Петр Разуваев - Синдром гладиатора
Давид был уже на полпути, когда Паола открыла беглый и совершенно беспорядочный огонь. Похоже, «плохиши» перегруппировались и решили добиваться результата любым способом. Задев меня плечом, тяжело дышавший Давид влетел в небольшой вестибюль, второй выход из которого вел на соседнюю улицу. Я буквально разрывался на две части, и каждая из этих частей нуждалась в десятке глаз и парочке автоматов. Нас вполне могли поджидать на улице — деревянная дверь отнюдь не гарантировала безопасного тыла, а с другой стороны — по двору сломя голову неслась Паола, и ее обязательно нужно было прикрывать от огня преследователей, которые вот-вот могли возникнуть на пороге. Они и возникли, но девушка уже была совсем рядом, предоставив мне тем самым идеальную позицию для стрельбы. Расстояние не превышало двадцати метров, и первого выскочившего наружу человека я скосил мгновенно, одной короткой очередью. Добавив шума и звона выстрелом из «Super-90», заряженного патронами «супер-магнум» со стальной дробью, я захлопнул за Паолой дверь и, резко развернувшись, ринулся по широкому коридору в противоположную сторону, к выходу, на бегу увлекая за собой всю компанию. Синьора Лонги, похоже, наконец пришла в себя, и за моей спиной слышалась ее быстрая и громкая речь. Но вдаваться в детали мне было некогда, и, высадив последним остававшимся в дробовике патроном замок, я резко рванул дверь на себя. Тут же прижавшись на всякий случай к стене.
Времени на выжидание и планирование не оставалось. Вой полицейской сирены приближался, и нужно было быстро шевелить ногами, чтобы потом не раздавать свои автографы в участке. К сожалению, плохишам также не оставалось ничего другого, кроме как тупо следовать за нами. После того как была вскрыта дверь, прошло уже секунд тридцать, и, уповая в основном на собственное везение и глупость противников, я героически выскочил наружу. Но — ничего страшного не произошло. Обычная улица, кривая и грязная, точь-в-точь как уже знакомая мне Via Berrani. Только возле поворота, там, где начинался глухой и высокий забор, на мгновение промелькнуло какое-то темное пятно, мелькнуло и — пропало. Я решил, что мне просто показалось. Уж больно противно было думать о невидимом в темноте снайпере, который, гнусно хихикая, целится сейчас мне в спину. Окликнув свою «команду», я быстро двинулся вдоль череды стоявших под домами машин, методично дергая за дверные ручки. Вообще-то автомобили в Италии угонять не принято, поэтому мне повезло почти сразу. Призовой номер достался новенькому серому «гольфу», в котором отродясь не бывало никакой сигнализации и прочей ерунды. А заводить машину без ключа я умел почти так же хорошо, как и с ключом.
Распахнув заднюю дверку, я с автоматом в руках завис над машиной, ожидая, пока мои спутники заберутся внутрь. Давид уже шмыгнул на заднее сиденье, Паола собиралась последовать его примеру, и только тут я заметил отсутствие синьоры Лонги.
— Где няня? — рявкнул я на Паолу, толчком помогая ей войти в салон. От приданного мною ускорения она не удержалась на ногах и буквально врезалась в съежившегося в углу Давида.
— Она сказала, что останется там, у нее был ключ от квартиры соседки, как раз из этого дома, так что она в безопасности, — ответил за Паолу Давид. От избытка чувств я плюнул на историческую мостовую.
Мне оставалось убрать ногу и захлопнуть дверь, я уже почти сидел в машине, когда из окна над нами раздался жуткий крик проснувшегося хозяина «гольфа». И одновременно с этим, из только что оставленной нами двери появилось двое людей. Увидав готовую отъехать машину, они среагировали мгновенно, и заднее стекло буквально вдребезги разлетелось от прицельной очереди. Лишь по чистой случайности никого из нас не задело. Резко дав задний ход, я врезался в стоявшую позади «Тойоту» и, левой рукой выкручивая руль, обернулся, выбрасывая назад правую с зажатым в ней «Узи». Попал бы я или нет — этого уже никто и никогда не узнает. То, что произошло в следующую секунду, никакому разумному объяснению не поддавалось.
На моих глазах стрелявший по машине «черный человек» вдруг выпустил из рук автомат и, резко сложившись пополам, рухнул на землю. Его напарник, отброшенный сильным ударом к стене, медленно сползал по ней, постепенно исчезая из моего поля зрения. И все это в почти абсолютной тишине, если, конечно, не считать разъяренных воплей владельца «Гольфа». Нет, технически ничего сложного в этом не было, хороший глушитель, приличная винтовка и опытный стрелок — вот и все составляющие успеха. Но с какой стати? Размышлять над неожиданным подарком судьбы времени не было, оставалось лишь принять как должное помощь неизвестного доброжелателя и быстро смываться с места происшествия, дабы его старания не пропали зря. Под аккомпанемент негодующих воплей экспроприированный «Гольф» вихрем промчался по неудержимо просыпающейся улочке, унося нас из этого безобразия.
