Титания Харди - Лабиринт розы
— Это суфии стали чтить Христа как одного из семи мудрецов ислама?
— Как и все добрые мусульмане. — Алекс подлил вина в бокалы. — Но Амаль объяснил мне, что они искренне исповедовали плюрализм, что, в свою очередь, привлекло Ди и Бруно к их учению. Суфии осознавали, что любая религия не без изъяна и что все культы берут начало из единого источника. Суфии были терпимыми, высокообразованными людьми, они одинаково хорошо разбирались и в Торе, и в христианской догматике. Мистическое влияние суфизма можно проследить в кодифицированной архитектуре многих известных готических строений, например того же Шартрского собора или парижской часовни Сен-Дени — благодаря тамплиерам. Храмовники придавали числу «девять» священный смысл. Изначально было всего девять рыцарей-тамплиеров, и на протяжении девяти лет их количество не увеличивалось.
— Об арках я тоже читала. Сейчас посмотрю в записях. — Грейс уткнулась в свою рабочую папку и показала Алексу несколько страниц с карандашными набросками. — Верования друидов и вообще кельтов тоже связаны с числом девять, с тройственной богиней. После пожара конца двенадцатого века собор был перестроен и к прежним дверным проемам добавили еще несколько, так что в сумме их вышло девять. Выстроили и девять арок, подобных тем самым исламским аркам, о которых ты рассказывал. На совпадение мало похоже…
Они снова принялись изучать перерисованный Грейс план строения, пока Алекс, водя пальцем по сопутствующим записям, не остановился на пометке о том, что длина каждой каменной плитки, составляющей лабиринт, составляет тридцать четыре сантиметра.
— Любопытный факт, хотя сантиметры ввел в обиход Наполеон. Но сама числовая модель предполагает взаимопроникновение религий. Идея вдохновляющая, не правда ли?
На лице Грейс отразилось глубокое раздумье.
— Не для всех, Алекс. Некоторые побоялись бы, что она разрушит ценностные основы их культа. Но как мы можем соотнести все это с доктором Ди и его соратниками? И почему твоя мать так прониклась этими идеями?
Алекс достал из бумажника и бережно развернул блокнотный листок.
— Такой вот набросок я нашел вчера вечером в одной из записных книжек Уилла. Мне уже встречался этот символ — он есть в нашей старой семейной Библии. Не знаю, кто его там нарисовал, но в детстве я не раз с любопытством его рассматривал. Теперь я знаю, что это эмблема доктора Ди. Ее название — монада, что означает «один».
Грейс принялась внимательно разглядывать рисунок, а Алекс добавил:
— Ди сам ее придумал. В ней сочетаются астрологические символы, или знаки, которые мы используем для обозначения мужской и женской сущностей; вместе они образуют крест, похожий на египетский анк. Ди счел, что слишком поторопился с обнародованием своей идеи, поскольку в ней заключена огромная сила. Любопытно то, что он отвел символу луны вершину, а солнце поместил прямо под ней!
Услышав эти слова, Грейс озорно хлопнула в ладоши и рассмеялась:
— Так и должно быть! Ведь его боссом была дама, а все мужчины были под ее началом!
Алекс засмеялся в ответ:
— Хорошо, согласен, и, думаю, это немаловажный факт. Ди пытался придумать то, что отвечало бы любым религиозным верованиям. А постоянно повторяющаяся тема розы, возможно, связана с окнами-розетками Шартрского собора. Джордано Бруно долго гостил в Париже у короля Генриха Четвертого — для своего времени тот был образцом религиозной терпимости — и вполне мог заехать в Шартр и узнать о луче абсолютной точки солнцестояния. Это явление наверняка заинтересовало бы его. Для предположений тут простор широкий.
— Давай-ка их и проверим, пока наша Ариадна не вернулась из Нью-Йорка: займемся Бруно, солнцем и розой. А тем временем вот тебе последняя загадка. Я спрашивала своего отца о еврейских буквах, которые встречаются почти на каждой странице старинных документов.
— Я тоже заметил их, Грейс, но эти значки меня полностью обескуражили. Он смог что-нибудь прояснить на их счет?
— Я отправила их факсом только сегодня, хотя Люси давным-давно сделала мне копии манускриптов, — у меня просто руки не доходили. За такое малое время он, конечно, не сказал ничего определенного, зато высказал идею, над которой тебе стоит поразмыслить. Папа считает, что в каждое слово заложен каббалистический смысл и оно является волшебным.
— Типа абракадабры? — подколол ее Алекс, тщетно пытаясь скрыть свое неподдельное любопытство.
