Луи Бриньон - Киберпираты
Александр Павлов. Приблизившись к ней почти вплотную, Павлов поднял на неё
благодарный взгляд и тихо прошептал:
-Здравствуйте, Бренда!
-Здравствуйте, Александр, – Бренда протянула ему руку. Александр с
радостью пожал её. Оглянувшись по сторонам, он пригласил её за стол, где
сам сидел до её появления. Стол ещё не был занят. Да и людей здесь было не
очень много. А те, которые были, уже разбились на пары и с радостным
оживлением разговаривали.
Бренда и Павлов сели за стол. Они некоторое время смотрели друг на друга.
Оба осознавали для себя, что хотя и встречались всего на несколько
минут,…тем не менее, стали уже небезразличны друг другу.
-Как вы…Александр? Как вам здесь…живётся? – Бренда решилась первой
нарушить молчание, которое слишком затягивалось. Павлов натянуто
улыбнулся.
-Слышал много об этой тюрьме. Фильмы смотрел. Книги читал, статьи…Знал,
что именно сюда привозили осуждённых на смерть заключённых с Алькатраса и приводили приговор в исполнение. И газовую камеру видел…правда только в
Интернете
-Александр, – Бренда взяла его руки в свои, глядя на него с глубоким
участием.
-Правда, не думал, что сам окажусь в этой роли, – глухо продолжал Павлов.-
Я даже близко не представлял, что чувствовали люди, которые были осуждены
на…смерть. Ожидание смерти…гораздо страшнее самой смерти. Я пытаюсь
держаться,…но мне не удаётся убить в себе…страх. Часто мне снится, как ко
мне заходят в камеру люди без лица…и ведут…
-Александр, ещё не всё потеряно, – Бренда хотела внушить ему надежду,
приободрить, но не понимала, как она может помочь этому чужому, но такому
близкому человеку.
-Апелляция мало что изменит. Поэтому я решил не подавать её, – прошептал
Павлов глухим голосом, и тут же вскинув голову, попытался улыбнуться,- да
ладно. Вы пришли Бренда, и это для меня самое важное сейчас.
-Как, не подавать апелляцию! – от возмущения Бренда отпустила руки
Павлова. - Как вы можете сдаваться и не бороться за свою жизнь?
-Суд вынес мне смертный приговор!
-Ну и что из того? Вы должны направить апелляцию к губернатору Калифорнии.
Вы ведь не виноваты, я знаю…я убеждена в этом. Но, тем не менее, вы даже
не поменяли адвоката. А ведь вам вынесли приговор не без участия этого
мерзавца. Я внимательно наблюдала за процессом и видела, что его аргументы
ничуть вам не помогают. Скорее наоборот, способствуют осуждению.
В ответ на эту возмущённую тираду, Павлов лишь отрицательно покачал
головой.
-Вы не понимаете всей глубины происходящего, Бренда. Я был обречён с
самого начала своего приезда. Эти люди всё продумали идеально. Даже
девочку…я ведь не знал эту Агуэро. Когда я прогуливался по городу, ко мне
подошла девочка и попросила денег. Я дал ей двадцать долларов. Вот и всё
наше знакомство с ней. А прокурор это подал совершенно иначе. Да и
наружная камера супермаркета «случайно» сняла момент, когда я передавал
деньги, а того, что мы сразу расстались, на плёнке не оказалось. Потом
этот швейцар,…который заявил, что видел меня входящим в здание гостиницы
приблизительно в начале второго ночи, когда я пришёл туда на два часа
раньше. Да что говорить… – Павлов безнадёжно махнул рукой, - всё было
подстроено ещё до того, как я оказался в Лос-Анджелесе.
-Но почему же вы не заменили адвоката? Вы же знали, что он играет на
другой стороне?
-Поэтому и не заменил, – отвечая, Павлов на всякий случай оглянулся по
сторонам и продолжил уже более приглушённым голосом, - меня бы всё равно
убили. И мою дочь тоже. А потом бы сделали всё, чтобы найти то, что им
нужно.
-А что они искали? – спросила у Павлова Бренда. Тот в ответ приложил палец
к губам.
-Не скажу, Бренда. И не потому, что не доверяю вам. Зная это, вы сами
станете мишенью. А так они ничего не найдут. Более того, этих людей ждут
крупные неприятности, хотя они и не подозревают об этом. Я направил их по
ложному следу, - в этом месте Павлов улыбнулся, - поверьте, Бренда, месть
за меня будет полной.
-Какая месть? – Бренда не могла понять слов Павлова. Она уставилась на
него непонимающими глазами. Тот снова улыбнулся.
