудилось, что в проеме стоит огромный желтый костюм.
— Симпатично получилось, не правда ли? — сказал костюм, нарочно поворачиваясь на месте. — И моментально! — Он вытянул из жилетного кармана часы-луковицу и щелкнул крышкой. — Всего и дела-то на полторы минуты!
— Фарид Владимирович? — все еще продолжая пятиться, спросила Анна.
За исключением костюма и голоса, новый креп полностью сохранил черты робота. Перед ней было малоподвижное, будто застывшее лицо.
— Нам не нужно другой помощи, — сказали резиновые губы и раздвинулись в улыбке. — Я беру командование на себя!
«Теперь у меня нет выбора, — думала Анна, послушно следуя за выросшим лилипутом. — Вероятно, части мертвых уже не существует… Их уже отрезало… Очень скоро отрежет и всех остальных. Меня разорвет на три части… Останусь ли я после этого? — Она забралась в машину и откинулась на заднем сиденье. — Что стало с нашим прекрасным городом? — От этой мысли сердце Анны неприятно сжалось. — Как они там?»
Бывший лилипут Фарид Владимирович устроился рядом с водителем; с его малоподвижного лица не сходила улыбка. Джип, поднимая пыль, покатил сперва по деревне, а потом и по полю. Туго накачанные колеса подпрыгивали на колдобинах.
«Но если прошла волна, то каким же образом удалось лилипуту соединиться в нового крепа? — размышляла Анна, почти успокоившись. — Может быть, старик прав? Может быть, крепы послужат спайкой между мертвым миром и миром живых? В таком случае действительно следует поторопиться. С Эльвирой тоже ведь ничего не случилось. Неприятности только у меня. Но есть разница — я все же живой человек, а они все целиком состоят из мертвого, только из мертвого. Они что, не чувствуют разницы?»
Над полем высоко в небе кружили сумасшедшие птицы; они планировали в синеве, и ни одна из них даже и не пыталась опуститься и принять участие в битве. Над полем низко стлался белый пороховой смрад. Анна вынула из чехла бинокль и приложила к глазам ледяные окуляры. Вокруг все кипело от взрывов, летела вздыбленная земля, падали развороченные тела, скрежетали гусеницы, но ей легко удалось найти среди всего этого хаоса единственную живую фигуру.
Алан Маркович быстрым шагом пересекал поле; он знал, куда идет. Срезая угол — а он как раз переходил мокрую узкую лощину, — он направлялся к бункеру с роботами, и он явно был слеп. Анна догадалась: если бы Алан видел и чувствовал происходящее, он не сделал бы и шагу — так плотно ложились пулеметные очереди. Снаряды рвались прямо под его подошвами. Вряд ли человек способен пройти через подобный кошмар. Машину сильно подбрасывало, и Анна все время теряла Алана из виду. Бой кипел вокруг единственного слепого. Небольшая группа мертвых не давала приблизиться к нему другим мертвым. Конечно, если бы они добрались до Алана, то запросто покончили бы с ним.
— Живых нужно уничтожить! — склоняясь со своего переднего сиденья, металлическим голосом пропел бывший лилипут. — Всех живых! Останутся только мертвые, и над мертвыми останутся крепы!
В стеклянных голубых глазах плавали желтые электрические искорки. Резиновые губы вдруг смялись в жесткую темно-багровую складку: стало понятно, что он вовсе не доверяет Анне. Прошли низко над головой коричневые тени бомбардировщиков, рев их моторов ненадолго накрыл рев сражения.
— А как же я? — спросила Анна. — Я тоже живая.
— Только отчасти… Отчасти… Мы имеем треть механической плоти и треть мертвого начала… — Он отвернулся, и Анна увидела перед собой коротко стриженный искусственный затылок. — Что с вами делать, я еще не решил.
X
«Бесшумно пройдем через посты и попробуем сжечь тех, что в бункере, а вторая группа должна то же самое сделать в деревне. Кавалерию пока трогать не будем… — звучали в голове Алана Марковича возбужденные голоса. — Пока он ничего не видит, его очень трудно напугать. Главное, не подпускать их близко…»
Он шел через поле, и сильный сырой ветер теребил плащ, отбрасывал полы назад, холодил лицо. Когда действие цветка окончилось, мир вокруг показался необычайно просторным и совершенно пустым. Голоса стихли. Ориентиром служила грязно-серая полоса — бетонный верх бункера. Если бы не черные точки, медленно движущиеся высоко в небе, можно было бы подумать, что ничего не произошло в мире, что он, Алан Маркович, просто выехал за черту города немного отдохнуть, проветриться.
Прикрыв глаза ладонью, он приостановился — хотел получше разглядеть птиц, но те были действительно высоко. Порыв ветра бросил что-то под ноги, Алан посмотрел — мокрая колючка. Наклонился, прислушался.
Автомобильный мотор. Настоящий, не призрачный, рев движка. Алан смял в пальцах мокрую колючку, отбросил ее щелчком. Со стороны деревни к бункеру, подскакивая на подмерзшей земле, летела небольшая открытая машина. В машине двое. На большом расстоянии виден только цвет одежды: один из сидящих в машине — в желтом, другой — в красном. В красном — это Анна, догадался Алан, прикидывая расстояние до бункера. Получалось, если еще прибавить шагу, он окажется там немного раньше. Будет несколько лишних минут — можно успеть. Особенно ни на что не рассчитывая, он поднес испачканные пальцы к носу, вдохнул в себя горьковатый запах гнилой полыни.