Грейс, расслабившаяся от вина и от общества Алекса, расхохоталась:
— Это же арабское слово, вот глупый! Но папа обещал перевести слова и сообщить нам их точное значение. Он еще что-то упоминал о гематрии.
— Вот удачная догадка! Конечно же, твой отец прав: в гематрии[111] у каждой буквы есть свой численный аналог. Представляю, какие интересные значения могут оказаться у некоторых слов! Вот только помогут ли они нам?
28
Стрелки часов приближались к половине первого дня — оговоренное для будущего ланча время, — и Люси с Саймоном помчались через Тридцать четвертую улицу в самом центре Манхэттена, пробираясь сквозь шеренги желтых такси. Вбежав в парадные двери здания, в котором находился офис Роланда Брауна, они скользнули взглядом по табличкам, выискивая нужный этаж, а затем влетели в лифт и устремились ввысь. Люси ощущала напряжение и тягостное волнение со вчерашнего вечера, когда заняла номер в гостинице и убедилась, что из-за разницы во времени звонить Алексу не стоит. Тем не менее она нашла силы приветливо улыбнуться Саймону. Через час все это закончится, и их миссия будет успешно завершена. Они неприметно озирались в гостиничных коридорах и на улице, но, похоже, никто не собирался следить за ними.
Лифт достиг семнадцатого этажа, и его створки плавно разошлись. Лица двух пассажиров вытянулись: прямо перед ними возвышался охранник, а за ним была хорошо различима черно-желтая лента, ограничивающая «место происшествия». Еще дальше, за стеклянными дверьми кабинета Роланда, смутно угадывался хаос, какой обычно остается после чьего-либо бегства. Папки, книги и офисная техника были в беспорядке свалены в кучи на полу.
Неподалеку от лифта на вопросы полисмена и какого-то непримечательного с виду человека отвечала изящная, хорошо одетая женщина лет сорока, а в глубине кабинета, словно призраки, перемещались фигуры в белой спецодежде. Услышав щелчок лифтовой двери, троица обернулась, и женщина, выступив вперед, немного резко обратилась к Люси:
— Чем могу быть полезна?
— Добрый день. Я — Люси Кинг, а это Саймон Уилан. Мы специально прилетели из Лондона. У нас с мистером Брауном назначена встреча.
Люси говорила сбивчиво: и так было ясно, что мистера Брауна «нет дома».
— О! Да-да, он меня предупреждал. Прошу прощения, меня зовут Перл Гаррет, я — компаньонка Роланда. — Они обменялись рукопожатием, и Перл продолжила: — Его срочно вызвали в Бостон, а я должна была оставить вам в гостинице уведомление, но вы и сами видите… — Она устремила красноречивый взгляд на свалку в кабинете. — У меня дел по горло: с семи утра я здесь вместе с полицией. Люси, Роланд позвонит вам сегодня около шести вечера — он просил вас предупредить. Ваш номер у него есть, и он предлагает вам встретиться в его квартире, но не раньше чем завтра утром. Там вам будет уютнее, чем здесь.
В ее тоне прорывалось раздражение.
— Миссис Гарретт, простите, может быть, мы продолжим?
Невзрачного вида человек указал ей на фигуру в белом комбинезоне, подававшую знаки из-за стеклянной двери.
— Вынуждена принести вам свои извинения. Видите ли, у нас возникла небольшая проблема. Здесь хранится множество файлов с фотографиями, имеющими конфиденциальный характер, и не все из них продублированы на дисках. Бывает, что наш архив параноидальным образом привлекает представителей политических партий или шоу-бизнеса. Склад грязного белья, если так можно выразиться. Мы до сих пор не разобрались, что именно пропало. — Перл вызвала лифт и обрадованно улыбнулась, когда его створки почти мгновенно разошлись. — Желаю вам обоим приятно отдохнуть. Побродите по городу: это тот же Диснейленд, только для взрослых, вам не кажется?
И она отвернулась от них, не дожидаясь ответа.
— Совпадение? Или уже стоит начать волноваться? — спросил Саймон с несвойственным для него унынием, когда лифт опустился на первый этаж.
Люси не знала, что ответить. Они шли по улице, а навстречу им двигалась многолюдная толпа, целое море лиц. Но несмотря на обилие спешащих на обед жителей огромного города и на события последних двадцати минут, Люси не могла думать ни о чем другом, кроме как о необходимости позвонить Алексу. Перед походом в контору Роланда ее целый час не отпускало мучительное предчувствие, что Алексу что-то угрожает. Люси не давали покоя недавние ушибы Макса. Сохранять полную секретность всегда сложно, и ее очень напугали сегодняшние события, наложившиеся вдобавок на бессонную ночь в гостинице. Однако ее изводило что-то еще — а что, она пока не могла понять.