-Видите ли, Бренда, в России меня донимала мафия, а конкретно, один из
очень влиятельных главарей крупной группировки, – улыбаясь, начал
пояснять Павлов, -именно его я назвал в качестве человека, который
обладает всеми сведениями. Я сказал это своему адвокату. Тот несколько раз
возвращался к этому разговору и как бы невзначай уточнял незначительные
детали, касающиеся этого человека. Он спрашивал, где этот человек бывает,
что любит делать и всё в таком же духе. По всей видимости, его искали, но
не смогли найти. И не удивительно, он редко бывает в одном месте. Ну, я
им помог, как мог. Рассказал все, что знал про этого человека с полной
откровенностью. Люди, которые меня подставили, непременно будут искать
его, чтобы найти то, что им нужно. Но они даже близко не представляют, с
кем будут иметь дело, – Павлов засмеялся. А вслед за ним засмеялась и
Бренда.
-Вы необычайно умны, Александр, – перестав смеяться, мягко произнесла
Бренда,- вы всё продумали очень хорошо. Но как быть с вашей жизнью?
Павлов перестал смеяться и пожал плечами.
-В создавшейся ситуации у меня был небольшой выбор. Я либо должен был
погибнуть, а со мной и самый дорогой человек для меня. А результаты моего
труда, которому я посвятил последние пятнадцать лет, должны были
использовать люди, совершившие всё это. И был второй вариант. Сделать вид,
что не понимаешь, почему тебя судят и кто стоит за этим. А заодно и
попытаться свести с ними счёты. Я выбрал второй вариант. Это был наилучший
выход.
-Вы же знаете своих врагов, – осторожно заметила Бренда,- почему же вы не
назвали их вслух?
-Никогда я не сделаю этого, – Павлов резко помрачнел, - это будет
равносильно тому, о чём я вам только что говорил. Этого нельзя делать. Ни
в коем случае нельзя делать. Тем более, что мне это никак не поможет.
-Но как мне с этим смириться? – прошептала Бренда. - Как смотреть на то,
что невиновного человека отправляют на…смерть?
На этот раз Павлов взял её руки в свои и, глядя на неё с глубокой
нежностью прошептал:
-Иначе нельзя, Бренда. Просто нельзя. Если вы заговорите, пострадают
многие и в первую очередь, моя дочь.
-Вы так сильно её любите?
-Очень люблю. Моя милая дочь. Моя Аня. Я и вас …- на этом месте Павлов
запнулся. Но его горящий взгляд досказал Бренде всё лучше слов. Она сжала
его руки. Следующие несколько минут прошли в полном молчании. Они лишь
смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь каждым мгновением этой необычной
встречи и внезапно нахлынувшего чувства.
-Я найду адвоката, – прошептала Бренда, сжимая его руку, - я подам апелляцию от твоего имени губернатору…
-Нет. Не делай этого, – возражение Павлова прозвучали необычно мягко,-
если хочешь мне помочь, выполни одну просьбу...
-Всё что угодно.
С минуту после этого ответа Павлов молчал. Бренда видела, что внутри него
происходила борьба. Он как бы не решался сказать то, что вскоре произнёс:
-Всё это время я обманывал дочь. Я несколько раз звонил ей и говорил, что
всё в порядке. Она думает, что я здесь занимаюсь делами. Но теперь больше
нельзя оттягивать. Меня могут в любое время…надо сообщить ей, что
меня…приговорили к смертной казни. Павлов сделал глубокий вздох и
продолжал, - я не могу этого сказать. У меня не хватит сил, чтобы сообщить
ей это.
-Ты хочешь, чтобы я это сделала? – Бренда неожиданно для обоих перешла на
ты.
Павлов в ответ кивнул.
-Аня прекрасно знает английский. Надо просто позвонить ей и рассказать обо
всём. И ещё…скажите ей, что я ни под каким предлогом больше не буду
разговаривать с ней. Если она попытается приехать… – Павлов судорожно
вздохнул. Бренда видела, с каким трудом ему даются слова. – Я…я откажусь с
ней видеться. Я уже умер для неё. Так и передай ей, Бренда.
В это время раздались голоса охраны. Время, отведённое на свидание,
заканчивалось. Бренда записала номер телефона, который продиктовал Павлов,
и встала с места. Они некоторое время смотрели друг на друга,
потом…одновременно потянулись и обнялись. Над ухом Бренды раздался шёпот
Павлова:
-Я никогда не забуду ангела, который поддержал меня в эти невыносимые
