Деон Мейер - Телохранитель
Обездвижив Капписа, я осмотрел его рану. Жить будет, хотя в марафонских забегах участвовать не сможет. Каппис молча следил за мной, испуганно хлопая глазами.
Выживет ли Эрик, я не знал. Да мне, в общем, было это безразлично.
Покончив с Эриком и Капписом, я снял с себя окровавленную одежду и принял ванну.
Взял свою спортивную сумку и на «джипе» поехал к лесничеству, оставил «джип» у сторожки и пересел в «ниссан». В начале первого ночи я взял курс на Нелспрёйт.
На стоянке перед больницей Саусмед я позвонил Жанетт Лау. Скорее всего, я ее разбудил, но она не подала виду.
— Я нашел их, — сказал я.
— Нашел?
— Четверо мертвы. Двое в тяжелом состоянии.
— Господи, Леммер!
— Жанетт, дело еще не кончено. Завтра мне надо ехать в Кейптаун.
— Зачем?
— Мне нужен адрес некоего Квинтуса Верниха. Председателя совета директоров компании «Южный Крест авионикс». Он живет в Стелленбоше.
— Мать твою! — сказала Жанетт Лау.
— Ты что, его знаешь?
— Господи… Неужели он тоже тут замешан?
— Жанетт, у меня нет времени. Я все тебе расскажу, но не сейчас. Откуда ты знаешь Верниха?
— Познакомилась с ним, когда проводила презентацию наших услуг в «Южном Кресте». Расстилалась перед ним два часа, а эта сволочь сказала: нет, спасибо, они вполне обходятся своими силами.
— Больше не обойдутся. Что еще?
— Перед презентацией я постаралась побольше о них разузнать; кроме того, взяла у них рекламные буклеты, но это было несколько месяцев назад. Дай-ка вспомнить… Если я не ошибаюсь, они сделали себе имя на новых системах для истребителя «Мираж». Их реклама где-то у меня валяется… Я проверю.
— Пожалуйста, узнай адрес Верниха. А для меня достань билет на самолет.
— Хорошо. — Помолчав, Жанетт осведомилась: — Когда ты последний раз спал?
— Не помню. Позавчера, кажется. Я в больнице. Сейчас немножко подремлю.
— Хорошая мысль. Кстати, ты интересовался Стефом Моллером.
— Да.
— Я кое-что выяснила. Но разумеется, никаких официальных сведений у меня нет, в основном слухи и домыслы. Ты ничего не сможешь доказать.
— Мне не нужны доказательства. Все равно он тут ни при чем.
— Значит, ты никогда не слыхал о фирме «Фрама интертрейдинг»?
— Никогда.
— Не стану утомлять тебя лишними подробностями, но в семидесятых-восьмидесятых годах прошлого века наши военные активно торговали слоновой костью, для чего и была создана «Фрама». Прибыли были огромными, порядка сотен миллионов рандов. В 1996 году комиссия Кумлебена расследовала все дело; в отчете написали, что речь идет о коррупции на самом высшем уровне. Но, как ты можешь догадаться, никто не хотел показывать пальцами. Одно из имен, которые упоминались в связи с тем делом, — Стефанус Лодевикус Моллер. Он был аудитором «Фрамы». Именно он переводил деньги.
Я был так измучен, что подробности до меня просто не доходили.
— Ты меня слушаешь? — спросила Жанетт.
— Я поражен.
— Да, Леммер. Проклятая страна! А сейчас иди и выспись. Я перезвоню тебе завтра.
— Спасибо, Жанетт.
— Да, кстати, пока не забыла! — воскликнула она.
— Что?
— Ты не можешь пронести «глок» на борт самолета!
— Ах да, а я и не подумал.
— Оставь его Фиктеру. А здесь я раздобуду для тебя что-нибудь другое.
Я взял сумку и пошел в больницу. Би-Джей Фиктер дежурил в ночную смену. Он выглядел свежим и бодрым и убрал руку с пистолета, только увидев, что это я. Напротив него мирно спал полицейский-констебль.
— Ах, мой дорогой, как мило ты выглядишь! — сказал он.
— А ведь я еще не наложил макияж. Новости есть?
Фиктер покачал головой.
— Угроза почти устранена. Я специально пришел, чтобы сообщить тебе. Дело еще не кончено, но сегодня ночью тебя вряд ли побеспокоят.
— Ты нашел их!
— Да.
— Спасибо за то, что оповестил друзей о вечеринке.
— Я знаю, ты не любитель вечеринок. У тебя такой домашний вид.
— Ах, все мы носим маски. Что ты намерен делать сейчас?
— Отосплюсь на диване в номере для особо почетных гостей. Я просто хотел… — Я махнул в сторону палаты Эммы.
Джей-Би ничего не сказал, только ухмыльнулся.
Чернокожая ночная медсестра узнала меня. Она кивнула: мне можно войти.
