Юлий Дубов - Большая пайка (Часть третья)
Сделать это Леня не успел. Посреди ночи Виктора разбудил телефонный звонок. Как сообщил начальник охраны центрального офиса, только что звонили из подмосковного филиала – там ЧП, Ларри уже едет в офис и просит Сысоева тоже прибыть в срочном порядке.
Выяснилось следующее. К вечеру у ворот филиала появились три мотоцикла и уже знакомые "Жигули", номерные знаки которых были тщательно заляпаны грязью. Из "Жигулей" вышли два молодых парня и вежливо попросили проводить их к самому главному. Зайдя к Лене в кабинет, они сообщили, что имеют деловое предложение и хотели бы провести беседу в присутствии главного бухгалтера.
Как рассказала бухгалтерша, молодые люди выложили на стол несколько листков бумаги, на которых довольно точно фиксировалось поступление автомобилей за последние три месяца, и сказали, что склад функционирует на контролируемой ими территории. То, что это не было с ними согласовано, они рассматривают как неуважение. Впрочем, нет ничего непоправимого, и молодые люди готовы забыть нанесенную им обиду, если будут предприняты определенные шаги. Стоимость обиды они определяют в двадцать машин. Этот вопрос не может обсуждаться, поскольку здесь затронута их репутация как деловых людей. Что касается остального, то, после расплаты за нанесенный моральный ущерб, деловые люди вполне удовлетворятся пятью машинами с каждой сотни, поступающей на склад. К тем четырем с лишним тысячам, которые уже поступили, это тоже относится. Взамен гости гарантируют свою помощь всяческое содействие и вечную дружбу. Конечно, здесь разговор коммерческий, плата за дружбу может выражаться пятью машинами с сотни, а может, к примеру, – тремя, никто не мешает поторговаться. Однако ниже трех машин с сотни они опуститься не могут, потому что это унизительно.
Как выяснилось, за время беседы на территорию просочилось около десятка накачанных молодцов, а к воротам подтянулись еще мотоциклы и три автомобиля.
В ответ Леня сказал, что машины ему не принадлежат, что разговаривать на данную тему надлежит в Москве и что он может дать номер телефона человека, которому и следует делать подобные предложения. После этого ему дважды съездили по физиономии и объяснили, что Москва далеко, а здесь действуют свои правила. И правила эти заключаются в том, что он должен немедленно выдать ключи и оформить документы на двадцать машин, которые искупят нанесенное оскорбление. А если в Москве не хотят, чтобы неприятности продолжались, то вот номер телефона в Раменском, по которому надо позвонить и договориться о времени и месте встречи. Но лучше не тянуть, потому что иначе гости могут упереться рогами, включить счетчик и забить стрелку. Понял? Или еще раз объяснить?
Леня не понял. Поэтому к моменту, когда гости уразумели, что со склада машины в розницу не продаются и оформить документы Леня физически не в состоянии, стены в кабинете уже были основательно забрызганы кровью. Умаявшись от деловых переговоров, старший посетитель объявил: "Кончаем базар. Вот от тех двух тачек, – он ткнул пальцем за окно, – положи ключи сюда".
– Ларри Георгиевич, – ревела в голос бухгалтерша, – я больше не могла на это смотреть, они бы его убили, он уже стоять не мог, крови было – вы не представляете. Я принесла ключи и отдала. Увольняйте меня, что хотите делайте, но я просто не выдержала. Они забрали машины, а Донских увезли с собой.
– Как тебя зовут, я не расслышал? – мрачно спросил Ларри. – Жанна? Ты все правильно сделала. Молодец. Они сказали что-нибудь?
– Сказали, что завтра, то есть уже сегодня, приедут за остальными машинами. И пока мы с ними не рассчитаемся, Донских останется у них.
– Ладно. Иди спать. Ни о чем не беспокойся.
К утру было решено вынимать Леню любой ценой. Черт с ними, с двадцатью машинами. Даже со ста двадцатью. Главное достояние "Инфокара" – это люди. Все должны знать, что они защищены, что за ними – система, что деньги, ресурсы, мощь – в нужный момент подключается и используется буквально все. А потом уже можно будет разобраться с этой шпаной.
Ларри, прекрасно представлявший себе действующую систему правил, вооружил Виктора полусотней бланков справок-счетов, а Марка – тридцатью тысячами долларов.
– Говорить будете так,– инструктировал он.– Вот двадцать справок. Вы готовы их тут же заполнить. Вот еще десять. Они привозят обратно Леню, ты им выдаешь эти десять. В знак уважения. А ты, – Ларри кивнул Марку, – даешь еще десять тысяч зеленых. В обмен на Леню. Остальное держите в резерве. Но я думаю, что должно хватить. Возьмите с собой человек пять с оружием. Договорились?
Неожиданно появившийся Ахмет внес в разработанный стратегический план некоторые изменения.
– Я тоже поеду, – сказал он, следя за тем, как Виктор и Марк рассовывают по карманам пакеты с документами и деньгами. – Давай я сначала с ними поговорю. Только мне нужно переодеться.
