Джеймс Роллинс - Бездна
— Вот черт! — ошеломленно пробормотала Карен.
— Что там такое? — Джек и Миюки моментально оказались рядом с ней.
— Смотрите. — Карен встала и, подойдя к камню, потерла его поверхность ладонью. Нет, это был не оптический обман. — Неудивительно, что ты ничего не заметил. Увидеть это можно, только встав на колени.
— Что именно?
Карен взяла Джека за руку, подтащила к алтарю и чуть ли не силком заставила наклониться, а затем провела пальцем по поверхности камня.
— Вот здесь. Видишь?
От удивления Джек поперхнулся.
— Звезда!
— Очень тонкая или попросту истершаяся от времени, но помещенная в таком месте, чтобы быть видимой лишь под определенным углом.
Джек выпрямился.
— Но что она означает?
Миюки тоже посмотрела на рисунок, а затем высказала свое мнение:
— Это напоминает основание пирамиды. Нам нужен кристалл.
Карен кивнула и открыла рюкзак.
— О чем вы толкуете? — удивленно спросил Джек, наблюдая за ее действиями.
Карен не успела рассказать ему о том, как они использовали хрустальную звезду, чтобы выбраться из пирамиды. Теперь она достала кожаный мешочек и вытряхнула на ладонь его содержимое. Позади них раздался благоговейный вздох Мваху.
Подойдя к обелиску, Карен аккуратно приложила артефакт к звезде, вырезанной на его поверхности. Они сошлись идеально. Не зная, чего ожидать, она затаила дыхание, однако ничего не произошло. Подавляя охватившее ее разочарование, Карен отступила назад.
— Звезда должна играть роль ключа, но каким образом она действует?
Миюки наклонилась к камню и сказала:
— Там, в пирамидах, последним недостающим ключом оказалась темнота. Помнишь?
Могла ли Карен забыть такое! Действительно, звезда открыла для них выход из чрева пирамиды Чатана только после того, как они выключили фонарь и наступила непроглядная темнота.
— Так что же нам делать? — растерянно спросила она. — Дожидаться ночи?
Миюки эта идея явно не понравилась.
— Даже и не знаю, — пробормотала Карен, разглядывая камень. В ее мозгу ворочалась какая-то мысль, которую она никак не могла ухватить. И тут ее осенило. Она вспомнила баланс и симметрию, царившие в пирамидах Чатана. Инь и ян. — Ну конечно же!
— Что? — вскинулся Джек.
— Нам нужна не темнота!
Жестом она велела подруге отойти подальше от камня. Зонтик Миюки заслонял алтарь от солнечных лучей. Стоило Миюки сделать шаг назад, как на хрустальную звезду упал солнечный свет, и она вспыхнула тысячами огней.
— Нам нужен свет!
Изнутри камня послышался громкий треск. Все, кроме Карен, отошли на несколько шагов назад. На поверхности базальта открылись скрытые ранее швы, и из верхней плоскости алтаря выдвинулась прямоугольная плита в четыре дюйма толщиной.
Карен шагнула вперед.
— Осторожно! — предостерег ее Джек.
Она положила руку на прямоугольник и надавила. Базальтовая плита подалась с такой легкостью, словно была сделана из пенопласта.
— Она почти ничего не весит! — удивленно воскликнула она.
Джек присел рядом с Карен, глядя на звезду, и прикрыл ее ладонью.
— Попытайся надавить теперь, — сказал он.
Карен попробовала, но плита не сдвинулась ни на дюйм. Джек убрал руку, чтобы на кристалл снова падал солнечный свет, после чего одним пальцем сдвинул плиту в сторону.
— Звезда каким-то образом передала свои свойства базальту.
Карен была потрясена.
— Невероятно! Наверное, именно так и «летали» в древности огромные камни!
— Не знаю, — откликнулся Джек. — По крайней мере, для меня все это действительно выглядит волшебством.
Миюки, приблизившись к ним, указала внутрь каменной тумбы. Джек отодвинул плиту еще дальше, а Карен наклонилась и заглянула в открывшееся отверстие. В глубине алтаря находилась вырезанная в камне ниша, отделанная полосками белого металла.
— Платина, — сказала Карен, прикоснувшись к одной из них.
Джек кивнул.
— В точности как в рассказанной тобой истории про платиновые гробы, которые японские ныряльщики находили под водой во время Второй мировой войны.
— Да, — согласилась Карен, — но этот гроб не пустой. И действительно, в нише находился скелет человека.
— Хорон-ко, — прошептала возле плеча Карен Миюки.
