Джон Сирлз - Экзорцисты
Так что на вопрос Абигейл следовало ответить «да». Но я считала, что ее это не касается, именно так я и сказала, а потом отвернулась. Пока я смотрела в пруд, она вошла в воду. Я услышала это раньше, чем увидела: плюх, плюх.
Когда я повернулась к ней, Абигейл зашла в пруд по лодыжки. Родители сказали, что мы не будем купаться, но они не запрещали ходить по воде, поэтому я решила сбросить шлепанцы и вошла в прохладную воду, мои ноги сразу погрузились в ил, а острые камушки больно укололи ступни.
– Могу спорить, что в Орегоне все не так, – сказала я, стараясь завязать разговор.
Абигейл провела по воде рукой, подняв волну мути со дна.
– Да, не так.
– Могу я спросить, почему вы там больше не жи-вете?
– Мы все еще там живем.
– Но раньше ты говорила нам совсем другое. Ты сказала, что когда была маленькой…
– Мы жили в одном месте. Вот что я сказала. А теперь мы живем в разных местах. Все они в Орегоне. Но мы бываем там всего несколько недель зимой, когда слишком холодно, чтобы купаться.
Двери «Датсуна» у нас за спиной распахнулись, и Абигейл тут же вышла из воды на берег. Однако я действовала недостаточно быстро, и мама оказалась рядом в тот момент, когда я все еще стояла в воде. Она посмотрела на мокрые ноги Абигейл, бросила взгляд на свои маленькие часы и сказала:
– Раз уж мы здесь, отец и я решили, что вы можете окунуться. Будете крепче спать ночью. Так что идите прямо в одежде, если хотите. У вас десять минут. Будем надеяться, что нас не арестуют и пруд не превратился в свалку токсичных отходов.
Если бы с нами была Роуз, она бы завопила: Ураааа! Абигейл просто направилась в воду, только теперь зашла глубже. Намочив краешек шортов, она повернулась и посмотрела на маму и отца, который тоже подошел к самому берегу. Отец выглядел потрясенным. Никто из них не протестовал, и Абигейл нырнула.
В наступившей тишине мы втроем стояли и ждали, когда она снова появится. Абигейл казалась настолько странной, что меня бы не удивило, если бы она отрастила жабры и плавники и сумела перейти в подводный мир или появиться в тени деревьев или даже в звездном небе. Однако ее маленькая голова, похожая на черепашку, вскоре показалась на поверхности воды, довольно далеко от берега. Времени у нас оставалось мало, поэтому я вошла в воду до шортов, стараясь не думать о существах, которые могут обитать под поверхностью воды, и нырнула. Когда я вынырнула на поверхность – раньше, чем Абигейл, и ближе к берегу, – увидела, что она успела доплыть до мостков на противоположном берегу. Я не стала плыть за ней, а легла на спину и стала смотреть на звездное небо.
Как только я перестала плескаться, то смогла снова слышать родителей. Мама присела на перекосившуюся скамейку на берегу, а отец остался стоять рядом.
– Мы получили заметно больше, чем раньше, приглашений для проведения лекций, – сказал он. – Не говоря уже о местах, где люди просят нас произвести расследование. В Новой Зеландии есть поместье, вдова отказывалась его покинуть после того, как ее муж умер. Теперь она тоже умерла, и соседи рассказывают, что там происходят странные вещи.
– Новая Зеландия, – только и сказала мама в ответ.
– Верно. Они оплатят наш перелет и все расходы.
– А как же девочки?
– Билеты Сильви они также оплатят. И Абигейл, если мы захотим. Теперь все карты на руках у нас, моя дорогая. Как тебе это для разнообразия? Нам больше не придется делить сцену с лживым Драгомиром Альбеску и его фальшивыми перстнями. Не будет больше унижений на Фестивале Страха, чтобы…
– Абигейл не наша дочь, Сильвестр.
– Не понял?
– Когда я спросила про девочек, я имела в виду наших дочерей. Ты ведь не забыл, что у тебя их две?
– Конечно, нет, – сказал отец, которого обидели ее слова.
– Ты не упомянул Роуз, когда говорил о своем предстоящем путешествии.
– Ну, во-первых, это не мое, а наше путешествие. И кто, по-твоему, так напряженно работал, чтобы помочь Роуз? Я. Но раз уж нам предстоит в ближайшее время лететь в Новую Зеландию, я решил, что она не сможет к нам присоединиться.
– Тогда и я не смогу, потому что не буду чувствовать себя спокойно так далеко от дома, когда Роуз остается в том… месте. Не говоря уже о путешествии с дочерью чужого нам человека. Так что нам нужно либо отказаться, либо поездку отложить до тех времен, когда все снова встанет на свои места.