Плеск воды смешивался с разноязыкой речью людей, неудержимо неслась вперед колесница Океана, запряженная парой диких коней, трубили в свои раковины бородатые Тритоны, и лились, струились по причудливому каменному склону потоки воды. Мельчайшая водяная взвесь окутывала мраморное тело Океана, а чуть ниже, отделяя от реальности неистовство мифа, тихо разливался широкий и спокойный бассейн. По его поверхности бежала легкая рябь, веселые солнечные зайчики метались в разные стороны, отражаясь от объективов многочисленных фотолюбителей; то и дело взлетали в воздух монетки, на миг зависая над водой, а потом с легким всплеском уходя на дно. Народная примета. Хочешь вернуться в Рим — брось пару денежек в фонтан Треви, и твое желание непременно сбудется. Совершенно машинально я поддался на эту массовую провокацию и тоже кинул в воду несколько новеньких «полтинников». На самом деле я с гораздо большим Удовольствием утопил бы там пару сотен долларов, лишь бы никогда больше не возвращаться в эту чудную страну. Не спорю, никто и не говорил, что все будет очень просто. Но количество происходящих вокруг меня неприятностей уже давно переросло в качество, казалось, что я иду по плодородному минному полю, и каждый шаг приходится на очередной заряд гадких неожиданностей. А удача, как и любое другое проявление милостей Фортуны, имеет одно подленькое свойство — иногда она оставляет тебя в самый ответственный момент. Образно говоря, сейчас я стоял посреди этого самого минного поля с задранной ногой и решительно не понимал — как же мне ее опустить без риска для жизни? И я был отнюдь не единственной «цаплей» в этом болоте. В полной мере все вышеизложенное относилось и к Паоле, и к Давиду.
Прятаться лучше всего среди толпы — это я усвоил хорошо. После поспешного бегства из дома синьоры Лонги мы еще некоторое время колесили по ночному Риму, но возле Parco Traianeo «гольф» пришлось бросить. Разъезжать на украденной машине по столице было просто глупо. Там же остался бронежилет и все оружие, с которого я тщательно удалил отпечатки пальцев. Патроны практически закончились, а таскать с собой груду бесполезного железа? Зачем…
Остаток ночи мы провели под сенью кедров и пиний, как разжалованные римские патриции без определенного места жительства и занятий. Согласно традиции посвятив это время беседе. Легко можно догадаться о том удовольствии, которое мы все получили, обсуждая реалии нынешнего дня. Несколько часов такой жизни доконали меня окончательно, и, с трудом дождавшись утра, я начал действовать.
Отправив Паолу с Давидом на такси в центр и условившись с ними о встрече на Piazza di Spagna, возле которой всегда была масса людей, а рядом располагались целые кварталы самых престижных римских магазинов и кафе, я поймал другое такси. И потребовал от шофера доставить меня прямо к местному отделению Royal Bank of Canada, в котором я держал почти все свои «сбережения». Где именно он находится, не знал никто, так что поездка получилась увлекательной и дорогостоящей одновременно. На ее оплату ушли последние деньги, изъятые мною у Паолы. Зато в результате я стал обладателем вполне приличной суммы в местной валюте, и совершенно перестал зависеть от «опасных» кредитных карт. Опасность «засветиться» во время подобной операции была ничтожно мала. Установить движение денег на счете можно элементарно, но зато поймать меня, проследить дальнейшие действия — практически невозможно. Мало кто знал о наших взаимоотношениях с этим банком.
Паолу и Давида я обнаружил сидящими возле фонтана, у подножия знаменитой лестницы, которую я по привычке называл Испанской. Хотя на самом деле ее звали как-то иначе. Выглядели мои соратники неважно, и дело тут вовсе не в помятой одежде. С тех пор прошло почти три часа, мы успели позавтракать и истратить кучу денег на то, чтобы привести себя в божеский вид, но… Настроение от этого совершенно не изменилось. И сидя сейчас у фонтана Треви, я чувствовал это в полной мере. Слишком уж неестественен был наш «триумвират». Паола, окончательно выбитая из колеи ночным происшествием. Давид, усталый и больной. И я, довольный и счастливый, с любимой девушкой по одну руку, и ценным трофеем в виде Давида — по другую. Они были нужны мне поодиночке, и каждый из них был мне по-своему дорог, но имея на руках эту сладкую парочку «в комплекте»… Я решительно не представлял, как мы будем уживаться в одной компании. Наша ночная беседа окончательно выявила в моих спутниках резкую взаимную антипатию. Проще говоря, они друг друга терпеть не могли. Хотя, в отличие от Паолы, Давид всячески старался не демонстрировать своих чувств. Кроме того, оставалась нерешенной проблема с Дашей, и я не видел пока ни одного реального способа вытащить ее из рук Кольбиани. А бросать девушку на произвол судьбы… Нет, это как-то не по-джентльменски.