В филиал Виктор и Марк прибыли в сопровождении трех машин охраны и белого "мерседеса", за рулем которого сидел Ахмет. На нем был черный френч с накладными карманами. Коротко остриженные волосы Ахмета закрывала черная каракулевая папаха, в правой руке были зажаты четки.
– Так, – сказал он, осмотревшись. – Мне кабинет нужен. Пусть накроют стол. Шампанское, виски... Покушать пусть принесут. И чаю. Машину, – он бросил ключи находившемуся поблизости механику, – пусть помоют. И поставят у двери. А вы, уважаемые, – обратился он к Виктору и Марку, -– пойдите куда-нибудь. Посидите пока. Надо будет, я позову.
Через час тишину разорвал треск мотоциклетных моторов. К воротам склада приближалась кавалькада из тридцати мотоциклов, сопровождавшая два джипа и "Жигули". Исполняя приказ, охрана распахнула ворота, кортеж втянулся внутрь. Три последних мотоциклиста остановились на въезде, прислонили мотоциклы к створкам ворот и, поигрывая велосипедными цепями, стали неторопливо закуривать.
Ахмет, сидевший за накрытым столом и аккуратно намазывавший на хлеб черную икру, при появлении гостей медленно приподнялся, продемонстрировав свой почти двухметровый рост, потом сел обратно и спросил, глядя из-под папахи:
– Кто старший?
Пятеро вошедших переглянулись.
– Я, – сказал один из них, бритый наголо и с увесистым золотым браслетом на запястье.
– Можешь остаться. Остальные пошли отсюда. В прихожей подождете.
Спутники бритоголового испарились, оставив дверь в приемную приоткрытой.
– Ты кто? – спросил Ахмет, откусывая от бутерброда.
– Иван, – ответил бритоголовый, опускаясь в кресло.
– Встань, зассыха, – дружелюбно посоветовал Ахмет. – Сидеть будешь, когда я разрешу. После того, как договоримся. А то придется кресло на помойку выбрасывать. Я жду. Бритоголовый встал.
– Крутой, да? – спросил он срывающимся голосом. – Из Москвы, да? Чего выступаешь?
– Я тебе пасть раскрывать разрешил? – не понял Ахмет, переходя к следующему бутерброду. – Я тебе, козел вонючий, разрешил вякать? – Он положил бутерброд на стол и взял в руки четки. – Слушай меня. Ты сейчас заберешь своих придурков и отвалишь отсюда. Через час обе машины должны быть здесь. И мой человек тоже. Если он на тебя пожалуется, молись богу. В асфальт закатаю. Пшел! – рявкнул он так, что задрожали стекла. – Время пошло.
Ахмет посмотрел вдогонку бритоголовому и снова принялся за бутерброд. Через полтора часа кавалькада вернулась. Бритоголовый и Леня вошли в кабинет, остановились в дверях. Ахмет искоса посмотрел на Леню, игнорируя бритоголового.
– Почему мне не сказал? – угрожающе спросил он. – Почему мне не позвонил? Зачем мне это беспокойство? Я тебя нанял, чтобы ты мне бабки приносил. А ты мне проблемы создаешь. Не умеешь с людьми договариваться, на хер ты мне нужен. Что скажешь?
Леня стоял у двери, не понимая, что от него хочет Ахмет. Ночь он провалялся взаперти на складе минеральных удобрений, к утру стало полегче, и Донских смог заснуть. Но его растолкали, заставили раздеться, долго поливали водой из двух шлангов, влили в него стакан водки, кружку пива, дали закусить хлебом и луком, какая-то накрашенная девица запудрила ему кровоподтеки на лице. Потом Лене сказали, что он может тут же трахнуть эту девицу в машине или на сеновале. Когда Донских отказался, его посадили в машину и привезли сюда. А теперь Ахмет пристает к нему с какими-то идиотскими вопросами.
– Ладно, – сказал Ахмет, выждав паузу. – Я здесь до вечера буду. Вечером принесешь пять штук, положишь сюда. – Он постучал пальцем по столу. – Штрафую тебя. За доставленное беспокойство. Подойди.
Леня приблизился к столу. Ахмет взял фужер, посмотрел на свет, неодобрительно покачал головой, налил до краев виски и протянул Лене.
– А так ты нормально держался, – одобрил он. – Мне доложили. Можешь выпить. Иди отдыхай, – распорядился он, когда Леня выпил. – До вечера.
– Ладно, – сказал Ахмет жмущемуся у двери бритоголовому, когда дверь за Леней закрылась. – Я вижу, ты порядки знаешь. Можешь сесть. Сколько у тебя людей? – продолжил он, когда бритоголовый покорно пристроился на краешке стула. – Все, которые здесь? М-да. Набрал шантрапу. Выбери трех поприличнее, я их возьму на работу. Пусть здесь покрутятся. Положу я им, – Ахмет задумался, – по пятьсот баксов в месяц. Договоримся так. По двести баксов им плачу я. Оставшиеся Леня будет тебе передавать, дальше сам разберешься. Понял? Бритоголовый кивнул.