– Ладно, – сказал отец. – Ладно, ладно. – Я видела, что он отошел к краю скамейки. Мне показалось, что он хотел сесть рядом, но скамейка была слишком кривой. Наконец он отказался от своего намерения и остался стоять. – Я понимаю твои доводы. Кроме того, у нас есть другие предложения, ближе к дому. А осенью выйдет книга Сэма. К этому моменту мы будем еще более востребованы. Когда я встречался с ним несколько недель назад, он сказал, что издатель сообщил ему, что к книге уже проявляют интерес средства массовой информации.
Я посмотрела на сидящую на скамейке маму – она раскачивалась и кусала губы.
– Девяносто дней, – только и сказала она.
– Не понял?
– Правила школы Святой Иулии. Мне кажется, это очень долго.
– Так вот ты о чем. Вот увидишь, время пройдет в мгновение ока.
– Может быть. Но я бы хотела иметь возможность хотя бы поговорить с ней по телефону…
– Зачем? Возобновить прежние ссоры?
– Услышать голос. Узнать, что с ней все в порядке.
– У нее все хорошо. Более того, она исправляется. Мы получим ее обратно как новенькую.
Потом они замолчали. Наверное, меня немного отнесло в сторону, потому что я оказалась в холодной воде. Она проникала в меня, как проникает в тело алкоголь, по рассказам отца, и мне стало холодно. Я отплыла в сторону, разбрызгивая воду, чтобы показать, что не подслушиваю их разговор. Абигейл вылезла на затопленный причал, словно русалка на нос обреченного корабля, ее бледные руки и лицо купались в лунном свете, волосы снова стали виться от воды. Она пристально посмотрела на меня и на моих родителей. С такого расстояния она вряд ли слышала их разговор. И все же она так на них смотрела, что я засомневалась – ведь голоса разносятся над водой достаточно далеко.
– Рано или поздно лето закончится, – сказала мама, когда я снова легла на спину. – Начнутся занятия в школе. Сильви будет учиться в восьмом классе. Мы запишем Роуз в местный колледж. И тогда, осенью, наша жизнь вернется в прежнюю колею. Из чего следует…
Тут, словно радиоприем дал сбой, я пропустила несколько фраз. Тогда я решила подплыть поближе – вдруг они не заметят.
– Школа Святой Иулии обходится недешево, – говорил отец, когда я снова начала их слышать. – Дополнительные деньги, если честно, нам просто необходимы. В особенности если ты хочешь на некоторое время отложить лекции.
– Как бы сильно мы ни нуждались в деньгах, мы не можем принимать более одного приглашения за один раз. У меня есть ощущение, что нам следует…
– Что нам следует?
– Что-то сделать.
– Например?
– Например… – Казалось, мама, как и я, пытается дрейфовать, она сделала несколько вдохов, словно тщательно подбирала слова. – Я не знаю. Сообщить о ситуации в какое-нибудь агентство. Рассказать, что отец не вернулся за своим ребенком.
– Ты знаешь, как это будет выглядеть с точки зрения нашей репутации? К тому же я не вижу никаких проблем. Он присылает чеки, так что нельзя сказать, что он ее бросил. А сегодня у нас и вовсе получился чудесный вечер.
– Я знаю, Сильвестр. Жаль только, что ты не устраивал такие чудесные вечера, когда наша другая дочь была дома.
После стольких усилий отца – мороженое, поездка к пруду – последние мамины слова его глубоко задели. Я почувствовала, как его плечи поникли, он посмотрел на воду, а я нырнула и проплыла между водорослями. Вынырнув на поверхность, я услышала, как он зовет меня и Абигейл.
– Я здесь! – крикнула она в ответ.
– Я здесь! – отозвалась я, точно эхо.
– Пора возвращаться, – сказал отец, и мне показалось, что его голос звучит как-то слабо. – Считайте, что у вас осталось еще три минуты.
После этого наступила тишина. Однако я заметила, что Абигейл продолжает следить за моими родителями. Отец вернулся к маме, все еще сидевшей на кривой скамейке. Что-то в его походке напомнило историю их знакомства. Девушка устроилась на своем чемодане. Девушка с зубной болью. Девушка в метель. Теперь вместо того, чтобы отнять сосульку от ее щеки, он наклонился и поцеловал маму.
– Мне очень жаль, – сказал он.
– И мне, – ответила мама.
– Давай заключим сделку. Мы постараемся получить удовольствие от этого лета. Никакой работы, за исключением нескольких лекций, на которые я уже дал согласие. А осенью мы позаботимся о том, чтобы отец забрал Абигейл. И, если Роуз будет готова, мы вернем ее домой. Как тебе нравится такой план?