Я открыл дверь и подошел к ее постели. Эмма лежала на спине, как раньше. Я посмотрел на нее и почувствовал, как меня охватывает огромная усталость. Я сел и накрыл ее руку своей.
— Эмма, я нашел Якобуса!
Ее дыхание было глубоким и мирным.
— Он очень по тебе скучает. Он скоро приедет к тебе — может быть, уже завтра. Когда тебе станет лучше, ты сможешь его увидеть. Значит, выздоравливай скорее.
Нельзя доверять себе, если ты не спал сорок часов. В голове настоящая буря, чувства тебя обманывают, и ты живешь в мире, где вымыслы и явь неразличимы. Наверное, мне просто показалось, почудилось, что рука Эммы едва заметно дрогнула в моей руке…
Винсент-Пего Машего приехал в реабилитационный центр «Могале» летом 2003 года. Вечером он гулял между вольерами и вдруг увидел человека в клетке ушастого грифа, и сердце у него в груди остановилось.
Человек стоял на четвереньках и убирал с пола испражнения. Пего молча смотрел на него. Это было как сон — нереально и непонятно.
Потом человек поднял голову, и Пего окончательно убедился в том, что перед ним Якобус Леру.
Якобус встал, и гриф расправил огромные крылья. Они крепко обнялись — молча. Прошло семнадцать лет с тех пор, как их пути разошлись в безымянной мозамбикской деревушке. Якобус поспешно отвел Пего в свой домик. Он очень боялся, что кто-нибудь их увидит, и тогда Пего может пострадать.
Они рассказали друг другу о том, чем занимались все эти годы. Пего еще полгода оставался в Мозамбике, а потом вернулся домой, к своим. Да, за время его отсутствия два раза приходили какие-то белые, которые спрашивали о нем.
Пего очень боялся. Он не смел рассказать всего даже своим родным, боясь, что кто-нибудь где-нибудь проговорится. У него много родни, и никто не выдал его бурам. Буры не должны были узнать, что он вернулся. Поэтому он вынужден был отказаться от имени Пего. Отныне его называли только Винсентом, и он смог начать новую жизнь.
Больше буры его не разыскивали. Наверное, решили, что его можно не бояться. Кто поверит простому мапулана, который рассказывает об огнях и кабелях в заповеднике, о том, что в него стреляли и жгли раскаленным прутом?
Только в конце 1987 года он устроился на работу в частный туристический комплекс официантом. Скоро владелец понял, что он хорошо знает вельд, и перевел его в помощники гида. В 1990 году он женился на Венолии Лебиане, а в 1995 году увидел объявление, вывешенное управлением национальных парков Лимпопо. Им требовались чернокожие со средним образованием, которые хотели бы получить профессию охранника в провинциальных заповедниках. Специальной подготовки у него не было, но он все равно отправился в Полокване. Объяснил, что знания у него чисто практические, а не книжные. Никаких дипломов у него нет, но, может, ему дадут попробовать?
Ему дали возможность показать себя, потому что желающих на эту работу было мало. Жители Лимпопо стремились работать в городе, а не в вельде. Так Винсент Машего стал егерем. Постепенно он дослужился до старшего егеря заказника «Таламати» на территории Национального парка «Маньелети», граничащего с парком Крюгера.
Потом Якобус рассказал о себе. Он часто срывался и плакал, а Пего утешал друга. Он сказал, что обязан Якобусу жизнью. И он ему поможет.
Якобус ответил, что Пего ничего не сможет поделать.
Кто знает? Рано или поздно…
В последующие годы они виделись урывками. Иногда Якобус тайно ездил в «Маньелети» и сидел с Пего у костра. Почти совсем как в старые добрые времена, когда они беседовали о вельде и о животных. Только сейчас они говорили об опасностях, грозящих природе, о ширящейся застройке, о земельных исках местных жителей, о браконьерах, которые охотятся за рогами носорогов и головами грифов, о жадности, которая не ведает ни цвета кожи, ни расы.
Браконьеры убивали все больше редких птиц, и Якобус Леру не выдержал. В тот день чаша его терпения переполнилась. Он смотрел на отравленных грифов, и в нем вскипала ярость. Эти великолепные создания, которых он выхаживал в «Могале», эти красивые птицы, которые всего несколько часов назад парили в воздухе, расправив огромные крылья, словно напомнили ему о его собственной сломанной жизни. Он схватил ружье и побежал к хижине сангома. Там он их и нашел — и браконьеров, и птиц. На полу валялись тупые ножи, которыми они отделяли головы, кучки денег и целлофановые пакеты. И вот в порыве гнева, охваченный ненавистью, он застрелил всех четверых. И убежал в вельд.
Только три часа спустя пришел он в себя. Понял, что натворил. Якобус бежал к Пего, который спрятал его и обещал помочь, потому что его жена, Венолия, служила в полиции Худспрёйта. Она сразу узнает, если Якобуса объявят в розыск.