Карен изучала взглядом останки. К костям пристали несколько клочков истлевшей ткани, но главным образом ее внимание привлекла книга в платиновом переплете, которую сжимал в костлявых пальцах обитатель древней могилы.
Карен осторожно потянулась к книге.
— Нет! — крикнул Мваху. Но Карен не могла противостоять искушению. Она взяла книгу и вытащила ее из темного отверстия. Это действие потревожило кости, и один из пальцев мертвеца упал в пыль. А следом за ним, словно костяшки домино, посыпались и остальные кости: сначала обвалилась грудная клетка, затем — бедренные кости и таз. Последним упал череп. Через мгновение на дне могилы лежала бесформенная груда костей.
— Прах к праху, — пробормотал Джек. Потрясенная совершенным ею актом святотатства, Карен крепко сжимала в руках книгу. Позади них протяжно завыл Мваху.
— Проклятье на наши головы! — простонал он.
И словно в подтверждение этих слов, в базальтовый алтарь ударила первая пуля, швырнув в лицо Карен острые каменные брызги.
18 часов 45 минут
Авианосец США «Гибралтар», Филиппинское море
Адмирал Марк Хьюстон преодолел пять лестничных пролетов, отделявших палубу от капитанского мостика. Корабль шел полным ходом от Гуама, где два дня назад они высадили на берег гражданский персонал НСБТ и выгрузили поднятые со дна обломки борта номер один. На Гуаме «Гибралтар» также принял на борт свой обычный авиапарк: сорок два вертолета — «Морские рыцари» и «Кобры», пять истребителей-бомбардировщиков «Харриер», а также полагающийся по штатному расписанию набор летающих лодок. На Окинаве они приняли на борт подразделение морской пехоты.
Сообщения, поступавшие из разных уголков региона, час от часу становились все тревожнее. По тому, как беспощадно и решительно действовали военно-воздушные и военно-морские силы Китая, становилось все более очевидным, что они не собираются так просто отдать Тайвань.
Пройдя через дверь, запиравшуюся цифровым шифром, Хьюстон тряхнул головой. «Какое-то безумие! Да отдайте вы им этот чертов остров!» Он читал отчет разведки о соглашении, подписанном властями Пекина и Тайбэя. Оно почти не отличалось от соглашений, в результате которых под юрисдикцию Китая перешли Гонконг и Макао. Обычный бизнес. Как и в случае с Гонконгом, Пекин не собирался ослаблять экономику Тайваня.
И все же Хьюстон мог понять позицию нынешней администрации. Президент Бишоп убит. Знали ли об этом высшие круги Пекина или нет, но это преступление не могло остаться безнаказанным. Узнав о продолжающейся эскалации напряженности, адмирал предложил верховному командованию свой вариант: он остается на борту «Гибралтара» и направляется к блокированному району, чтобы оценить ситуацию на месте и предложить Объединенному комитету начальников штабов свои рекомендации. Там сейчас были нужны холодные головы, к числу которых Хьюстон относил себя.
Когда адмирал преодолевал последний лестничный пролет, его колени уже предательски дрожали, но вот долгий путь остался позади, и он вошел на капитанский мостик. Здесь было полно народу, вокруг навигационного оборудования, карт и систем связи царила кипучая деятельность.
— Адмирал на мостике! — во всю глотку гаркнул энсин.[14]
Глаза всех присутствующих обратились в сторону вошедшего, но адмирал жестом приказал им вернуться к своим обязанностям. С помутневшими от усталости глазами, из своей отдельной застекленной кабинки вышел капитан Бреннинг. Он выглядел так, будто не спал последние трое суток.
— Чем могу быть полезен, сэр? — спросил он.
— Извините, что отвлекаю вас, капитан. Решил размять ноги, вот и поднялся к вам. Как идут дела?
— Хорошо, сэр. До пункта назначения — тридцать шесть часов. Все системы функционируют исправно, корабль — в полной боеготовности.
— Очень хорошо.
— Сэр, сообщить о вашем прибытии командиру морских пехотинцев?
— В этом нет необходимости.
Хьюстон посмотрел в зеленоватые стекла рубки, по которым хлестали струи дождя. Этот чертов дождь лил весь день, а горизонт застилала мутная пелена тумана. Проведя все утро в каюте за нескончаемыми переговорами с Вашингтоном, он поднялся на мостик в надежде увидеть долгожданное солнце, надеясь, что эта прогулка поднимет ему настроение, поможет развеяться. Но вместо этого на сердце у него стало еще тяжелее. Его душу бередил один и тот же вопрос: сколько людей погибнет в ближайшие несколько дней?
